Итак, бизнесмен Буровой заказывает у своего бывшего партнера Ахмерова оборудование для игорного зала. В счет оплаты за это оборудование он отдает Ахмерову несколько бриллиантов. Где тот хранит камни? Возможно, что, как у Бурового, в нелегальном казино Ахмерова тоже имелась небольшая задняя комнатка с надежным сейфом. Это и удобно, и надежно. Камушки всегда под рукой и если понадобятся для каких-нибудь срочных нужд, их легко можно достать, а с другой стороны, и в смысле сохранности есть гарантия. Ведь никто из посторонних не знает, что в магазине оборудован игровой зал, кто же пойдет искать там сейф с бриллиантами?
Внезапность облавы не позволяет Ахмерову хорошенько спрятать ценности, и он решает сохранить хотя бы малую часть, скормив своей собаке недавно полученные бриллианты. Поскольку он планирует впоследствии камни вернуть, а ковыряться в собачьих продуктах жизнедеятельности ему не с руки, он пакует камни в какую-то тару и заставляет таксу эту тару съесть. После этого его забирают, а собака где-то прячется.
На следующий день такса выходит из подполья и прибивается к бомжам, которые, надеясь заслужить поощрение от Ахмерова, ухаживают за ней и пытаются накормить, хотя из этого ничего не выходит. Собака погибает, и ее отправляют в мусорный контейнер.
Какая жестокая ирония судьбы! Сейчас где-то на мусорной свалке лежит партия бриллиантов, которой наверняка бы хватило, чтобы построить небольшой мусороперерабатывающий завод.
Тем временем Ахмеров из тюрьмы дает на волю жесткие указания разыскать любимую таксу. Возможно, он даже объяснил, что нужно с ней делать, ведь не зря же труп несчастной Людочки был располосован прямехонько по брюху.
Пахан, который держит бомжей в районе ломбарда, где находилось подпольное казино, – это Коля Дохлый. К нему и обращается Ахмеров. Люди Дохлого быстро находят того, кого надо, и назначают ему свидание в тихой подворотне, куда он должен явиться с собакой.
Время поджимает, а собаки нет. Неожиданно бомж в коричневом костюме замечает, что к соседнему супермаркету направляется старушка с точно такой же на вид собакой, которая ему так необходима. Не зная того, сколь существенная разница имеется между собакой старушки и той собакой, которую ему велено привести в условленное место, бедняга перерезает поводок и мчится навстречу своей смерти. Остальное нам известно.
Что ж, кажется, одна часть этой замысловатой мозаики сложилась наконец в цельную и вполне логичную картину. Оставалось добавить к ней вторую половину и выяснить, каким образом связано все это с убийством бизнесмена Бурового и есть ли между этими двумя преступлениями какая-то связь.
Прикончив ужин, я сварила кофе и стала раздумывать о том, какая из моих первоначальных версий может оказаться наиболее вероятной с учетом сложившихся обстоятельств.
Впрочем, если быть точной, на самом деле версий осталось только две. Вариант с женой если и не совсем отпадал, то отошел далеко на задний план. В словах Ольги о том, что если бы это сделала она, то сделала бы по-тихому, был свой резон. Поэтому я сосредоточилась на других версиях.
По одной из них я предполагала, что заказчиком и на самом деле мог быть Ахмеров. С учетом информации о бриллиантах эта версия приобретала вполне реальную вероятность. Ольга, не знавшая историю с собакой, могла думать, что Ахмерову нет смысла присваивать камни и кидать своего бывшего партнера, так как за это с ним могут расправиться свои же.
Но мне-то было известно, что на самом деле Ахмеров ничего не присваивал. На самом деле произошло досадное недоразумение, которое ставило Ахмерова в ложное положение. Если мои догадки верны и он действительно скормил камни своей собаке, то после встречи людей Дохлого с бомжом он должен был понять, что теперь и камней у него нет, и от выполнения заказа, под который были отданы камни, никто его не освобождал. Оказавшись в такой ситуации, он заказывает Бурового, чтобы одним махом освободиться и от заказа, и от долга. А потом, может быть, и сам распустил слух, что на него сваливают это убийство под предлогом того, что он якобы думает, будто Буровой его заложил.
Теперь мне было совершенно ясно, почему Ахмеров так испугался, когда люди Кири впервые спросили его про собаку. Если я все правильно поняла, то обстоятельство, что бриллианты уже отданы, особенно не афишировалось, и сейчас эти самые «свои», которых так боится Ахмеров, еще ничего об этом не знают. А если раскроется вся подоплека случая с собакой, то всем все станет ясно – и Ахмерову не поздоровится. Неспроста он молчит как партизан.
Итак, предположение о том, что Бурового все-таки заказал сам Ахмеров, остается в силе. Вопрос в том, как его проверить, это предположение...
Хм, а не побеседовать ли мне с самим господином Ахмеровым? А что, это, пожалуй, мысль. Конечно, к делу о нелегальном игорном доме, которое ведет прокуратура, я не имею никакого отношения, но у меня есть к нему свои вопросы.
Я набрала знакомый номер.
– Алло, Владимир Сергеевич?
– Здравствуй, Танюша. Что хорошенького скажешь?
– Просьба до вас имеется.
– Почему меня это не удивляет?
– Ладно, Киря, не вредничай, – заговорила я самым сладким голоском, на который только была способна. – Устрой мне встречу с Ахмеровым, а?
– Это еще зачем? – насторожился Киря.
– Ну, как зачем... побеседую... Может, я его насчет собаки раскручу, – вдруг осенила меня гениальная идея.
Но на подполковника аргумент подействовал слабо.
– Мы не раскрутили, а ты, значит, раскрутишь?
– Но я же сказала: «Может быть». Попытаться-то стоит.
– У тебя что, есть какая-то информация? Так ты нам сообщи, мы сами и попытаемся.
– Я бы и рада, но информация конфиденциальная. К сожалению, это тайна клиента.
– И это меня не удивляет. Сколько тебя помню, такая ты всегда – сама никогда ничего не говоришь, а я должен тебе все выкладывать на блюдечке с голубой каемочкой.
– Клевета! Как тебе вообще не стыдно! Вспомни, сколько раз я сама на блюдечке выкладывала тебе преступника. Хотя бы в память об этом мог бы один раз помочь.
– Один раз! Нормально. Хорош один раз!
– Ладно, хватит болтать. Отвечай – устроишь мне встречу?
– Ух, как страшно. Ты мне сначала объясни – зачем?
– Сказала же – не могу.
– Ну, Татьяна, смотри! Попаду я с тобой когда-нибудь... в историю. Ладно уж, помогу по старой дружбе. Завтра в десять утра Ахмерову назначен допрос. Подойдешь часам к одиннадцати. Посмотрим, что можно будет сделать.
– Спасибо, Киря! – с чувством сказала я. – Я знала, что ты настоящий друг.
– Я-то настоящий друг, а вот ты что-то темнишь на этот раз. Никаких сведений от тебя не добьешься, все только сама спрашиваешь.
– Не от хорошей жизни, Киря, не от хорошей жизни, – ответила ему я, и это была чистая правда.
Ну как я могла ему сообщить эти самые «сведения»? Я и без того все время хожу по краю и только и жду, что либо Рабинович на чем-нибудь меня поймает, либо еще какой-нибудь преступный элемент постарается прихлопнуть меня просто потому, что я сунула нос куда не надо.
Кстати, о Рабиновиче. Не мешало бы мне поговорить и с ним. Если Буровой дал Ахмерову бриллианты, он наверняка должен был знать об этом. В конце концов, версия о том, что бриллианты проглотила собака, – это только мое предположение, и прежде чем начинать разговор с Ахмеровым, не мешало бы это предположение подтвердить. Или опровергнуть.
Да и вообще этот Рабинович...
У меня перед глазами снова возникло то выражение, с каким Ольга ответила на мой вопрос о том, мог ли оказаться заказчиком сам Рабинович. Впрочем, и без ее подтверждения я ни минуты не сомневалась в том, что, если бы причина была для него серьезной, он бы не остановился перед убийством. Но в том-то и дело, что этой самой причины не было.
