столбики обеих шкал. Гул усилился. Снова раздался стон, но уже другой тональности — не такой… болезненный, а скорее натужный.
Роди поднимал шкалы двумя пальцами, постоянно ожидая, что вот сейчас все замигает бело-красным, раздастся режущий слух визг, появится надпись и все заглохнет. Но к его удивлению, он смог «вырастить» столбики уже больше, чем на половину, и продолжал поднимать.
Бархан сопротивлялся как мог — вцепился сыпучими лапами в нос машины и не хотел отпускать. Роди смотрел на песчаную гору как на злейшего врага и довел столбцы на шкале почти до самого края прямоугольника. Машина уже даже не дрожала, а взбрыкивала. Агрегаты снаружи дико выли. А у самого Роди внутри все замерло от благоговейного трепета. Он никогда не ощущал подобной мощи. И тем более никогда не управлял ею. Сейчас же она подчинялась малейшим движениям его пальцев.
Убрав руку от светящегося прямоугольника, Роди схватился за подлокотники и пробормотал:
— Давай, давай, давай! Ну давай же! Давай!!!
Ему казалось, что это не машина вылезает из бархана, а он сам вытягивает собственное тело из тугой, липкой и прочной паутины. Он чувствовал, что ветряки работают на пределе, и не знал, как долго они продержатся. Если бы мог, Роди схватился бы за борт и тянул, тянул, тянул изо всех сил, только бы вытащить машину из песка. И когда, наконец, бархан сдался, а машина медленно, но уверенно поползла назад, он вскрикнул от радости.
Вслед за этим последовал рывок чудовищной силы. Роди бросило вперед, он вылетел из кресла, перекатился через первый стол, врезался спиной во второй и свалился на пол. Сознание ускользало. Сквозь окутывающий его серый туман, он услышал противный, режущий слух звук. Через закрытые веки различил бело-красные сполохи. И отключился.
— Роди… Роди…
Далекий, но знакомый голос настойчиво звал его. Что-то твердое стукнуло по зубам, в рот полилась вода. Вкусная, прохладная, но ее было слишком много. Он не успел проглотить и подавился. Закашлялся — и из ушей словно вынули пробки. Звуки обрели четкость и смысл.
— Роди!
Он открыл глаза и посмотрел на Шави. Изобретатель сидел рядом, держа в руках бурдюк с водой.
— Шави, — еле слышно проговорил Роди и удивился тому, как слабо прозвучал его голос.
— Наконец-то! — воскликнул изобретатель. — Я уж думал, ты решил меня бросить, вонючие ты потроха мутафага. На, пей. Что вообще произошло?
— Тебя не было, сюда забрел мутант, я его прогнал…
— Это он тебя так уважил?
— Нет… машина.
— Как это?!
— Когда я ее из песка вытаскивал, рванула резко. Меня из кресла сюда кинуло.
— Как тебе удалось эдакую махину сдвинуть-то?! — обалдел Шави.
— Я движители запустил.
— Экий шельмец! Ну ладно, ты сейчас лежи, потом все расскажешь. Вот бурдюк держи, под голову. Я бы тебя куда поудобнее устроил, так ты же вымахал здоровый, что твой мутант, — не дотащу. Придется тебе здесь сил набираться. Главное — руки-ноги целы. Сделай-ка глоточек.
Роди думал, что Шави опять воду дает, но неожиданно почувствовал во рту горечь. Хотел выплюнуть, однако Шави заставил его выпить еще несколько глотков этой гадости. Роди даже выругаться не мог — язык не слушался. Все вокруг окутал пушистый бледный туман, и мир исчез.
Пришел он в себя оттого, что зверски хотелось есть. Все тело ныло, в голове шумело, но Роди сумел сесть и осмотреться. Он по-прежнему находился в комнате управления, на полу между двумя длинными столами. Под ним была расстелена стеганка, подушку заменял бурдюк с водой. Роди схватил его и жадно припал к горлышку. Утолив жажду, он попробовал встать. Держась за покатый край стола, поднялся. Посмотрел на окна — броневые ставни были опущены, и определить, день или ночь, не получилось. Самый простой способ это сделать — активировать нужный прямоугольник и убрать защиту, но Роди замутило, едва он бросил взгляд на кресло. «Не сейчас», — подумал он и решил все выяснить обычным способом.
Добраться до выхода стоило ему больших усилий. Радовало, что пол теперь занимал горизонтальное положение и лестница уже не была такой крутой. В столовой и следующем за ней коридоре наблюдались следы бурной активности Шави — не хватало одного стола, пары лавок, исчез ящик из-под золотистой жидкости, хотя сами коробки были свалены кучей рядом.
В распахнутую входную дверь лился дневной свет. Едва перешагнув порог, Роди услышал голос товарища, доносившийся снизу:
— Погибель забери тебя и твое упрямое племя!
Шави ругался на маниса, которого он пытался заставить взойти на самодельный мосток, перекинутый от склона бархана к носу машины. Стало понятно, на что пошли столешница, лавки и ящик. Манис упорно не хотел наступать на шаткую конструкцию и изо всех сил, намного превосходящих силы изобретателя, пятился. При этом Шави съезжал вниз, загребая ногами песок, и витиевато ругался.
— Эй! — крикнул Роди и помахал ему рукой.
Изобретатель отпустил ящера, а тот, почувствовав свободу, резво спустился к подножию бархана.
— А, Роди! — махнул в ответ Шави. — Я сейчас. — С досадой посмотрев на маниса, он отряхнул песок и поднялся к мостку. Быстро и без опаски прошел по нему, спрыгнул на нос машины и направился к другу. — Ну, как ты?
— Жрать охота.
— Пошли в столовую. — Шави прошмыгнул мимо Роди и нырнул в проем. На ходу начал рассказывать: — Ты пока дрых, я тут немного покопался и обнаружил много чего интересного. Ума не приложу, как все это работает, откуда берется энергия и кто все эти чудеса придумал. Сейчас покажу.
Войдя в столовую, он махнул рукой куда-то в сторону. Раздался негромкий щелчок, и стало светло — помещение залил такой же белый свет, как и в комнате управления.
— Эта машина — кстати, я думаю, что это самоходный корабль, — просто кладезь всяческих удивительных вещей. Я тут немного похозяйничал — надеюсь, ты не против. Та штука с кругляшками может нагреваться, как угли в костре. Вскипятить воду — раз плюнуть. В шкафах полно утвари — кружки, тарелки, ложки. Кстати, свет можно везде зажечь, только ищи вот такую штуку. — Шави указал на серый квадратик, закрепленный на стене, и продолжил увлеченно рассказывать: — Тут, должно быть, обитала толпа народу. Я нашел казармы с койками, хотел тебя туда перенести… Еще внизу какое-то чудн
Он подошел к одному из шкафов, потянул за длинную ручку и открыл дверцу. На полках лежали бурдюки с водой, завернутое в тряпки мясо, сушеные овощи и даже три бутыли, в какие обычно разливали брагу. Припасов было много. Больше, чем сам Роди планировал натаскать за несколько ходок. Если изобретатель привез все это за раз, то пропажу наверняка заметят и станут искать — дядя не прощает воровство.
— Шави… — обеспокоенно начал Роди.
— Так, садись ешь! — перебил его изобретатель, бросая на стол мясо и брикет прессованных овощей. — Сначала еда, разговоры — потом! — Сам он устроился напротив.
Но Роди не мог вот так просто переключиться с волновавших его вещей.
— Шави, ты привез всю эту провизию за один раз? — негромко, но настойчиво спросил он.
Изобретатель не ответил. Отвел взгляд, потом кивнул. У Роди опустились руки.
— Но так же нельзя! Пропажу заметят. Дядя накажет тебя, когда ты вернешься. Он обязательно спросит, куда ты дел столько еды и воды. Что ты ему ответишь? Что?!
Шави некоторое время молчал, наконец посмотрел другу в глаза и сказал:
— Я не вернусь.
