— Мне здесь не нравиться, — отрезал я.
— Ну и иди. А мы останемся, — капризно надулась Ана.
Я собрался возражать, но тут на крыльцо выполз старец и пришлось заткнуться. Мы тронулись к выходу. Немного не доходя до калитки пришлось остановиться: проем был загорожен людьми, в темноте смотрящимися неприятно и пугающе.
— Это наши братья вернулись со станции, — радостно возвестил старец, — Братия, вы встретили тех людей, которых нам приказал найти хозяин? Где они?
…А я думал хозяин здесь ты… Это было все, что успело прийти мне на ум.
Рука старца подняла фонарь, приветствуя новоприбывших. Свет упал на наши лица, осветив их, может быть и не слишком ярко, но этого хватило…
— Вот они!! — толстый палец впередистоящего указал на нас. — Хватай их!!
Среагировать никто не успел. Кроме сектантов. Нас скрутили, мы и пискнуть не успели. Вернее пищать можно было сколько угодно, а вот сопротивляться не удалось бы: нам с Аной быстренько загнули руки за спины поставив в неудобное (и я бы даже сказал — неприличное) положение. С Гратоном им пришлось повозиться… Нет, он не сопротивлялся, но попробуйте скрутить человека, который даже согнувшись был выше ростом любого из напавших, и к тому же даже и не думает сгибаться. Наконец его подняли на плечи и потащили на манер бревна. Сзади поволокли меня и сопевшую принцессу, у которой от избытка переживаний даже слов не находилось. Нас всех молча (а все происходило молча, без выкриков типа: 'Давай, вяжи его!' и 'Ах ты так!!') оттранспортировали к земляному бугру торчавшему между домами как прыщ на ровном месте. Помню, еще вечером подумал: 'Зачем они там земли насыпали?' В боку холмика была дверь, видимо ведущая под землю… Ее распахнули и попытались пропихнуть внутрь сенатора. С третьей попытки его все-таки сложили пополам как перочинный нож и бросили в черное отверстие. Послышался глухой грохот. Следом метнули принцессу, а уж затем полетел и я…
Скатившись по лестнице я сбил с ног только что вставшую Ану и впечатался в стену. Вслед пролетели наши вещи, саквояж ощутимо въехал по загривку. Дверь захлопнулась, лязгнул замок.
Внутри было не так темно и сыро, как стоило ожидать от подземелья. Однако бодрости интерьер не внушал…
Слева от лестницы, сбитой из толстых дубовых досок, находился закуток примерно так три на три метра. И в высоту два. Сделано все было на совесть: бревенчатые стены, потолок, пол из тесаных плах… Нары по краям…Тот еще погребок. Тюрьма.
Гратон уже сидел на нарах справа от меня и отряхивал от возможной пыли свой цилиндр. Даже без головного убора его голова плотно упиралась в потолок. Рядом с ним присела на краешек принцесса, робко оглядывающаяся по сторонам. Смотрите, смотрите, ваше высочество, небось в камере сиживать до сих пор не приходилось. А тут все, что полагается: нары, бадья-параша в углу под лестницей, постоялец…Опа.
В левом углу на нарах сидел человек. Свет, падающий от свечки, стоящей на полочке, не позволял разглядеть его (тем более голова была склонена и длинные светлые пряди плотно завешивали лицо, только пучок волос на затылке торчал), но можно было сообразить, кто перед нами. По черной рясе и кресту на груди. Священник.
Вздрогнула Ана: она только что увидела, что мы здесь не единственные жильцы. Несмотря на немаленький рост незнакомый батюшка как-то не сразу попадался на глаза. Сенатор скучным взглядом скользнул по нашему товарищу по несчастью и продолжил более важное занятие: очистку цилиндра. Принцесса глазами и кивками показала мне подойти и поговорить. Что поделаешь, придется… Я присел рядом с незнакомцем:
— Здравствуйте.
…Понимаю, неоригинальное начало разговора, но я же не с девушкой знакомлюсь…
— Добрый вечер.
Вот это голос! Меня даже слегка отшатнуло в сторону. Таким басом не проповеди читать, а армии в бой отправлять.
— Вы кто?
— Человек.
— И на том спасибо…
…Мог и подальше послать…
— …а поконкретнее?
Меня опять бросило в сторону: священник резко (а главное внезапно) выпрямился и откинул свисавшие на лицо волосы. Мда. На служителя веры он был похож как я на школьницу: грубые черты лица, перебитый когда-то нос, несколько мелких шрамов, глаза, серые и недружелюбные… Внешность скорее старого, битого жизнью солдата-наемника. От образа священника только коротко стриженая, светлая, чуть кучерявая борода…
— Отец Горган.
…Да что ж он так внезапно (а главное громко) отвечает… На этот раз я остался на месте, но вздрогнул как укушенный муравьями. Принцесса уже давно сидела, поджав под себя ноги и притихнув. Сенатор спал.
— Что же вас привело в эти места? — светски осведомился я, слегка придя в себя.
— Местные жители, — хмыкнул в ответ священник.
— А зачем они людей ловят? — вмешалась в разговор Ана. Что ж, животрепещущий вопрос…
— Зачем они схватили вас, я не знаю… — длинная интригующая пауза. Мы с Аной напряженно вытянулись вперед. Даже спящий Гратон как-то напрягся. Вообще, я уже давно подозреваю, что он в большинстве случаев только притворяется, что спит… Сенатор тут же захрапел, как бы опровергая мое мнение: мол, сплю я, сплю…
— А вас? — Ана не выдержала затянувшегося молчания. По-моему, священник решил, что уже ответил на вопрос…
— Меня? Меня они сожгут на рассвете, у болота, — хладнокровно ответил подлый поп. Только что не зевнул…
Гробовое молчание. Мы с принцессой одновременно сглотнули. Сенатор — чуть позже.
— Зачем?? — пропищала принцесса и закашлялась. Я молчал, чувствуя, что голос у меня сейчас ничуть не лучше.
— Они ненавидят официальную церковь, считая нас узурпаторами власти над душами людей…
— Да кто они такие?? — завопила принцесса.
…Внезапно до меня дошло. Пренебрежительное отношение к кресту, отсутствие икон, расправа над священниками…
— Сатанисты, — мрачно констатировал я.
— Да нет, — тут же поломал мои логические построения священник, — просто еретики.
— Кто такие еретики? — требовала информации Ана. У меня было подозрение, что, в подаче циника-батюшки, данное знание ее не успокоит…
— Толкуют по-своему писание, ненавидят церковь, считают правыми только себя, подавляют волю прихожан…
…Очень точное описание тоталитарной секты…
— А чем еретики отличаются от сектантов? — поинтересовался я, неизвестно зачем.
— Ничем, — отрезал батюшка, — Еретиков начинают называть сектантами, когда перестают сжигать на кострах.
Тон был вполне спокойный, однако сразу становилось ясно, что сам батюшка предпочел бы не называть их сектантами. Да, вот тут и начинаешь понимать отцов из святой инквизиции…
— Поэтому они и ловят священников и сжигают их. Мстят за прошлое…
— А с нами что будет? — приближающимся к истерике голосом выдавила Ана.
— Откуда я знаю? Я же не пророк, — все-таки зевнул батюшка, — Может, вы — священники?
— Нет!!! — дружно выкрикнули мы с принцессой. Сенатор спал.
— Тогда не знаю.
— Что же вы сидите? Вы ведь знаете, что вас ждет. Сопротивляйтесь! — возмутилась Ана.
— Кому? — преспокойно поинтересовался священник, обведя рукой стены и потолок. — Когда они
