оформляет любой документ, любое разрешение, не бандит? Человек, способствующий развитию проституции — не растлитель?
Надеяться на прокуратуры, уголовный розыск, суды, которые тоже пронизаны язвами криминалов, — глупо и безнадежно. Поймают и осудят одних, на их место немедленно придут другие, ещё более изощренные, постигшие науку выживания. Да и осужденные возвратятся из мест заключения, познавшие «теорию» убийств, обогащения, озлобленные и голодные.
Отставной генерал часами бродил по своему садовому участку, не спал ночами, напряженно выискивая способ обуздания преступности. Благо, отставка и немалая пенсия способствовали раздумьям. Понимал — слишком малая он величина для того, чтобы решать глобальные проблемы. Если даже соберутся все вместе честные офицеры — молодые и старые, армейцы и госбезопасники — все равно их недостаточно.
Но не сидеть же в бездействии, взирая на бандитский беспредел? Отстреливать, уничтожать — пожалуй, единственное верное средство. Сбросить с шеи народа хотя бы десяток паханов — и то достижение.
В конце концов, Иван Иванович не выдержал и обратился к старым друзьям, таким же, как и он, армейским служакам. Одни из них все ещё занимали руководящие посты в министерстве обороны или командовали дивизиями и полками, другие ушли на отдых и так же, как Иван Иванович, терзались сомнениями.
Разговор вначале состоялся с глазу на глаз с каждым из генералов и полковников.
Главное — сколотить штаб, смонтировать мозг, который все продумает, всех нацелит. Остальное — дело техники, привычное, не раз выполняемое генералом за долгую армейскую жизнь. Сколько ему пришлось формировать и расформировывать воинских частей! И всегда формирование начиналось со штаба.
Не все, с кем ему довелось беседовать, согласились с необходимостью создания подпольной офицерской организации.
— Значит, ты, Ваня, предлагаешь перестрелять руководство страны? — с ехидным подтекстом переспросил полковник, всю службу «руководивший» деловыми бумагами в одном из управлений Генерального Штаба. — Даешь, дружище…
— Не руководство, а преступников! — сердился Сомов. по привычке потирая затылок. — И не перестрелять, а покарать…
— Ты же сам знаешь, что нередко отличить честного человека от бандита просто невозможно… К тому же, наверху сидят далеко не безгрешные людишки, замаранные взятками, повязанное партнерскими отношениями с бандитами. Но там есть и порядочные люди. Так что же, на первый-второй рассчитайсь! Первые — изменники, вторые — трудяги?
— Прежде чем покарать, разберемся. Огульного кровопролития не будет.
Полковник заколебался. Про себя он уже решил держаться подальше от сумасбродов, если они даже — старинные друзья. Насиженное место, спокойствие и перспектива получить генеральские погоны — значительно выше, нежели правдоискательство. С неизвестными, возможно, гибельными, последствиями.
— Сам знаешь, Ваня, с кандачка такие серьезные вопросы не решаются — нужно все продумать, взвесить…
Иван Иванович все понял и обратил серьезный разговор в шуточный.
Старый друг сделал вид — поверил. Даже обронил: дурацкая шуточка.
Надо действовать поосторожней, вытирая со лба выступивший пот, подумал Иван Иванович. К примеру, якобы, ко мне обратились некоторые молодые офицеры, что ты думаешь по этому поводу?
Второй собеседник, бывший видный офицер Главного Политуправления, радетель за чистоту партийных рядов, был более откровенен.
— Твои офицеры либо провокаторы, либо полные идиоты. То, что они предлагают — противозаконно. Преступлениями должны заниматься уголовный розыск, прокуратура и суды. Бороться с бандитизмом бандитскими мерами — идиотизм, если не сказать больше. Так и передай своим собеседникам.
— Но злокачественные опухоли вырезают…
— Есть кому это делать! — почти закричал политический деятель. — Ты ведь старый служака, должен понимать — подмена к добру не приводит. Генералы и офицеры займутся борьбой с преступностью, прокуроры и сыщики — воспитанием личного состава, так, что ли?
Сомов, чуть ли не скрипя зубами, вынужденно согласился с собеседником, пообещал наставить мифических заговорщиков на истинный путь…
И все же нашлись горячие головы, принявшие предложение отставного генерала с восторгом и одобрением. В основном — бывшие сотрудники КГБ, либо отстраненные от занимаемых должностей после сокращения «фирмы», либо вышедшие по возрасту в отставку.
Постепенно удалось сколотить Главный Штаб Удава в количестве четырех человек. Пятый принял на себя командование.
Название рождалось трудно, предложения сыпались градом и тут же отвергались. Одно — слишком торжествнное, напыщенное, второе — мелкое, третее — замысловатое. В конце концов, сошлись на Удаве, «смонтировали» его из двух слов: «Уничтожить» и «Давить».
Так родилась подпольная офицерская организация, получившая многозначительное название «Удав». Она призвана уничтожать главарей бандитских формирований, убийц и крупных взяточников.
Старые вояки провели вместе не один день, вдумчиво разрабатывая Устав организации, её построение, методы конспирации. Необходима разведка, без неё не обойтись — появилась особая структура, ведающая разведчиками и «топтунами». Организацию нужно расширять — не ограниваться же одной столицей, Москва — не вся Россия. Решено иметь своеобразный отдел кадров с филиалами в других городах. Как построить боевые отряды, сколько иметь в каждом из них боевиков? Как обезопасить Удав от предателей и слабонервных хлюпиков? Нужен орган контрразведки и внутренней безопасности.
Всего — сорок человек, восемь «пятерок». Каждый из боевиков знает только своего командира пятерки, тот выходит на связь с ьдним из членов Главного Штаба. Командиры друг друга не знают, Главный Штаб знает всех. В других краях и областях — свои пятерки, свои региональные штабы…
Легковесно? Да, но зато — удобно и более безопасно.
При проведении особо сложных операций привлекается несколько пятерок, но каждой из них ставится определенная узкая задача, исключающая пересечения с другими группами.
В Главном штабе Удава долго спорили против кого направить первые удары. Мнения расходились. Одни настаивали на ликвидации наиболее ретивых взяточников. Вторые, с неменьшим упорством, твердили: убирать тех, кто жестоко разгонял демонстрации протеста, избивал беззащитных пенсионеров, женщин и детей. Третии считали крайне необходимым разврнуть борьбу с отечественной мафией.
Колебался один Иван Иванович. Без его голоса, по принятому Уставу, окончательное решение не может быть принято. Требуется единогласие.
Все решил трагический случай…
Подполковник Сомов, сын Ивана Ивановича от первого брака, командовал танковым полком. Широкоплечий, сильный сорокалетний богатырь, чисто русской внешности — русые волосы, голубые глаза, румяный и веселый, он был любимцем не только своей части, но и всей дивизии.А уж солдаты и офицеры, которыми командовал Степан Иванович, просто обожали командира, готовы были за него, как говорится, в огонь и в воду.
В один из весенних дней подполковник получил устный приказ: вывести свои танки на улицы столицы, блокировать заранее намеченные перекрестки, в случае попыток демонстрантов прорвать окружение — применить оружие. Вплоть до танковых пушек и пулеметов. Вначале стрелять над головами, не утихомирятся — перейти на поражение.
— Это как же понимать, товарищ генерал? — недоумевающе взбросил Сомов белесые брови. — Стрелять по безоружным людям?
Командир дивизии заходил по кабинету, пряча от подполковника такие же растерянные глаза. Честно говоря, он сам многого не понимал, не говоря уже об одобрении, но приказ — есть приказ, в армии приказы не обсуждают и не подвергают сомнениям.
— Меньше думай, Степан Иванович, дольше проживешь. Получил приказ — выполняй. Действуй по
