останавливаясь, вдруг наступает и срок, когда кончается жизнь. Поэтому праведный муж не должен скорбеть о грядущих в далеком будущем днях и лунах. Жалеть следует лишь о том, что текущий миг пролетает впустую.
Ежедневно мы теряем – и не можем не терять – много времени на еду, удобства, сон, разговоры и ходьбу. А в те немногие минуты, что остаются свободными, мы теряем время, делая бесполезные вещи, говоря о чем-то бесполезном и размышляя о бесполезных предметах; это – самая большая глупость, ибо так уходят дни, текут месяцы и проходит вся жизнь.
Если человек, которому перевалило за сорок, иногда развратничает украдкой, ничего с ним не поделаешь. Но болтать обо всем, ради потехи разглагольствовать о делах, что бывают между мужчиной и женщиной, ему не подобает. Это отвратительно.
Говорят ведь, что тяга ко всему редкостному, стремление противоречить есть несомненный признак людей ограниченных.
Искусства, в которых мастерство пе достигнуто и к пятидесяти годам, следует оставить.
Много есть в мире непонятного. Непонятны, например, причины, по которым находят интерес в том, чтобы по любому поводу первым делом выставлять сакэ [23] и принуждать напиваться им.
Хотя сакэ и называют главным из ста лекарств, все недуги проистекают от него.
Ведь проповедовал же Будда, что «тот, кто, взяв вино, поит другого человека, в течение пятисот перерождений родится безруким существом».
Но, несмотря на то что мы считаем вино таким противным, бывают случаи, когда и самим нам трудно от пего отказаться.
Человек – душа вселенной. Вселенная не имеет пределов. Отчего же должны быть отличны от нее свойства человека? Когда ты великодушен и не ограничен пределами, твоим чувствам не мешают ни радость, ни печаль, и люди тебе не причиняют вреда.
Когда мне было восемь лет, я спросил отца:
– А что такое Будда?
– Буддами становятся люди, – ответил отец.
– А как они делаются буддами?
– Становятся благодаря учению Будды, – ответил отец. И снова я спрашиваю:
– А того Будду, который обучал будд, кто обучал?
– Он тоже стал Буддой благодаря учению прежнего Будды, – опять ответил отец.
Я снова спросил:
– А вот самый первый Будда, который начал всех обучать,- как он стал Буддой?
И тогда отец рассмеялся:
– Ну, этот либо с неба свалился, либо из земли выскочил. Потом отец потешался, рассказывая об этом всем:
– До того привяжется, что и ответить не можешь.
Известной витиеватостью мысли характеризуется вся японская поэзия. Такая характеристика в наибольшей степени относится к поэзии феодальной эпохи. Между тем именно эта поэзия впервые наиболее глубоко отразила многие затененные уголки японского национального характера. Дело, вероятнее всего, в том, что в те далекие времена душевное содержание и поведение японца во многом были идентичными. Поэты того времени, наблюдая за жизненными перипетиями людей, могли довольно адекватно изображать их внутренние переживания, что стало трудно делать в эпоху капитализма, когда люди столкнулись с необходимостью хитрить и изворачиваться. Вот как в прошлом поэзия отражала мироощущения японцев [98].
Минамото Санэтомо (1192-1219)
Песня о сердце в глубине сердца
Где боги живут?
Где обитают будды?
Ищите их
Только в глубине сердца
Любого из смертных людей.
Песня о «пути» жизни
Этот мир земной -
Отраженное в зеркале
Марево теней.
Есть, но то скажешь, что есть.
Нет, но не скажешь, что нет.
Думы о людях, впавших в нищету
Так создан наш мир.
Ты есть, и достаток еcть
Какой ни на есть.
А нет ничего – значит, нет,
Cвой век протянешь – ни с чем.
Размышляя о своей греховности:
Только искры одни
Переполнили бездну неба…
Пламенеющий ад -
Нет для грешных другой дороги,
Как это вымолвить страшно!
Оно-но Комати (годы жизни неизвестны)
Печальна жизнь. Удел печальный дан
Нам, смертным всем. Иной не знаем доли
И что останется?
Лишь голубой туман,
Что от огня над пеплом встанет в поле.
Фудзивара Окикадзэ (X век)
Кого избрать в друзья на этом свете?
Быть может, верную сосну в Такасаго?
Но это ведь не друг
Моих времен далеких -
Таких друзей, увы, давно уж пет…
Мацуо Басё (1644-1694)
Поник головой до земли,-
Словно весь мир, опрокинутый вверх дном,-
Придавленный снегом бамбук.
* * * 
