пятницу отдали нам на откуп, так что имеем право и возможность отрываться на полную катушку. Единственный, кто должен следить за тем, сколько и что пьет, так это я, Змей приказал мне явиться на следующее утро к нему в пещеру, пора нам, мол, переходить к работе с открытым огнем. Буду как нянька при тринадцати... хотя нет, вру, двенадцати алконавтах, эльф наверняка откажется с нами идти. Мы его вообще в последнее время видим редко, он как исчез с концерта Калиссы, так и на уроках не появляется, иногда разве что мелькнет где-то в конце коридора, но, завидев кого-то из нас, тут же сворачивает в сторону.
Больше всех его поведение раздражает Раду, я вижу, хотя она делает вид, что кто-кто, а уж Лик ее совершенно не интересует. Либо она плохая актриса, либо я хороший физиономист. Я не такой собственник, но и чувство ревности мне знакомо. И пусть мне далеко до Отелло, я хотел бы знать, что связывает мою девушку и столь ненавистного ею дроу. Сир в курсе, что между ними происходит, но отвечать отказывается. Следует законам Мира, которые мало чем отличаются от законов России, и так же провозглашают неприкосновенность тайны личной жизни. Я пока стараюсь сдерживаться, но не уверен, что меня надолго хватит. Нет, Раде я ничего не скажу, а вот разговора с эльфом будет не избежать, если это все не прекратится.
Вообще, не только я нервничаю по поводу и без. Так получается, что впереди у нас четыре выходных, два из которых, по мнению наших учителей, нами точно не заслуженны, и чтобы нам жизнь сказкой не казалась, они на нас буквально сели и ножки свесили. Я не успеваю усваивать всю выдаваемую информацию, она оседает где-то в глубинах памяти (надеюсь), и неизвестно еще получится ли ее потом оттуда достать. Ничего хорошего, а вроде бы праздники. Я поделился этой мыслью с Мишкой, заработал от него подушкой по голове. Да, ему приходится еще хуже. Мы можем хоть иногда отдохнуть на практике, там никогда не бывает скучно, ему же приходиться корпеть над письменными заданиями, в свободное время на пару с Ниной пропадает в библиотеке. Странно, но наша некромантка неожиданно увлеклась магией шувани, Мила подозревает здесь нечто более глубокое, чем расширение кругозора, да и я тоже. Нет, не интерес к Мишке, хотя его видно невооруженным глазом, у меня из головы не идет ее должок за мой рассказ. Времени нет зажать ее где-нибудь в тихом местечке и стребовать платы, то есть ответного красноречия на тему на что ей сдались наши откровения. Об определении уровня она допрашивала Раду, Андрея, Оксану... проще перечислить тех, до кого она не добралась - Лик, который избежал посещения капища девятого декабря, мой кузен и Эльдар. Пусть делится своими наблюдениями.
Я перевернулся на спину, задумчиво посмотрел на Радмилу, свернувшуюся клубком у меня под боком, не сдержав улыбки. Мне нравится смотреть на нее спящую. Моя красавица... мои губы сами собой растянулись в блаженной улыбке. Я собственник и ничего не могу с этим поделать, хотя ей пока не мешает. Смотрел бы да смотрел, но пора будить, иначе мы просто не успеем вернуться в ЛиМиН до закрытия. Я потерся носом о ее плечо и шепотом произнес:
- Просыпайся, - за что и получил в глаз.
Я поспешно упал с кровати, стараясь не делать резких движений, встал, и все тем же шепотом окликнул ее. Помню, когда такое произошло в первый раз, жутко испугался, чтобы привести в чувство ее пришлось облить водой. А как бы вы себя повели, проснувшись после ночи любви в кровати с человеком, который тебя категорически отказывается признавать?! При этом она не объясняет свое плохое поведение по утрам, но, несмотря на это, я продолжаю настаивать на небольшом отдыхе после занятий любви. Может, я мазохист?
Пока Рада приводила себя в порядок, я расплатился за номер и поймал пролетку. Ветер кружил, снег заметал дорогу, и добраться до ворот ЛиМиНа за оставшиеся полчаса на своих двоих мы не успели бы. Я расплатился с возницей, проскользнул в приоткрытую калитку, получил нагоняй от сторожа за позднее возвращение, и побежал с Радмилой наперегонки на свой этаж, где нас уже должен был ждать горячий чай. По крайней мере, Кузя обещал, а свои обещания он всегда исполняет, не домовой, а настоящее сокровище. Но поблагодарить его я не успел, в комнату ворвался Митя, размахивая аккуратным белым конвертом.
- Ты тоже получил? - с порога закричал он. Кузя подпрыгнул, ухватил за лапу даже не подумавшего возмутиться Маньяка, и утащил того за шкаф, от греха подальше.
- Что? - осторожно спросил я, борясь с желанием последовать примеру домового и Мишки, тоже поспешившего уйти с линии огня.
- Приглашение от Яги на ежегодную семейную встречу, чтоб ее! - он швырнул конверт на стол, а сам рухнул на мою кровать.
- Зачем истерику-то устраивать? Не хочешь - откажись, - предложил из своего угла Мишка, и я его поддержал. Мама ведь отмазывала меня от этой встречи каждый год, ничего живой пока.
Митька смерил меня взглядом, словно сомневаясь в том, что я живой, и заявил, что иметь дело я Ягой нам пока не приходилось, тут твое 'хочу - не хочу' не имеет никакого значения. Наша бабушка не приглашает, она уведомляет нас о том, что мы идем, а то, что мне удавалось избегать этих встреч, означает лишь то, что я был Яге либо не нужен, либо не интересен. Теперь, когда я переехал в Мир, мне придется делать все то, что она пожелает. Единственный, кого никогда не видели на общем семейном сборище - Казимир, но он - не мы. Точнее, мы - не он.
- Что за крик, а драки нет? - появилась в спальне Рада, прервав слезную речь моего кузена. - Кто-то умер? - повернулась она к Митрофану.
- Нет, но все может случиться, - он соскочил с кровати и начал мерить комнату шагами.
Я лишь развел руками. Бывает с ним иногда такое, единственное, что мы можем сделать - не лезть к нему. Я как-то пожаловался Вере на него, она в ответ рассмеялась - по ее мнению, Митя яркий представитель нашей семьи, так что мне надо брать с него пример, иначе никто не поверит, что я родственник Яги. Кстати, а Вера придет?
- Да куда мы денемся? - буркнул в ответ Митька, поежившись, словно от холода.
Не знаю, как они, а я буду рад ее видеть, да и она меня, надеюсь, тоже. Поможет мне разобраться в семейных связях, а я составлю ей компанию. Не трудно представить, как моя внучка ведет себя на подобных вечерах - забивается в угол и ждет, когда, наконец, можно будет уйти. Интересно, Яга действительно не замечает, сколько неудобств доставляет всем присутствие Веры, или просто делает вид, ставит эксперименты над родственниками?
- Еще какие! - Митька продолжал буйствовать, сметая все, что стояло у него на пути. Мои тапки он запинал под кровать, туда же чуть не отправился поднос с ужином, я едва успел его перехватить, но один стакан соскользнул, и Кузе пришлось вылезать из своего убежища, убирать осколки. Оказывается, он очень 'высокого' мнения обо мне, таком косоруком, а уж о том, что он думает о моем брате, я слушать не стал. - Вот придешь завтра, и сам все увидишь.
- Завтра? - перебила его Рада. - Завтра понедельник, занятия, кто вас отпустит?
- Веками каждый год отпускали всех, кого требовала отпустить Яга, а тут возьмут и не отпустят?! - Митька остановился на мгновение, осуждающе посмотрел на девушку и продолжил свое шествие по нашей комнате. - Хотя это было бы не плохо, но... - он вздохнул, повернулся ко мне и объявил: - Значит, собираемся завтра безпятнадцати семь у ворот и выезжаем. Она терпеть не может, когда кто-то опаздывает.
Мишка проводил его до двери, и даже закрыл ее на всякий случай, чтобы, не дай бог, он не вздумал вернуться. Я взял со стола оба конверта, подписанные крайне неразборчивым подчерком, ни на одном из них не стояло имя отправителя, только получателя. Вот бы знать, сколько таких писем пришло сегодня в Лицей? Митька говорил, что здесь обучаются еще несколько наших родственников, но знакомить меня с ними не стал, сказал, что запомнить всех, кто приходится мне родным по крови, у меня не хватит памяти, а если понадобится помощь кого-то из них, лучше сразу обращаться к Яге. В чем-то он, конечно, прав, но мне все же интересно...
- О чем задумался? - прервала мои размышления Рада.
- О том, можно ли считать любовника бабушки своим родственником, - брякнул я в ответ, только потом сообразив, что сказал я это вслух.
- Приятного аппетита, - похрюкивая от смеха, Мишка выбрался из-за стола, с помощью которого отгораживался от Митьки, обошел меня стороной и ушел к Нине, оставив нас наедине с Радой. Кузя у нас домовой воспитанный, ушел немногим раньше, утащив с собой Маньяка. Последний даже не думает с ним спорить или сопротивляться, домовой его кормит и больше ему ничего не надо. Вот бы он так дома себя
