— Не совсем, — отозвался Родерик, налив себе бокал бренди.
— Если у тебя появится сын, я больше не буду запасным наследником.
— Ты прав.
— Я буду свободен от миссии, которую нес всю свою жизнь.
Родерик помолчал, глядя на него.
— Не могу понять, ты испытываешь облегчение или тебе этого будет не хватать?
Гарри запустил пятерню в свои волосы.
— Сам не знаю. Это всегда определяло мой образ жизни. Как твоя жизнь определялась тем фактом, что ты наследник.
Родерик понимающе кивнул:
— Это довольно утомительно, не правда ли?
Братья сели на край кровати.
— Иногда мне кажется, Родерик, — Гарри сжал челюсти, — что даже сейчас отец толком меня не знает. Да и не хочет знать.
Родерик выдержал минутную паузу.
— Он не самый чувствительный из мужчин. — Он шутливо ткнул Гарри кулаком в плечо. — Мне следовало уделять тебе больше внимания. Дать то, чего тебе не хватало.
— Тебе этого тоже не хватало.
Родерик пожал плечами:
— Я имел более чем достаточно внимания от отца. Возможно, в нем не было особого тепла, но я чувствовал себя нужным и значительным. — Родерик вскинул руку и торжественно произнес: — Что станет с земным шаром без герцогов Маллонов? Он перестанет вращаться. — Он усмехнулся, но это была грустная усмешка. — Вот ощущение, которое я вынес из общения с отцом.
Они надолго замолчали, и Гарри обнаружил, что чувствует себя счастливым. Приятно было сидеть с родным братом и ощущать себя… дома.
— Я всегда знал, что у меня есть ты, — произнес он слегка охрипшим голосом. Видимо, от эмоций. Он заметил, что после возвращения из охотничьего домика он относится ко всему более эмоционально, чем раньше. — Спасибо, что верил в меня, когда никто не верил.
Родерик опустил свой бокал с бренди.
— Ты имеешь в виду тот случай в армии?
Гарри кивнул:
— Это очень тяжело. Когда ты не в состоянии оправдаться.
Родерик вздохнул:
— И поэтому ты просто… сдался? Став тем, чего все ожидали от тебя?
— Отчасти, — кивнул Гарри. — Особенно потому, что отец так мало ожидал от меня. Сомневаюсь, что он верит, что я защищал честь дамы. Тем не менее это так.
— Гарри, — возразил Родерик. — Даже если отец уверен, что ты поступил правильно, как обеспокоенному родителю ему совсем не нравится стоять в стороне, ничего не предпринимая. Будучи сам отцом, я могу себе представить, как бы я мучился, чувствуя себя бесполезным, если бы одна из наших девочек попала в беду.
Гарри вздохнул.
— Может, это не слишком заметно, — сказал Родерик, — но он любит тебя. Можно только посочувствовать ему, что он не способен проявлять свои чувства более открыто. — Родерик помедлил. — А ты любишь его, Гарри?
Гарри уставился в пол. Любит ли он человека, который почти не уделял ему внимания и, определенно, не выказывал привязанности — всю его жизнь?
— Да, — сказал он, подняв глаза. — Не знаю почему, но я люблю отца.
— Тогда скажи ему об этом. Не жди, когда он тебе об этом скажет. Возможно, этого никогда не случится. Скажи ему и обрети наконец покой. Ведь это одна из причин, заставивших тебя податься в беспутные холостяки, не так ли?
Глаза Гарри удивленно расшились.
— Пожалуй, — сказал он.
Родерик устремил на него взгляд, в котором читались сочувствие и надежда.
Гарри улыбнулся:
— Пора идти, тебе не кажется?
Родерик кивнул:
— Я рад, что ты это осознал. Я давно понял, что с тобой происходит, но пока это не исходит из твоего собственного сердца, бесполезно что-либо доказывать.
Они оба поднялись. После секундной заминки Гарри порывисто обнял брата.
— Спасибо, — шепнул он.
Родерик сжал его в ответном объятии.
— Нет. Спасибо тебе. Ты всегда поддерживал меня. Оглядываясь назад, я вижу, что всегда мог положиться на тебя.
Гарри рассмеялся:
— Не считая одного случая.
— О да, — протянул Родерик, — когда ты поцеловал мою жену.
— Тогда она не была твоей женой.
Родерик рассмеялся:
— Вообще-то этот случай привел меня в чувство. Боюсь, я был чересчур самонадеян, полагая, что Пенелопа никуда не денется. С тех пор я никогда больше не воспринимал ее как должное.
— Что ж, что ни делается, все к лучшему. Кстати, мы уже опоздали на пять минут к общему сбору в гостиной.
Родерик закатил глаза в притворном ужасе:
— Представляешь, какую головомойку устроят нам матушка и Пенелопа?
— Да, но я привык к головомойкам.
— Подожди, покаты женишься.
— Надеюсь, это случится не скоро, — отозвался Гарри.
Хмыкнув, они поспешили вниз по лестнице, в гостиную. Родерик сразу направился к Пенелопе и поцеловал ее в щеку.
Остроты, которые Гарри использовал, чтобы оправдать свое холостяцкое существование, были так привычны, что он мог произнести их даже во сне. Но почему-то сегодня, в свете радостной новости, касающейся Родерика и Пенелопы и их нежных отношений, эти пошлости казались фальшивыми даже ему самому.
Это был тревожный сигнал.
Неужели он теряет форму?
Впрочем, не важно. Ему есть о чем подумать и без этого. О семье. О друзьях. И о том, чтобы хорошо повеселиться на этом сельском балу, устроенном властным герцогом, который, возможно, все же любит его.
Глава 44
Ладони Молли вспотели. Она не могла дождаться, когда увидит Гарри. Прошло шесть долгих недель! Как ей вести себя с ним? И как он будет вести себя по отношению к ней?
Впрочем, глупо гадать. Гарри свободен и будет вести себя как и полагается холостяку. Судя по тому, что она слышала, он вел активную светскую жизнь, хотя его поведение было не более распутным, чем у других холостяков.
Однако оно было достаточно распутным, чтобы причинять ей боль. Неужели он уже завел интрижку с
