а попали в Россию». Я тогда же сказал, что это какой-то странный стрелок. Стрелок вначале рассказывает, что он снайпер высшего класса, а потом иллюстрирует нечто на тему знаменитой песни одесской: «Рабинович стрельнул. Пух, и промахнулся. И попал немножечко в меня». Но это Зиновьев, он раскаивается, да? А здесь метили в коммунизм изначально или в Россию? Вот сейчас опять рассуждают, так сказать, что для этих преобразований нужно сломать не только постиндустриальный класс, а ещё и ядро русской культуры. Нравится такая формула? Но если сломать ядро русской культуры, то будет сломано и русский народ, и русское общество вообще. И тогда что же – целью преобразований является уничтожение страны? Преобразования нужны не для того, чтобы страну спасти и двинуть к более высоким уровням развития, – для того, чтобы её уничтожить. Ну, мы же по факту-то получаем именно это. И неужели и сейчас вся эта интеллигенция, которой прямо в глаза говорят: «Вы нас вели к власти, мы вас и уничтожили. Что поделаешь, миленькие». Неужели даже сейчас она будет целовать руки, ну, называю вещи своими именами, своих коллективных убийц, которые гордятся тем, что они принесли эту интеллигенцию на алтарь построения мафиозного государства, способного лишь ликвидировать общество, народ, культуру, – всё на свете, пожрать всё это. То есть на алтарь уничтожения России. Все слова уже сказаны грубо, прямо, а очень многие ещё делают вид, что они не услышали. Ускользают, пытаются заткнуть уши, пытаются каким-то странным образом интерпретировать до предела очевидные высказывания. Нет, дорогие мои, не выйдет. У Чернышевского была отличная работа: «Русский человек на рандеву». Так вот, интеллигенция, мы тебя зовём на это рандеву. Мы устроим тебе полное рандеву с твоим Чубайсом и со всеми другими твоими кумирами, потому что только этой ценой можно добиться прозрения. Это наш шок. Это ответный шок на тот шок, который с тобой устроили. Это шок во имя прозрения. «И виждь, и внемли», раскрой глаза и посмотри в лицо того, на кого ты молилась и кто тебе не просто плюёт в лицо, а втыкает финку в живот и говорит: «Умри, миленькая, всё в порядке, родная, так надо для вящей славы других государств. Умри!»
