свадьбы, и общими детьми они обзавестись не успели. Разве что дядей Казимиру, но для подобного собрания это даже не седьмая вода на киселе, а как минимум триста двадцатая. Вопрос 'Что он здесь забыл?' витал в воздухе. И его долгая, немного путаная речь не вносила ясности.
Да, с первого взгляда Чернобога можно было принять за Кощея, как, впрочем, и со второго. Внешне их различить нереально, но уже сейчас, после получаса, отданной Ягой мужу, я смогу легко определить кто из них бог, а кто так, высший колдун. Но, несмотря на всю властность и Силу, что он излучал, ему явно не хватало харизматичности брата, умеющего приковывать внимание одним словом. Что странно, вроде все должно быть наоборот. Или одному все подчиняются, потому как это по статусу положено, а второму - из-за его врожденных способностей?!
От философствования на тему справедливости и равновесия меня отвлекла Вера. Оказывается, я настолько глубоко и благополучно задумался, что прошляпил и обед, и речь, и исчезновение самого Чернобога.
- Явился на наши головы! - сердито шипела девушка, усаживаясь на стул, который только что занимала мама. - Ты его слышал? Рассуждения о взаимопомощи и поддержке из его уст звучат лживо и смешно.
- Почему? - бог смерти в большинстве мифов - личность, сохраняющая нейтралитет, так что такой негатив по отношению к нему более чем странен.
Вера смерила меня недоверчивым взглядом, словно ожидая, что я сейчас рассмеюсь и скажу, что пошутил, задумалась на несколько минут, а потом огласила весь дом сердитым криком, да так, что подпрыгнул не только я:
- Митька!
Митрофан нашелся тут же, сочтя лучшим не прятаться от разгневанной родственницы. Что я там говорил про то, что она забьется в угол, и будет мечтать о скором возвращении домой?! Я жестко ошибался, ее обходили стороной, уважительно улыбались и старательно избегали попадаться ей на глаза, что не очень-то удавалось. Вера давно привыкла к такой реакции и не подавала вида, как она ее раздражает. А тут выдалась такая удачная возможность выместить всю злость на проштрафившемся Митрофане. Ему еще перед первым сентябрем наказали сводить меня в семейный архив, о чем он благополучно забыл. Остальные не вспоминали, понадеявшись на его ответственность, а я как-то упустил из виду, что у нашей семьи, одного из самых древнейших родов Мира, должна быть своя летопись временных лет. Скандал получился такой громкий, что в стороне не остался никто. Я пожалел о том, что влез со своей любознательностью, куда не следует. Митька, цвета спелого томата, мялся рядом, явно мечтая о том, чтобы меня, такого разговорчивого и умного, тут же съел какой-нибудь дикий дракон. Я подумал и под шумок скрылся, лучше потом с ним поговорю, в Лицее. У нас на этаже народу может быть и меньше, но всегда найдется кто-то, кто сможет остановить братоубийство.
Я незамеченным проскользнул мимо мамы, обсуждающей что-то со своей старшей сестрой - родительницей Митьки, мимо скучающей Серафимы, еще пары тетушек, трех внучек, одного племянника, и... дальше перечислять бессмысленно, их тут более ста и все - мои родственники. Перездоровавшись со всеми, я наконец-то смог выбраться в свободный от людей угол дома. Библиотека. Только странная какая-то - уходящие под потолок шкафы, стеллажи, висящие на стенах полки, пол, прикрытый толстым ковром и усыпанный сотней разноцветных подушек. Единственная комната, выбивающаяся из общего, старославянского стиля дома.
Но выбрать книжку и уйти в нее с головой мне не дали, из-за приоткрытой двери до меня донесся голос того, кого здесь быть уж точно не должно - Сира. Как он здесь оказался? Единственная, кто его могла провести - Серафима, но она ведь не дура, понимает, чем это чревато. Я прислушался и чуть не упал. Нет, второй голос принадлежал не Фиме, а Яге:
- Ты очень не вовремя!
- Ты сама просила обо всех экстренных ситуациях сообщаться тебе.
- Чернобог попытался влезть в голову Дмитрию, но, пусть и с опозданием, он все же научился ставить защиту. В их встрече нет ничего страшного. Было бы хуже, если бы он встретил его на улице...
- Михаил в больнице.
Мишка? Наш Мишка? Рощин? Да не может быть! Зачем вампиру сообщать об этом Яге?! Да и что с ним может случиться?! В Лицее, под присмотром Кузи и Маньяка?
- Решил побрататься с лошадью... - недовольный и крайне раздраженный голос вампира начал потихоньку стихать, а потом и вовсе исчез.
Я начал обшаривать карманы в поисках зеркала. Надо позвонить девчонкам, узнать, как у них обстоят дела, но осторожно, аккуратно, чтобы не перепугались. Черт, где же оно?
- Ну, братец... - о, Митька, в этот раз как ни странно вовремя.
- Мить, дай зеркало!
- Тебе зачем? - он явно не ожидал такого поворота событий, поэтому безропотно отдал требуемое.
Рада долго не отвечала, а когда, наконец, зеркальная поверхность отобразила ее лицо, я сразу понял, что мои опасения вполне оправданы:
- Твою же мать!
- Что случилось? - хором выдали мы с Митькой.
Мы уехали, ребята, посмеявшись над грозным выражением лица Мити, решили немного отдохнуть и, отпросившись у Серпуховского, отправились в город. Первый день масленичной недели, каждый украшает свой дом как может, улицы словно расписаны буйнопомешанным, мне повезло, что брат вызвал для поездки такси, а не в пролетке. Девчонки затащили парней на только что открытую ярмарку, уже видя в мечтах все 'замечательные вещички', которые им просто необходимо купить. Весело поводили время, ели блины, смотрели на приблудившихся скоморохов, поучаствовали в паре конкурсов, а потом... Раде и вспомнить страшно.
Ярмарка - отличная возможность заработать на всем - от слова и вздоха, до вещи и дела. Зачарованных коней привозят сюда каждый год, за ними присматривают специально обученные люди, и ни разу еще не случалось, чтобы кто-то из этих демонов вырвался и покалечил человека. А тут словно сглазил кто! Много людей побило, пока зверя этого поймать пытались, все от него в стороны бегут, кричат и плачут, сами хозяева да ловцы подойти бояться. А Мишка, придурок, решил доблесть показать, чтоб ему пусто было! Спрыгнул на коня откуда-то сверху, (Рада не видела откуда), да давай поводья ловить. А скотине этой все побоку, летит, бьет копытами, на дыбы становится, народ в стороны шарахается, да не все успевают, на Силы свои надеются. Только на нем столько заклинаний лежит, что пробиться сквозь них практически невозможно, так что эти спасатели хреновы едва собственноручно не прибили Рощина. В конце концов, они справились, жеребец остановился, да так неожиданно, что Мишка вылетел из седла.
- У него что-то с головой и с позвоночником, - обеспокоено оглянувшись на кого-то сзади, закончила свой рассказ Радмила.
Твою же мать, Мишка! Какого черта ты решил сделать из себя героя? Без Сил и способностей да верхом на диком звере! Гордость предков, великих конокрадов, покоя не дает? Укротитель несчастный! Так, на все лады ругая однокашника, мы и покинули этот высокосветсткий раут, даже не подумав попрощаться с бабушкой.
Митька, забыв про верхнюю одежду, бросился на улицу, ловить попутку. Я, захватив наши куртки, выскочил из дома как раз в тот момент, когда он, буквально на ходу, вскочил в проезжающую мимо пролетку. Лошадь испуганно дернулась, извозчик выругался так, что она еще к тому же и присела, кузен, не обращая внимания ни на мою, ни на их реакцию, кинул ему монету, сверкнувшую золотом в неясном свете фонарей, и приказал ехать в госпиталь. Меня чуть не забыли, пришлось догонять.
Дорога пролегала мимо рынка, петляла, обходила его стороной, экономя путникам время. Но сегодня базарная площадь оказалась тиха и пустынна, по ней бледными тенями ходили уборщики, несколько купцов, пытающихся собрать воедино остатки своего имущества. Лошади приходилось аккуратно переступать копытами, дабы не раздавить что-либо, не опрокинуть случайно пролетку в грязный снег с розовыми разводами. В воздухе висел запах страха и крови - тяжелый, ржавый, но при этом слегка сладкий и дурманящий голову. Я закашлялся, прикрыл рукой рот и нос, старательно отгораживаясь от него,
