- Вторую строчку ты тоже забыл? - немного подождав, насмешливо спросила учительница.
- Что-то у меня голова разболелась, - вздохнул Петька, потрогал лоб и горестно произнёс: - Кажется, у меня температура поднялась.
- У тебя уже две двойки, Дубов! - строго сказала Элеонора Михайловна. - Если я поставлю третью, то до конца четверти, ты не успеешь их исправить. Так, что будем делать?
- А Вы спросите меня завтра! - масленым голосом проговорил Дубов. - К завтрашнему дню у меня голова пройдёт, и я точно всё отвечу!
- Хорошо. Завтра на уроке ты расскажешь нам о жизни и творчестве Василия Андреевича Жуковского, а на перемене прочтёшь 'Кубок'. Садись.
Петька сел за парту и исподтишка показал Денису кулак. Настасья Антоновна демонстративно отвернулась и стала слушать, как очередная жертва русской литературы, путаясь и запинаясь, рассказывает балладу Жуковского. В классе шуршали тетрадные листы, ученики тихо перешёптывались между собой, да и у Элеоноры Михайловны был весьма скучающий вид. 'Тоже мне, урок литературы, - оскорбилась Настасья, страстная поклонница поэзии. - Стихи нужно прочувствовать!' Ведьма потёрла лоб и пробормотала себе под нос:
- Я вас научу поэзию любить.
В тот же миг Элеонора Михайловна прервала ученика, отправила его на место и, встав у доски, вдохновенно вымолвила:
- Василий Андреевич Жуковский. 'Кубок'.
Шторы на окнах сами собой сдвинулись, на партах и учительском столе появились свечи в старинных канделябрах, а вместо люминесцентных ламп под потолком повисли тяжёлые люстры. Зазвучала медленная музыка, в которой слышался шум прибоя, крики чаек и тихое бряцанье доспехов. Элеонора Михайловна поправила кружевной воротник пышного шёлкового платья, взмахнула веером и с чувством начала:
'Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой,
В ту бездну прыгнет с вышины?..
Классная доска превратилась в экран, и глазам учеников предстал берег сурового северного моря. О серые острые скалы бились пенистые волны, а на вершине самой высокой скалы сиял золотой трон. Кадр сменился, и шестиклассники увидели старика с благородным лицом и длинными седыми волосами. На его голове, в лучах бледного солнца, тускло светился царский венец. В руках царь держал массивный золотой кубок, усыпанный рубинами, а вокруг стояли рыцари, дамы и несколько пажей. Царь поднялся с трона, шагнул к обрыву и швырнул кубок в клокочущую бездну.
'Кто, смелый, на подвиг опасный решится?
Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится?' - донёсся до учеников низкий старческий голос.
Шестиклассники затаили дыхание. Юный паж поклонился царю, скинул на землю плащ и ласточкой нырнул в кипящие волны. Вика Борисова вскрикнула и от страха закрыла лицо руками.
Паж вынырнул из бездны, по крутой тропе взошёл на скалу, и шестой 'А' взорвался ликующими криками. 'Кино' с головой захватило учеников: им казалось, что они тоже стоят возле трона и вместе со свитой царя приветствуют героя. Паж поклонился и голосом Элеоноры Михайловны начал рассказывать о путешествии в бездну. На экране, в пурпурном сумраке, замелькали чудовища, одно ужаснее другого. Внезапно пурпурная бездна потемнела, и из мрака появилась огромная пасть с острыми кинжалами зубов и длинным раздвоенным языком. Чудовище щёлкнуло зубами, и шестой 'А' дружно ахнул.
- Мама! - испуганно вскрикнула Лена Белкина, но чудовище уже исчезло, а на экране вновь появился царь. Он оглядел пажа с ног до головы и вкрадчивым голосом произнёс:
'Мой кубок возьми золотой;
Но с ним я и перстень тебе подарю,
В котором алмаз дорогой,
Когда ты на подвиг отважишься снова
И тайны все дна перескажешь морскова'…
Царь смотрел на пажа, а тот не сводил глаз с прекрасной царевны, стоящей по правую руку от отца. В преддверии драматичной развязки Вика Борисова зашмыгала носом, и Настасья Антоновна вложила в её руку носовой платок.
Паж бросил на царевну прощальный взгляд, нырнул в бушующую пучину волн, и в классе повисла гробовая тишина.
И с трепетом в бездну царевна глядит…
И бьет за волною волна…
Приходит, уходит волна быстротечно:
А юноши нет, и не будет уж вечно.
Элеонора Михайловна положила веер на стол. Экран погас, шторы разъехались в стороны, канделябры исчезли, и прозвенел звонок. Ученики, как приклеенные, сидели на местах и смотрели на учительницу. Элеонора Михайловна кашлянула и задумчиво произнесла:
- Урок окончен. - Она растерянно стояла у доски, не понимая, какая муха её укусила. Сегодня она планировала весь урок опрашивать учеников, а вместо этого зачем-то устроила художественную декламацию 'Кубка'. 'Ну, ладно. Что сделано, то сделано! В конце концов, устрою дополнительный урок, - решила Элеонора Михайловна и улыбнулась: шестиклассники не спешили покидать кабинет литературы, наперебой обсуждая балладу Жуковского. Ощущая себя счастливой как никогда, учительница взяла журнал и покинула класс, искренне надеясь, что её неожиданное выступление поможет ученикам шестого 'А' проникнуться очарованием великой русской литературы.
Перемена подходила к концу, а шестиклассники всё обсуждали 'Кубок'. Настасья Антоновна слушала их и думала: 'Похоже, беда современной школы не столько в учениках, сколько в учителях. Немного артистизма, воображения, и дети начнут учиться с удовольствием…'
- Ты что, заснул, Рыба? Сейчас звонок прозвенит, а нам ещё на третий этаж подниматься! - Петька Дубов легонько шлёпнул приятеля сумкой по спине и пошёл к двери.
Баба Настя последовала за ним. Петька шагнул в коридор, но вдруг остановился и попятился, закрывая Дениса спиной.
- Ты чего? - Ведьма выглянула из-за его плеча: у дверей кабинета, подпирая стену накаченным плечом, стоял Кротов.
- А… Крот! - расплылась в улыбке Настасья Антоновна, отодвинула Дубова в сторону и вышла в коридор. - Что, не терпится со мной разобраться?
- А ну, топай за мной! - приказал Кротов и направился к мужскому туалету.
- Бежим… - прошипел Петька и потянул Дениса за рукав.
- Ну, уж нет! - решительно сказала баба Настя и зашагала за Кротом.
Петька пробежал взглядом по сочувственным лицам семиклассников, которые ждали начала урока литературы, ободряюще улыбнулся стоявшей неподалёку Вике Борисовой и, шумно втянув ноздрями воздух, припустил за Денисом.
Прозвенел звонок на урок, и коридор быстро опустел. Васька Кротов ногой толкнул дверь туалета:
- Заходи!
Ведьма пренебрежительно пожала плечами и невозмутимо прошествовала мимо Кротова. Дубов хотел шмыгнуть следом, но Васька поймал его за шиворот:
- А ты куда?
- Я с ним! - пискнул Петька.
- Один за всех, да? - глумливо ухмыльнулся Крот, и Дубов, получив пинок, влетел в туалет. Васька прикрыл за собой дверь и скрестил руки на груди: - Ну, что, сразу каяться начнёшь или повыпендриваешься? - обратился он к Денису.
- В чём каяться-то? - насмешливо спросила Настасья Антоновна. - Это ты должен передо мной извиниться! Летаешь по коридору, как метеор! Да ещё руками не по делу размахиваешь! Извиняйся, и разойдёмся по-хорошему!
Сначала лицо Васьки стало недоумённо-растерянным, а потом побагровело, напомнив бабе Насте свекольный салат, ещё не заправленный майонезом.
- Да ты!.. Да я!.. Да что с тобой цацкаться! - выдавил, наконец, Кротов и, угрожающе раздувая ноздри,
