– Саша!
– Аля, я все сказал. – Он поднялся и взял телефон. – Алло, Никс? Машину через полчаса к крыльцу. Александра Ефимовна уезжает.
– Куда я уезжаю?
– К тетке. Поживешь у нее, пока тут все разрулится.
О, это похуже наказания... Жить с тетей Сарой, которой не так давно стукнуло семьдесят, – та еще радость. Но спорить и возражать бесполезно. «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов» – причем буквально.
– Тебе помочь собрать вещи?
– Нет, не нужно, – я покорно встала и побрела к себе.
Такой тоски, как навалилась на меня в квартире тети Сары, я не испытывала, пожалуй, никогда прежде. Если бы не Никита, не знаю, как вообще пережила бы эту ссылку. Мой телохранитель из кожи вон лез, чтобы сделать мое пребывание под теткиным надзором менее неприятным. Он даже раздобыл где-то мотоцикл и вечерами вывозил меня за город на пустырь, чтобы я могла потихоньку тренироваться. Но и это никак не встряхивало меня, не отвлекало от тяжких размышлений. Из- за брата я настроила мужа против себя, обидела его, подбросила проблем – как будто у него их без меня недостаточно. Он даже звонит мне раз в три дня – где это видано!
Папа оказался еще более суров. Уж не знаю, что именно сказал ему Акела по поводу моего внезапного отъезда – а он обещал молчать про Семена, – но в его голосе сквозило такое недовольство, какого мне не доводилось слышать со времен юности, когда папа впервые узнал, что я прибилась к компании байкеров.
– В твои годы пора иметь голову на плечах, Сашка, – категорически заявил он, позвонив впервые. – Все не наиграешься? Зачем Акеле про винтовку сообщили, ведь уговор был?
– Это не я! Ты ведь знаешь – у Акелы свои каналы, он мне такого наговорил, что я и сама про себя не знала! – оправдывалась я, поняв, что Сашка высказал и отцу все, что думал о его подарке.
– Отчитал меня, как первоклассника! Не будь он твоим мужем – не стал бы я терпеть такого!
– Папа, ну, прости меня, пожалуйста! Я очень аккуратно училась, мы и ездили-то с Никитой только тогда, когда заведомо знали – Сашка приедет домой поздно. Кто мог подумать, что у него всюду глаза и уши?
– Специалист, – хмуро бросил папа. – Ладно, Кнопка, ничего. Ты там Сару не обижай, она уже в годах, характер не тот...
Я фыркнула – «не тот» характер папиной сестры с годами стал совершенно отвратительным. Эпитеты, которыми она награждала меня вполголоса, думая, что я так же глуха, как и она, сделались более резкими и обидными, и «гойша» – самый безобидный из них. Я была «не такой», как, по теткиному мнению, положено быть нормальной девушке. Я носила брюки, курила, стриглась почти наголо, крайне редко пользовалась косметикой, совершенно не умела вести хозяйство – мне просто никогда не приходилось делать этого. Я, по теткиному мнению, без должного почтения разговаривала с ней и с отцом. Я выбрала себе «неправильного» мужа, и «этот шлемазл» не годен ни на что, кроме как «палкой махать». В общем, если послушать тетю Сару, моя жизнь шла прахом, и ни на что доброе я не гожусь. Соседки, которым она жаловалась, сочувственно кивали и жалели «бедную Сарочку», на голову которой свалилось несчастье в виде племянницы. Присутствие же чужого мужчины рядом со мной и вовсе вызывало кривотолки. Тетка по пять раз за ночь выходила в большую комнату, где спал на диване Никита, чтобы убедиться, что меня там нет, а нахожусь я в своей маленькой комнатке, где вместо двери занавеска. Мы давились хохотом, а утром, переглянувшись, строили покаянные мины, чем только сильнее злили тетю Сару.
– Я тут рехнусь скоро, – жаловалась я, но Никита не разделял моих переживаний.
– Ничего, вам полезно обстановку сменить.
Ему легко было говорить – мой телохранитель закрутил бурный роман с внучкой тети-Сариной подруги красавицей Нелли, высокой стройной брюнеткой с такими длинными ногами, что поговорка «ноги от ушей» становилась совершенно оправданной. Я смотрела на его увлечение сквозь пальцы – по большому счету, здесь мне не особенно был нужен телохранитель, никого я не опасалась, а Никита был рядом только по приказу Акелы. Но мы нашли компромисс – я не выговаривала Никите за прогулки под луной с Нелли, а он закрывал глаза на мои участившиеся визиты в один стриптиз-бар, куда я повадилась, чтобы пропустить коктейль-другой и посмотреть на довольно неплохой стрип-балет. Благодаря Семену в стриптизе и его исполнителях я разбиралась неплохо, а потому вполне могла оценить то, что происходило на сцене клуба. Слабенький коктейльчик не мог лишить меня рассудка и вызвать похмелья, зато настроение улучшал заметно и помогал мириться с вынужденным изгнанием.
За три недели у меня даже появился собственный любимец в балете – высокий широкоплечий Варвар, чем-то отдаленно напоминавший мне мужа. Не то чтобы я хотела от этого явно пустоголового стриптизера каких-то знаков внимания – просто мне нравилась его фигура, накачанные руки, заплетенные в косу волосы – разве что его череп не был при этом наголо выбрит, как у моего Сашки. Иногда во время выступления Варвара я слегка зажмуривалась, и тогда мне казалось, что вижу Акелу. Я очень скучала, выхватывала мобильный, звонила мужу, но натыкалась либо на автоответчик, либо на сухое и недовольное «да, я тебя слушаю». Мне же хотелось другого – «малышка, как ты без меня? Соскучилась? И я соскучился, Аленька». Но муж был отстранен и холоден, и это сводило меня с ума. Я понимала, что Сашка решил воспитать меня, показать, где мое место, отучить действовать за его спиной и иметь тайны. Я где-то даже разделяла его мнение, но от холодности становилось так больно и пусто, что всякий раз, положив трубку, я еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
Вот и сегодня я попала в клуб именно в таком настроении. Народу было мало, как, впрочем, и всегда. На сцене уже шло шоу, стройный блондин в ковбойской шляпе и сапогах со шпорами наглаживал сидящую на стуле полноватую шатенку лет сорока, выдернутую из публики. Я поморщилась и ушла за свой любимый столик в самом углу зала. Тут же подскочил официант и принял заказ. Судя по скорости его исполнения, я уже попала здесь в разряд постоянных клиентов. Потягивая холодный «Секс на пляже» с весьма пошловатым украшением в виде двух укрепленных на краю стакана вишен и кусочка банана между ними, я заметила, как к моему столу приближается молодой человек в строгом костюме и галстуке-бабочке.
– Добрый вечер, мадемуазель. Позвольте представиться – я Антон, менеджер клуба. Надеюсь, вам нравится у нас?
– Да, вполне.
– Могу я предложить вам наше крейзи-меню?
Я задумалась на секунду и уже хотела отказаться, но потом вдруг передумала. Собственно, почему не попробовать? Я не собираюсь изменять мужу, просто посмотрю приват и пообщаюсь.
– Несите.
Менеджер испарился и вернулся минуты через три с тяжелой лаковой папкой, внутри которой было укреплено на пружинах несколько заламинированных листов. Я просмотрела их, прикинула, сколько денег могу потратить, и небрежно ткнула пальцем в строку «приватный танец».
– Могу я увидеть это в исполнении Варвара?
– У вас хороший вкус. Конечно, через десять минут Варвар будет ждать вас в апартаментах. Я провожу.
