вопросы, потому что он ни в чем до конца не был уверен.
— По-моему, да, — подумав, сказал Четвертый. — Вроде бы дело было так… Будто приходит сюда Первый и спрашивает, где, мол, Третий. Кажется, я ответил, . что ты, наверное, куда-то ушел, а он как бы и говорит:
«Как вернется, направь его ко мне».
— Ясно. Ты что, доложил ему, что я опоздал?
— Скорее всего, — туманно ответствовал Четвертый, опять принимаясь за часы.
Третий вздохнул и отправился на второй этаж. Коридор и здесь был пуст, только в дверях своего роскошного кабинета стоял, с наслаждением затягиваясь сигаретой, Двенадцатый.
— Слушай, Третий, — сказал он, хватая Третьего за рукав. — Общее собрание намечается сегодня после ужина. Ты о чем выступать будешь?
Третий задумался. Двенадцатый терпеливо попыхивал едким дымом.
— Не буду я выступать! — наконец заявил, безуспешно пытаясь освободиться от цепкой руки своего собеседника, Третий.
— А между прочим, Первый будет выступать, — поведал, почему-то оглянувшись на свой кабинет, Двенадцатый. — И Седьмой, и Восьмой тоже выступят.
В прениях, значит. А может, еще кто-то захочет выступить. Впрочем, может, и не захочет больше никто. Прения — это дело такое. Кстати, собрание буду вести я. Бумагу я уже приготовил, и карандаш, чтобы протокол оформлять как положено, а ты, стало быть, не будешь выступать? Как же так, Третий? А? Вот ты сегодня не выступишь, а завтра мне на дежурство заступать, а послезавтра Пятая идет на дежурство. Хотя нет, Пятая вчера уже дежурила, а сегодня очередь Четвертого.
Третий терпеливо слушал и даже согласно кивал головой, но нить рассуждений Двенадцатого он успел потерять и теперь думал только о том, как бы вклиниться в поток его речи, чтобы сообщить, что его ждет Первый. Такой предлог должен был подействовать. Упоминание начальства всегда безотказно действует на верноподданных пустословов.
— …а на завтрак — здоровенный, сочный бифштекс и суп с лимонной долькой, — говорил между тем Двенадцатый, вцепившись мертвой хваткой в комбинезон Третьего. — Лимончик, знаешь ли, такой кислый, как ни странно, а бифштекс недосолен, но в целом обед был.
Тут в кабинете за спиной Двенадцатого затрезвонил телефон, и он неохотно прервал свои разглагольствования.
— Подожди, я сейчас, — сказал он Третьему и ринулся к аппарату.
Третий, однако, ждать его не стал, а прошел дальше по коридору, открыл дверь под номером один и оказался в небольшой приемной, где Десятая с непостижимой скоростью отбивала на машинке какой-то текст, поглядывая в исписанные листы бумаги. Третий увидел, что почерк на этих листах принадлежит ему, и, значит, Десятая перепечатывала набело отрывки из Книги, которую он переписывал, но спрашивать ее по этому поводу наверняка не имело смысла.
Десятая обратила внимание на Третьего лишь тогда, когда допечатала очередной лист до конца и принялась заправлять в машинку следующий.
— Ну, что ты стоишь? — с легким раздражением спросила она. — Зачем пожаловал?
— Первый у себя? — вопросом на вопрос ответил Третий.
— Как понять — «у себя»? — сразу придралась к его словам Десятая. — Любой человек всегда бывает у себя. Я, например, сейчас — у себя. И ты тоже — у тебя.
— Я имел в виду, в своем ли кабинете Первый, — терпеливо пояснил Третий. — Так обычно говорится.
— «Говорится, говорится», — передразнила его Десятая. — Мало ли что говорится! Не все то, что говорится, пишется, понял?.. Заходи, горе луковое, он тебя давно ждет!
Первый, однако, был у себя не один. Сидевший перед ним на краешке стула Второй что-то рассказывал, возбужденно размахивая руками. Из кармана его свешивалась до самого пола лента рулетки.
Первый жестом указал Третьему на свободный стул и продолжал внимать Второму, но вид у него при этом был, как всегда, отсутствующий, лицо — каменное, и не понять было, слушает он собеседника или решает в уме какую-то сложную задачу.
Покосившись на Третьего, Второй с нарастающим жаром продолжал говорить:
— Все пропало, все пропало! Что теперь будет с нами? Если она постоянно сжимается, то…
— Кто — она? — вдруг прервал его Первый. Второй затруднился с ответом.
— Как это — кто? — удивился он. — Ну, эта… как ее? Да не помню я, как это называется! И бог с ней! Просто Девятый еще не нашел этой штуке подходящее название… Но положение чрезвычайно серьезное! И оно будет ухудшаться и впредь! Может быть, дело опять дойдет до Катастрофы — помяните мое слово, Первый!
— Кто — оно? — опять перебил его Первый.
— Положение!
— Какое положение?
Второй открыл было рот, но, видно, слов ему не хватало, и он только пощелкал пальцами в воздухе.
— Вот что, — сказал он, вставая со стула. — Я требую поставить этот вопрос на сегодняшнем подведении итогов!
— Итогов чего? — тут же осведомился Первый. Второй уже готов был взорваться. Он грозно навис над столом, глядя в упор на Первого. Воцарилась нехорошая тишина.
Третий осторожно кашлянул, дабы присутствующие вспомнили о его присутствии, и этот звук разрядил атмосферу.
— Пойду-ка я еще раз промерю это дело, — с неожиданным спокойствием объявил Второй в пространство и вышел из кабинета, цепляясь концом рулетки за ковровую дорожку.
Первый тяжело вздохнул.
— Давно бы так, — сказал он, глядя в окно. — Каждый должен знать и помнить свои обязанности. И быть на своем рабочем месте во время работы. Ра-бо-тать!
Он многозначительно поднял указательный палец. Третий ждал, что будет дальше.
— Так. — Первый, вытянув ноги под столом, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Докладывай, Третий.
— О чем? — удивился Третий.
— А что — не о чем? — в свою очередь, изумился Первый. — Ну, например, как продвигается работа? — Слово «работа» он произносил всегда так, словно оно должно было писаться с заглавной буквы, и никак иначе.
— Нормально продвигается, — осторожно сказал Третий. — А что?
— Может быть, не будем в кошки-мышки играть? — с неожиданным сарказмом осведомился Первый.
— Не будем, — согласился Третий. С Первым лучше всего соглашаться сразу и во всем, иначе проторчишь у него до конца рабочего дня.
— Вот так-то, — удовлетворенно проворчал Первый и опять умолк.
— Разрешите идти? — спросил Третий. «Была не была!» — подумал он.
Этот ход оказался удачным. У Первого даже нижняя челюсть опустилась.
— Куда это ты спешишь? — поинтересовался он.
— На свое рабочее место!..
— Ладно, действуй по плану, — важно разрешил Первый иопять устремил взгляд в окно.
Не успел Третий спуститься на первый этаж, как прозвучал сигнал обеденного перерыва, и тотчас дружно захлопали двери кабинетов, дружно залязгали ключи в замках, и народ дружно устремился в столовую.
С местом в столовой Третьему опять не повезло. Он очутился за одним столом с Тринадцатым, Седьмым и Восьмым, а эта компания никак не способствовала повышению аппетита.
Сначала поговорили о делах. Дела, как всегда, у всех шли нормально. В том смысле, что каждый был занят своим делом.
