позиции, позволяя противнику приблизиться, а когда Артём подступил почти вплотную, и его лицо осветилось предвкушением скорой победы, резким движением метнул огромный серебряный диск. Пробив щит, диск прошёл сквозь тело временного мага и взорвался, врезавшись в землю.
- Ты обманул…
Артём обиженно взглянул на Дмитрия и, покачнувшись, рухнул на спину.
- Тёма…
Упав на колени, маг внимательно осмотрел друга, прислушался к тихому, прерывистому дыханию, облегчённо вздохнул и, прикрыв глаза, нараспев зашептал древние магические слова. Временной маг оживал на глазах: на лицо вернулся румянец, губы порозовели, дыхание стало ровным и глубоким. И вот уже Артёма окутывает не предсмертный обморок, а крепкий, здоровый сон. Дмитрий удовлетворённо кивнул, чуть заметно улыбнулся, устроил друга поудобнее и, задумчиво поглаживая спутанные пшеничные волосы, стал ждать его пробуждения…
'Мы почти дошли до конца игры, мальчики', - преисполнившись гордости, подумал Олефир. Так или иначе, он сумел воспитать великолепных боевых магов, ответственных и принципиальных, гордых и смелых, умелых и беспощадных. 'Осталось правильно разыграть финал. Ты готов убить меня, Дима! Сделай это, и обретёшь свободу! Не ту, что ты выдумал, а настоящую, полноценную свободу мага! Один удар - и больше никто не сможет подчинить себе Смерть! - Олефир взглянул на бездыханную Хранительницу и брезгливо поморщился: - Но я не могу умереть, пока она жива. Эта стерва, как никто, опасна для тебя, сынок! Несмотря на чудовищную силу, в душе ты по-прежнему ребёнок, Дима. Ты таешь от ласкового слова. И твоя сестрица, если не остановить её, воспользуется этим! Напоит лайфгармской водичкой, и… Не допущу!'
Олефир прошептал заклинание, и перед ним появилась Алинор.
- Пора тебе вспомнить о любимом супруге, дорогая, - ехидно-ласково сказал маг и указал на соседнее кресло.
Алинор с опаской покосилась на тело дочери и села, настороженно глядя на мужа:
- Что тебе надо?
- Помнишь, ты обещала сделать всё, что я скажу, если я оставлю тебя в живых?
- Я не сделаю ничего, что может навредить Диме!
- Что ты, дорогая, напротив. Я хочу, чтобы ты помогла нашему сыну. Ему грозит беда, по сравнению с которой наше с ним противостояние - детская шалость.
- Ты серьёзно?
- Более чем, душа моя. - Олефир протянул жене бокал вина. - Выпей.
Немного помедлив, Алинор сделала глоток и тотчас почувствовала, как нервозность уходит, мышцы расслабляются. Женщина глубоко вздохнула и благодушно посмотрела на мужа:
- Продолжай.
- Ты знаешь, что наш сын влюблен в Хранительницу. Это роковая любовь, но не потому, что они брат и сестра. Дело в самой Станиславе. - Маг помолчал, подбирая слова: - Ключ позволяет Хранительнице влиять на ситуацию, и, боюсь, кое-кто подскажет ей, что Диме было бы неплохо напиться из Источника. Смерть исполнит её прихоть и…
- Пусть, - пожала плечами Алинор. - Он станет сильнее.
- Диме не нужна лайфгармская водичка! Для него она - яд! Не забывай, он запретный сын Хранительницы, а, значит, сильнее других реагирует на магию мира. Он может открыть Источник без Ключа, но и Источник может поработить его, стоит Диме сделать глоток его воды! Она привяжет мальчика к нашему миру, лишив возможности путешествовать. И он фактически окажется в рабстве у Лайфгарма!
- Это твои фантазии.
- А как ты думаешь, почему я отказался напиться из Источника, когда ты предлагала мне?
- Испугался!
- Чушь! Я маг-путешественник и не могу быть связанным ни с одним миром. Наш мальчик такой же! Когда-нибудь Дима захочет посмотреть иные миры. Некоторые я уже показал ему, но, знаю, он захочет большего, потому что в нём есть задатки путешественника. - Олефир глотнул вина. - А Стася со своей волшебной водичкой свяжет его по рукам и ногам. Да и вообще, сказать по чести: твоя дочь - ленивое, самовлюблённое существо, да к тому же, легко поддаётся чужому влиянию. Поэтому, пока она рядом, Дима всегда будет в опасности!
- Ты собираешься убить мою дочь?
- Я должен обезопасить нашего сына!
- Он не простит!
- Простит. Он получит Тёму и будет занят его лечением. У Димы не останется времени для скорби! Так что, тебе нечего бояться, дорогая.
- Мне? - ужаснулась Алинор и расширенными глазами посмотрела на мужа: - Ты хочешь, чтобы я убила дочь?
- Да.
Супруги замолчали. Олефир задумчиво гладил подлокотник кресла, Алинор вертела в руках бокал.
- Почему ты сам не убьёшь её, Фира?
- Ключ не подпустит меня. А тебя, свою бывшую хозяйку - без проблем… Лайфгарму не нужны Хранительницы, а, значит, Маргарет должна умереть с Ключом на шее! - Олефир помолчал, а потом сухо осведомился: - Ты сделаешь это ради нашего сына?
- Не знаю.
- Я верил, что у тебя больше решимости, дорогая. Что ж, я помогу, - мягко произнёс маг и посмотрел на жену.
Алинор попыталась отвести взгляд, но заклинание вмиг опутало её сознание, и прекрасное лицо бывшей Хранительницы приобрело решимость:
- Я убью её!
- Действуй, любимая.
Олефир вложил в руки жены кинжал, и она подошла к распростёртой на полу дочери. Опустилась на колени, вскинула руку и вонзила клинок в грудь Станиславы. Ключ вспыхнул, на мгновение обе Хранительницы исчезли в ярко-алом зареве, а когда оно померкло, Алинор сняла мёртвый амулет с шеи дочери и, равнодушно взглянув на него, передала мужу.
- Спасибо. - Олефир поцеловал руку жены и убрал Ключ в карман. - Сейчас ты похожа на ту Алинор, что я встретил тридцать лет назад. Жаль, что потом ты изменилась. Мне было хорошо с тобой. Я ведь действительно любил тебя, родная.
- Любил…
- И люблю, - улыбнулся путешественник, нежно целуя её запястье. - Но ничто не вечно, дорогая. И эта ночь коротка. Оставим разговоры, поцелуй меня, как прежде, Алинор. Я хочу запомнить твои ласки навсегда.
Олефир с нежностью посмотрел в блестящие изумрудно-зелёные глаза, и супруги оказались в спальне…
Оранжевые лучи коснулись истерзанной, осыпанной пеплом земли, пробежались по жухлой тёмно- жёлтой траве, и над степью неуверенно и робко, словно впервые, воспарили остатки разноцветных бабочек. Их заторможенный полёт напоминал сейчас не восхитительный танец, а ломкие, неверные движения внезапно ослепшего человека.
Дмитрий смотрел на изуродованную степь, и его сердце сжималось от боли и щемящего чувства вины за свои необдуманные действия, бессмысленную драку с другом, стоившую жизни тысячам легкокрылых созданий. Он, правитель Годара, хозяин этих некогда прекрасных земель, едва не погубил их. Маг опустил голову, машинально погладил пшеничные волосы друга и… наткнулся на яростный шоколадный взгляд.
- Почему ты не убил меня, Дима?
- Я люблю тебя, Тёма. Я виноват перед тобой, и не могу позволить тебе умереть.
Артём отстранился и сел, исподлобья разглядывая друга:
- Ты сильнее меня. Ты должен был убить меня!
