Охранники накрыли стол, поставили на него горячий чайник, две бутылки водки, сыр, колбасу, вазу с фруктами. Гостеприимный хозяин приглашающе повел рукой, которой только-что чуть было не размозжил голову «любимому» советнику.
Выпили по две рюмки. Закусили.
— В борделе бабки Евдокии встретил я давнего дружана — вместе на зоне парились. Он и предложил выгодный бизнес…
Свистун внимательно выслушал историю встречи босса с Ангелом. Голова прямо-таки трещала, но он старался выбросить из пространного повествования малозначащие детали типа жирной Ленки, сконцентрироваться на главном. А главное его не радовало. Одно дело замочить ради спасения любимой девушки прежнего кореша, совсем другое — превратиться в заказного убийцу, которому, в случае поимки, вполне могут прилепить высшую меру.
— … менты нам не страшны, — Жетон будто подслушал сомнения советника. — А то ты, гляжу, с лица сбледнул, хавать перестал. Ангел цынканет кого нужно замочить, мы с тобой назначим цену, получим аванс. Остальное доделают пехотинцы, которых ты подберешь.
Вот это уже полегче — организаторов покушений «под топор» не пошлют, если и окрестят, то не больше пяти лет.
— Ангел сам станет банковать — кого мочить? — спросил Свистун. — Или над ним тоже есть боссы?
— Меня не штормует. Ангел нацелит, он же уплатит капусту. Остальное — его проблемы. Конечно, банкует кто-то наверху, мой дружан — простой исполнитель… Поршень согласился замочить офицерика?
— Да. Цену заломил адскую — аж тридцать кусков баксов, — надбавил стоимость «заказа» Валерка, не для себя — для Вики. — Выдал ему аванс — половину…
— Молоток, дружан, — обрадовался Жетон. — Что до Поршня — вот тебе и первый кандидат в группу киллеров… И когда он замочит Федорова?
— Пообещал — на неделе…
И снова у Свистуна зачесалась шея. В том месте, гду в нее впились пальцы отставника… * * *
Оставив Поршня в больнице, Федоров поехал к Сотовой. Будто на работу. Ведь Надежда — самая настоящая начальница, строгая и неподступная, выматывающая у «подчиненного» все силы. Дверь открыл Петенька. Как всегда, чем-то недовольный, со строгой, презрительной гримасой на худом, вытянутом лице.
— Надежда Савельевна дома?
Не отвечая, «камердинер» показал гостю спину и медленно зашагал по коридору. Дескать, зачем тратить зря слова, когда и без того ясно — хозяйка дома и ожидает хахаля. Проглотив обиду, Михаил поплелся следом за рыжим парнем. Дожил подполковник бывшей Советской Армии, дослужился до того, что всякий мерзавец позволяет себе издеваться над ним! Раньше он такого новобранца сгноил бы на гауптвахте, ежедневно охаживал нарядами.
Шел и намеренно растравлял себя. Вдруг это «растравление» поможет преодолеть притяжение Красули, не потерять головы от ее жарких ласк. В нескольких шагах от знакомой двери в спальню понял — не поможет. Ибо даже на расстоянии ему стало трудно дышать.
Надежда в любимом прозрачном халатике, под которым — голое тело, лениво лежала поверх одеяла, щелкая телевизионным пультом. На тумбочке — бутылка коньяка и блюдце с тонко нарезанным лимоном. Судя по блестящим глазам, она уже успела опрокинуть не одну порцию горячительного. А может быть проглотила пару «колес»?
— Проходи, Мишенька, раздевайся, любимый, — проворковала женщина, закидывая руки за голову, будто демонстрируя упругие, вставшие торчком груди. — Представляешь, смотреть по телеку нечего: или сплошная черная порнуха, от которой тошнит, или сентиментальные фильмы со вздохами и длительными признаниями… Хочешь, включим видик, посмотрим японский фильм о любви? Прелесть, а не картина! Голые мужики и бабы сношаются без лишних слов. Представляешь? Весь «процесс» — наружу!
Михаил осторожно присел на пуфик, стоящий возле трюмо. Приглашение «раздеться» звучит двухсмысленно: на нем нет никакой одежды кроме брюк и легкой безрукавки.
— Зачем звала?
— Сразу — дело? — капризно запротестовала дамочка. — Почему не раздеваешься? Муж ты мне или не муж?
Кошкой спрыгнула с кровати, смеясь, расстегнула ворот безрукавки, потянула ее вверх. Маек и футболок Федоров вообще не признавал, поэтому обнажилась мускулистая грудь, поросшая черными, курчавыми волосами. Красуля провела дрожащей рукой от шеи до пояса, часто и прерывисто задышала.
— Обычно мужчина раздевает женщину, а у нас — наоборот, — покраснела она. — Сказано — раздевайся!
Пришлось снять туфли, стащить брюки. Из кармана выпал пистолет, глухо стукнул о пушистый ковер.
— Очередная новость! — нахмурилась Красуля. — Кавалер приходит на любовное свидание вооруженным… Откуда оружие?
Федоров хотел было рассказать о дорожном происшествии, но она перебила.
— Расскажешь позже… Давай сюда свою одежонку.
Бросив в сторону двери брюки и рубашку, Надежда дала любовнику взамен такой же, как у нее, прозрачный халат. Когда Михаил с трудом натянул его, потащила мужичка в постель.
— Сегодня мы займемся любовью по особенному. Включим японскую порнуху и попытаемся скопировать изображенный там секс. А пока для смелости опрокинь пару рюмок. Поверь моему опыту — здорово стимулирует.
Пока Федоров послушно пил вино и закусывал дольками лимона — Красуля возилась с видаком. Наконец экран вспыхнул, по нему побежали иероглифы. Надежда с разбегу прыгнула на любовника, стянула с него халат.
— Сопротивляйся, милый, отталкивай меня. Будто я насильник, а ты — невинная жертва… Не представляешь, как я люблю испытывать сопротивление и преодолевать его. Чувствуешь себя этаким сверхчеловеком, победителем. А вот мягкотелых мужиков не терплю.
Сопротивляться Михаил не в силах, голая «насильница» будто околдовала его, лишив способности не только сопротивляться, но даже думать о чем-нибудь.
— Там же, — кивнул он на экран, — не сопротивляются…
— Так там японцы, У них все не по людски… Сказано — отталкивай! — уже с раздражением прикрикнула Сотова. — Сопротивление добавляет сладости!
Вместо того, чтобы оттолкнуть сидящую на нем верхом женщину, Федоров опрокинул ее на простыни, подмял под себя…
Отдыхая на любовнике, Красуля неожиданно трезвым голосом потребовала.
— Теперь расскажи откуда у тебя пистолет?
Перемены настроения любовницы удивляли Михаила. Только-что, захлебываясь от острых приступов наслаждения, она ни о чем, кроме секса, не думала, вся до остатка погружалась в него. И вдруг — спокойный, деловой тон. Бесстыдные ласки, сводящие партнера с ума, чередовались приступами девичьего смущения. Доброжелательные отношения в любой момент могли смениться приступами кровавой жестокости. Как это было во время убийства подполковника Купцова.
Предугадать, что она выкинет в следующее мгновение, и соответственно «построить» защиту невозможно.
Поэтому Федоров, рассказывая о странном событии на проезжей части улицы, был предельно осторожен. Ничего особенного, попал мужик под машину, помяло до беспамятства, приехало ГАИ, появилась «скорая». Помогая пострадавшему прийти в себя, Федоров случайно нащупал у него под рубашкой оружие и машинально переложил его в свой карман. Вот и все.
Несколько минут Красуля молчала, тщательно анализируя услышанное. Потом поднялась на локтях — они больно врезались в грудь любовника, но тот терпел.
— И ты не добил эту падаль?
