этого от себя, быстро зашел на сайт British Airways, а потом вытащил свой «самсонайт» и стал кидать туда рубашки. Одри принимала ванну и, выйдя, увидела его за работой.
– У тебя завтра будет уйма времени сложиться. Ты бы лучше сейчас принял душ и переоделся. Я на приеме договорилась, что мы заедем на короткий тихий ужин…
– Ни в какие гости я больше не пойду. С меня хватит на какое-то время. А вот в офис на несколько часов завтра до отлета мне заехать надо обязательно. Поэтому я вылечу в Лондон первым самолетом.
Глава 19
– Baby-cat, ты спишь?
– Который час? Боже, только полседьмого. Что стряслось?
– Ничего, абсолютно. Просто хотел спросить, а не позавтракать ли нам вместе.
– Ты в Лондоне?
– Нет, но буду через час. Подумал, может, мы позавтракаем в районе Найтсбриджа и пойдем гулять в парк? Как ты смотришь на такой план? А самолет в Вашингтон у меня только вечером.
– Я очень хорошо на это смотрю. Какой сюрприз!
– Я тебе сказал, что в один прекрасный день очень тебя удивлю. Это только начало. Я позвоню, как сяду в Лондоне, а ты пока думай, куда пойдем.
«Ух ты! Человек действительно старается. Встал для меня в пять, а ему всю ночь еще лететь». Она вскочила и стала принимать ванну. Теперь и ей надо постараться: маска, увлажнение, косметики чуть-чуть, утро ведь. Не успела она прибрать квартиру, как раздался звонок.
– Мне всё равно надо тут оставить свой багаж, так что планы изменились, и я купил всё к завтраку. Кстати, тебе не говорили, что и в джинсах ты сенсационна?
Они пили кофе, крошили круассаны, Джон даже принес мармелад и фрукты. И почти не разговаривали, просто смотрели друг на друга, счастливо улыбаясь. Когда Анна убирала со стола, Джон обнял ее, покрывая поцелуями все лицо.
– Я так хочу тебя. Но я обещал тебе Парк. Солнце такое! А в Эдинбурге слякоть, холод страшный. Тебе что подать, дубленку?
Они долго гуляли по Парку, шурша листьями, стояли у Серпентайна, где лебедей уже не было. День выдался ясный, хрустящий, почти морозный, не вся листва еще облетела. От воды тянуло холодом, они вдыхали ее свежесть и радовались морозному утреннему ветру. Джон все говорил и говорил о своей работе и больше ни о чем. Присели поесть пиццы, потом опять гуляли. Вернулись к Анне забрать «самсонайт», она вызвалась проводить Джона до станции, и они пошли опять, теперь уже через Ланкастер, Кливленд-сквер, к Паддингтону.
– Ты продолжаешь смотреть квартиры? Ты говорила, что тебе нравится этот район?
– Уже нет, слишком близко к вокзалу.
– А зачем тебе вообще квартира? Нынешняя, на Бэйсуотер, тебе же практически ничего не стоит. Ты ведь у приятеля из Москвы ее снимаешь? Может, не надо переезжать?
– Надо, есть тому причины. Но мы об этом поговорим, когда ты приедешь.
Они дошли до газетного киоска, Джон остановился купить газеты, чтобы читать в поезде.
– Я, пожалуй, дальше не пойду, – решила Анна.
– Тогда давай здесь попрощаемся. – Джон привлек ее к себе и поцеловал несколько раз.
– Спасибо тебе, медвежонок, за этот подарок.
– Это тебе спасибо за то, что даришь мне такие простые радости.
Анна повернулась и пошла назад. Она знала, что Джон смотрит ей вслед, и делала усилие над собой, чтобы не обернуться. Она шла через Парк, все было точно так же, только Джон уже ехал в поезде. Впрочем, она чувствовала его рядом. Через час ее телефон тренькнул: «Эти кресла сделаны для очень маленьких медвежат, а не для больших». Она же знала, что он рядом.
Сюрприз, который она приготовила для Джона, в том и состоял, что она уже нашла втайне от него новую квартиру. Уютную, в респектабельном доме стиля арт-деко, на тихой улочке Мейфэйра, а не посреди Бэйсуотер, с окнами во внутренний двор, усаженный цветами. Пока Джон будет в Вашингтоне, она организует переезд. Она устала жить у приятеля на зыбкой временной основе. Анна была благодарна ему за то, что ей не пришлось искать постоянную квартиру в спешке, но, как говорится, пора и честь знать.
Всю неделю они разговаривали часами и чаще всего по ночам. Джон мог позвонить и в четыре утра, не извиняясь, говоря, что он не может спать, не услышав голос Анны. Анна же так и так не спала: она все больше влюблялась, что и говорить. В ответ на вопросы Джона, что она поделывает, как проводит время без него, она отвечала:
– Разбираю завалы.
В субботу с помощью Дениса, своего заместителя, и пары знакомых она переехала, а в воскресенье ей предстояла работа: в Лондон прибыл российский олигарх такого калибра, что мог попросить встречу с президентом ее банка в воскресенье просто потому, что так ему удобно. Он попросил и Анну присоединиться, чтобы она помогла им обрести общий язык, быстрее найти понимание. Анна работала с этим человеком в Москве, уважала и даже любила его, хотя истеблишмент его считал крайне противоречивой фигурой. Но, обладая явной харизмой, он оставался настолько обаятельным, что Анна – как, впрочем, и все его подчиненные – была от него без ума.
«Успех и драйв начинаются с одежды», – размышляла она, стоя утром перед шкафом. Воскресенье – значит, офисный костюм отпадает. Нужно smart casual, но очень smart, не джинсы со свитером. Джинсы с блейзером? Стереотип. Платье? Она не на ланч идет. Остановилась на темно-вишневых бархатных джинсах, ослепительно белой, мужского кроя рубашке и длинном кашемировом кардигане Loro Piana цвета овсянки. То, что надо, – чистые линии, шик, но никто не скажет, что разоделась.
Переговоры в отеле «Лэйнсборо» прошли напряженно, но в целом успешно. Анна держалась очень тихо, подала не более двух-трех реплик, но к месту, и само ее присутствие ставило разговор на более реальную основу, она как будто подтверждала, что каждая из сторон будет выполнять договоренности. Олигарх предложил отвезти ее домой. Он попросил своего коллегу пересесть на переднее сиденье и распахнул перед Анной парадную дверцу слева, а сам обошел лимузин и сел на гостевое место. Они ехали поначалу молча, в интиме полутемной машины с тонированными стеклами, смотрели друг другу в глаза и улыбались. Им не надо было говорить. Она ему помогла, и он был признателен. Он умел ценить помощь и знал, что вел переговоры на незнакомой территории, и хорошо, что она подстраховала.
– Слушай, спасибо, что приехала. Воскресенье все-таки.
– Нормально. Ты же тоже работаешь. Всегда можешь на меня рассчитывать.
– Что я могу для тебя сделать?
– В данный момент ничего. Просто хочу знать, что, если у меня когда-нибудь будут проблемы, смогу рассчитывать на тебя.
– Договорились. Я тут многого еще не понимаю. Я приеду снова недельки через две. Мои найдут тебя, подъедешь ко мне на кофе помозговать.
– Для меня честь, что тебе нужен мой совет.
– Не преуменьшай свое значение. Я вообще всегда считал это ошибкой, что они отправили тебя в Лондон. Ты относишься к числу немногих людей, которые всегда всё доводят до конца, решают вопросы. А тут больше болтовни. Захочешь вернуться, дай знать. Возьму к себе.
– Для меня это много значит, спасибо.
Это действительно значило многое. Конкретная помощь на переговорах – это ерунда. Совсем иное, когда интересуются твоим мнением, готовы выслушать совет – это уже отношения.
Глава 20
Неделя в Вашингтоне, конечно, не уик-энд с родителями в Ньюкасле, но Джон ощущал и озноб, и повышенную температуру. С трудом высидев выходные с Одри, он в ту же минуту, как вышел в понедельник утром из-под домашнего ареста, набрал номер Анны.
– Еду в аэропорт. Заскочу в офис ненадолго и буду у тебя не позднее пяти.
– А можно мы встретимся в таком, помнишь, смешном пабе в Шепердз Маркет, на углу?
– Если хочешь… Просто оттуда достаточно далеко до тебя, а сумки мне надо где-то бросить.
Без четверти пять Анна вышла из новой квартиры, перебежала через дорогу и зашла в
