ним в субботу гуляла на Рублевке. Скоро станешь селебрити.
– Опять издеваешься, все такой же.
– Ладно, будь проще… Твой приятель меня совсем перенапряг. Где мне с ним тягаться в английском. Вы люди гламурные.
– Теперь над Джоном решил поиздеваться.
– Он нормально сработал. Я доволен. Вот теперь тебе его доставил. Джон, чтоб ты понимал, Анна – особенный человек. Ты с ней будь очень осторожен, а то оглянуться не успеешь… Сам понимаешь. Но дурак будешь, если ее потеряешь, понял? И не вздумай ее обижать, а то нам ничего не останется, как пойти войной на ваш маленький остров.
– Год назад мне то же самое сказал другой человек. Мой собственный Генеральный.
– Да? Интересное совпадение. Только теперь тебе не наемный менеджер говорит, а собственник. Чувствуешь разницу? А я поехал, еще надо в одно место заскочить. Пока, Анна, будешь в Москве, заходи.
Джон смотрел на Анну. Анна смотрела на него. Они оба смотрели на панораму Москвы. Сказать было нечего. Петр все сказал за них. Что про это скажешь?
– Baby-cat, я завтра улетаю. А ты остаешься до конца недели, правильно? Я приеду на следующей неделе в Лондон, встретимся?
– Не знаю, не уверена.
– Понимаю. Если я опять скажу, как скучал по тебе, это ничего для тебя не будет значить. Но эта встреча в Москве, эти совпадения, опять, твой мир, эти ночи. Это что-то значит для тебя?
– Да. Значит. Только я не знаю, что именно.
– Я тоже. Зато знаю точно, что хочу вернуть тебя.
– Я всегда хотела быть с тобой, Джон. Теперь я могу сказать это прямо, не боясь напугать тебя до смерти.
– Ну, так?..
– Не знаю. Не уверена. Не хочу опять, чтобы мне было больно. Хотя это оказалось не так больно, как я ожидала.
– Я так и думал. Мне показалось, ты даже вздохнула с облегчением, что такой козел наконец оставил тебя в покое. А мне было очень больно.
– А тебе-то с чего?
– С того, что ты так это приняла. Легко… Я понял, что не значил для тебя ничего особенного.
– Легко? Расстроился, значит, что не мог разбить мне сердце и что я не умоляла тебя вернуться.
– Я боялся этого, но когда этого не произошло…
– Почувствовал, что тебе чего-то недодали, да?
– Ты сейчас с кем-то?
– Вроде того.
– Что это значит «вроде того»?
– Это значит «вроде того».
– Это бриллиантовое кольцо значит что-то?
– Это значит, что у меня новое бриллиантовое кольцо, а к нему еще девять пальцев без бриллиантовых колец. Можешь поучаствовать, если хочешь.
– Ты его любишь?
– Мне казалось, что да, но ровно пять недель назад я поняла, что нет.
– А что произошло пять недель назад?
– Встретила одного тинейджера на Курфюрстендамм в Берлине.
– И теперь у тебя с ним роман?
– У меня нет с ним романа, но он напомнил мне кое-что, что я хотела забыть.
– Ты говоришь загадками. Ты смеешься надо мной?
– Не больше, чем Петр над нами обоими. И не все в жизни можно объяснить. Вот ты взялся бы всем вокруг объяснять, что мы просто случайно встретились в самолете и мы вовсе не счастливая пара, как они все думают?
– Нет. Это самая невероятная и фантастическая поездка в моей жизни.
– Это Москва, Джон. Город чудес в стране чудес.
– Я не спрашиваю тебя, с кем ты сейчас и кто он. Ты хочешь, чтобы я приехал в Лондон на следующей неделе?
– Я Не Знаю. Понимаешь, честно, не знаю! Я не могу крутиться между двумя мужчинами. Я не могу и не хочу больше привязываться к женатому человеку. Когда мы начали встречаться, мне было все равно, женат ты или нет. А теперь не все равно. У меня хороший друг, и это не твое дело, люблю я его или нет. Но пока я с ним, у меня параллельного романа не будет, это точно. Или наоборот. Ой, какую чушь я несу, я уже ничего не соображаю. Нам обязательно надо про это говорить? У нас были такие чудные пять дней, давай не будем это разрушать. Посмотри вокруг. Мы одни, и этот город наш. Это чудо – стоять вместе и смотреть на эти здания, на огни. Это одиночество и недосягаемость для других. И у нас еще целая ночь впереди. Я так хочу прижаться к тебе. Поедем скорей в отель.
Глава 6
«Из всех пивнушек всех городов мира почему она зашла именно в мою?» В самолете Анна вспоминала, как вместе с Джоном смотрела «Касабланку». «И именно сейчас, когда я только-только обрела покой на душе. Я не позволю ему опять превратить мою жизнь в хаос. Он никогда не даст мне счастья. Никогда не оставит свою Одри. Да мне этого даже не нужно. Потом всю оставшуюся жизнь смотреть на его муки совести? Хельмут меня так любит. По-своему, конечно, но я же не могу его оставить. Господи, я ничего не соображаю».
Хельмут встречал ее в аэропорту, рассказывал по дороге, как скучал, как много работал всю неделю, как радуется уик-энду вместе. Анне было стыдно.
– Gut, dass du wieder da bist. Inessa sendet ihre Grusse. Und Thomas auch, naturlich. Wollen wir am nachsten Wochenende nach Brussel fahren?
– Warum plotzlich Brussel?
– Weil es um die Ecke ist. Wir wohnen in London, und wir sind nie mit Eurostar gefahren. Ein Wochenende in Brussel ware schon. Es gibt dort so viele ausgezeichnete Gebaude. Der Jugendstil. Hast du daran gehort?
– Eine tolle Idee. Aber nicht im Moment. Ich bin totmude.
– Du siehst komisch aus. Zuviel Unterhaltung in Moskau, oder? Wie geht es in KGB?
– Bitte, nicht nochmals. Ich kann das nicht mehr horen[12].
– Ладно, ладно. Кстати, мы едем в Африку.
– Кто мы?
– Я, Инесса и Томас. Через пару недель будет самое лучшее время. Мы хотим посмотреть миграцию зверей.
– Но я не могу. У меня завал работы.
– О тебе речь не идет. Мы втроем собираемся.
– Вот как? Мило.
– А что ты удивляешься? Я тебе не раз говорил, что ты должна как-то выстроить свои отношения с Инессой.
– Так это решение Инессы?
– Это естественное решение. Мы уже вечность ездим в такие поездки, и всегда втроем. Это наш стиль. Было бы неправильно что-либо менять. Тебе самой, прежде всего, было бы с нами трудно. И другим тоже – с тобой. Всем будет не в радость.
«Что за бредовая идея. Он что, так и будет всю жизнь к этой парочке намертво привязан. И вдруг Африка. Еще неделю назад речи не было. В самом разгаре года. И отпуск только месяц назад кончился». Они вошли в квартиру Анны. Было поздно для нормального ужина, но Анна привезла с собой икру, которую захватила в аэропорту, чтобы отпраздновать возвращение. Телефон тренькнул: «Бэби, скучаю по тебе».
– Кто это? – спросил Хельмут.
