проступок. А так как юноша и так стоял на низшей ступени пекарской иерархии, светило ему пожизненное выгребание золы из печей. О танцах и пирушках с близнецами можно было забыть надолго, если не навсегда.
Задумавшись, Эстениш не заметил, как нарушительница изменила маршрут. Раньше она шагала прямиком к главному входу, но в последний момент взяла левее и теперь приближалась к повозке. В другое время Эсти обрадовался бы: события развивались по отработанной схеме: неприятность - помощь, однако сейчас ему хотелось, чтобы женщина прошла мимо.
Но незнакомка не оправдала надежд юноши. Остановилась напротив него и откинула капюшон.
- Доброй ночи, господин развозчик. Хотя… - взгляд на небо, - скорее доброго утра.
Эсти судорожно кивнул, завороженно рассматривая правильное лицо с тонкими, мягкими чертами, густые волосы цвета спелой пшеницы, из которых торчали острые кончики ушей. 'Эльфийка! Вот это да!' Рот юноши приоткрылся, глаза засветились искренним восхищением, и Тель усмехнулась:
- Ты ведь младший сын Палниша, так?
Эсти мотнул головой в знак согласия и покраснел: он впервые слышал, чтобы об отце говорили запросто, без добавления господин.
Эльфийка посмотрела на отвалившееся колесо, потом снова на юношу и сдвинула брови:
- Это же ты привозил торт на день рождение леди Гедерики? Тогда ещё вышла странная история… Кажется, лошадь сломала ногу неподалёку от кухни.
- Астра была хорошей лошадкой, - зачем-то сказал Эстениш и покраснел ещё сильнее.
- А в другой раз лопнули пакеты с пирогами.
- И что? - не выдержал юноша.
Он понял, что его вот-вот обвинят в смерти Астры и порче муки. В отличие от прочих, федералка явно умела складывать два плюс два. Эсти приготовился услышать обвинения в том, что специально портит имущество, но эльфийка лишь сочувственно улыбнулась:
- У тебя необычный дар.
- Нет у меня никакого дара! - грубовато огрызнулся Эстениш.
- Есть.
- Ага, как же! Я вон даже повозку починить не могу, так и сижу здесь всю ночь, как идиот!
Тель кинула взгляд на дом Совета, и улыбка исчезла.
- Всю ночь, - повторила она и поджала губы. - Значит, ты в курсе.
- В курсе чего? - Эсти испуганно дёрнулся. - Я здесь сижу, а они - там!
- Спят.
- Ну и что? По ночам все спят!
- Вот так всем и говори.
Эльфийка многозначительно посмотрела в глаза развозчика, и тот почувствовал себя кроликом, предназначенным на обед удаву. Юноша закивал, пытаясь донести до женщины мысль о том, что он будет говорить то, что надо, и когда надо. Слава Солнцу, она поняла его и вроде бы поверила. По крайней мере, взгляд отвела, и Эсти сумел, наконец, вдохнуть.
- Интересный ты паренёк, э…
- Эстениш.
- Я запомню.
Эльфийка отвернулась, вскинула руки и хитро переплела пальцы. Изящно очерченные губы разомкнулись, и юноша услышал незнакомую речь. 'А парень с косой даже мизинцем не пошевелил. Интересно, школа другая или маг о-го-го?' Образ парня сменился образом приветливой черноволосой девушки, и Эсти похвалил себя за то, что угостил её пирогами. 'Может, вспомнит обо мне, когда есть будет?' - подумал он, и на душе стало тепло.
- Ты заснул, что ли? - раздался заинтересованный голос эльфийки.
Эстениш вскочил с лавки и неуклюже поклонился:
- Нет-нет, спасибо, сударыня!
- Поезжай, дружок. Думаю, скоро на кухне примут заказ.
Тель окинула развозчика внимательным, цепким взглядом, на секунду задержалась на медных волосах и зашагала к парадному входу, Эстениш же плюхнулся на скамейку и сжал в руках вожжи. 'Она могла меня убить. Убрать, как ненужного свидетеля!' Юноша затрясся, точно в ознобе, резко взмахнул вожжами, и повозка неторопливо покатилась в сторону хозяйственного крыла. Спешить Эсти не собирался, опасаясь обнаружить на кухне спящих людей, и страстно желал, чтобы его невезучесть вновь проявила себя.
- Пусть отвалится колесо. А лучше два. Или три, - шептал он, но, по закону подлости, ничего не происходило.
Колёса мерно стучали по брусчатке, Кашка мотала головой и ходко перебирала ногами, а солнце медленно поднималось над крышей дома Совета. Повозка завернула за угол, и глазам Эсти предстала знакомая пристройка с жёлтой черепичной крышей. Юноша напряжённо уставился на печные трубы и, не увидев дыма, сник: оправдывались его самые худшие ожидания. Но тут над одной из труб появилось тёмное облачко, потом над другой, третьей, и с губ развозчика сорвался ликующий вопль. А когда из дверей пристройки, потягиваясь и зевая, вывалился дородный здоровяк Рабакуш, отвечающий за поставку продуктов, Эстениш готов был расцеловать этого вечно недовольного детину. Но он сдержался. Состроил привычно простецкую мину, натянул вожжи, останавливая Кашку, и благожелательно произнёс:
- Приветствую Вас, господин Рабакуш, а я булочки и пирожки привёз.
- Самое время, - ворчливо отозвался здоровяк и, засунув большие пальцы за пояс, добавил: - Видно, господам сегодня на завтрак одними булочками довольствовать придётся. Повара-то всю ночь продрыхли, так их через так! Теперь позору перед гостями не оберёмся! Уволить бы всех к лешему, да новых искать недосуг!
- Да уж… - протянул Эсти и замолчал, не зная, что ещё сказать.
Но Рабакуш и не ждал от него ответа. Щёлкнул пальцами и указал на товар. Юноша резво соскочил с козел, подхватил два самых больших пакета и поспешил на кухню. Время приближалось к завтраку, а булки и пироги кухаркам ещё предстояло разогреть.
Люди на кухне поголовно выглядели заспанными и помятыми. И все, до последнего поварёнка, враждебно смотрели на Эсти. 'Ещё бы! У них неприятности, а я, по их мнению, обласканный жизнью сукин сын! Знали бы они… Эх…'
Эсти как угорелый носился от повозки на кухню и обратно. Он взмок и ужасно хотел пить, но просить воды не решился, опасаясь нарваться на грубость. Молча перетаскал пакеты, с поклоном принял из рук Рабакуша кошель и поспешил убраться восвояси - визит в дом Совета и без того затянулся на целую ночь.
Повозка как раз достигла угла дома и почти вывернула на площадь, когда раздался звонкий мальчишеский голос:
- Эй, постой!
Эсти, занятый сладкими мыслями о возвращении в родную пекарню и походе на танцы, сначала не понял, что обращаются к нему, но голос не умолкал:
- Да постой же ты! Я тебе говорю, медноволосый!
Эстениш дёрнул поводья и развернулся к нахалу, однако сказать ничего не успел. Вёрткий худощавый парень, на пару лет старше самого Эсти, в два прыжка оказался возле повозки, заскочил на козлы и, плюхнувшись рядом с развозчиком, затараторил:
- Слушай, ты очень занят? У меня тут проблемка нарисовалась, поможешь, а? И не обижайся, что медноволосым обозвал, имени-то я твоего не знаю. Кстати, за помощь заплачу, правда. - Парень выудил из кармана серебряную монету и повертел перед носом Эсти. - Соглашайся. Дел на пару минут. Ну, хочешь две монеты? Мне, правда, очень нужно!
От трескотни незнакомца у Эстениша заломило в висках.
- Что тебе надо? Говори толком!
Незнакомец придвинулся так близко, что Эсти стали видны белёсые веснушки на щеках и носу, и доверительно произнёс:
- От тебя ничего не требуется, просто рядом постоять и покивать.
