Мгновение спустя он так крепко прижимал ее к себе, что трудно было понять, где чье тело. Сэм нетерпеливо терся о ее живот, поддразнивая своими прикосновениями, пока она резко не потянула его на себя, навстречу ее выгнувшемуся дугой телу.
А потом стало слишком поздно. Ее разум использовал тело для того, чтобы избежать ответа. Единственное, в чем она уверена — это настоящее и ее любовь к Сэму. Ей очень не хотелось, чтобы кончалась эта ночь. Даже если всем в Аркадии известно, что Сэм остался у нее на ночь, она будет знать, что была самой счастливой из всех столь изысканно любимых падших женщин, когда-либо носивших полицейскую форму.
— О, Сэм, — прошептала Андреа, — мне кажется, я хочу, чтобы ты научил меня, научил тому, как побезумствовать вместе с тобой.
Она изо всех сил боролась со сном, но все-таки уснула. Проснулась она от прикосновения губ к своей правой груди. Губы скользили по кружочку-ореолу, жадно впиваясь в отвердевший от возбуждения сосок и вызывая у нее чувство, будто она кормит проголодавшегося ребенка. Какое-то время она тихо лежала, наслаждаясь этим ощущением, но потом ее собственное желание возросло настолько, что она опустилась немного ниже на постели и приподняла его голову на уровень своих губ.
Она почувствовала прикосновение его мозолистых пальцев, скользивших вверх по ее ноге. Потом они задержались на той части ее тела, которая уже истомилась от ожидания. Она не знала, как долго он ласкал ее тело, прежде чем она окончательно пробудилась ото сна.
Андреа была настолько готова к новому сеансу любви, что когда он снова накрыл ее своим сильным телом, она среагировала на это почти мгновенно.
— Ты восхитителен, — отважилась наконец вымолвить она.
— Ты права, — лениво признался Сэм, целуя ей мочки ушей и шею, — И лучше, чем горячий гренок в любое подходящее время.
— Гренок? Боже, да ведь действительно уже почти утро. — Ее голос звучал удивительно нежно. — Вот мы и провели вместе с тобой целую ночь.
— Только не говори мне, что раньше ты никогда не спала с мужчиной.
Его голос внезапно прозвучал как-то совсем по-другому, и она интуитивно почувствовала, что мужчине, лежащему рядом с ней, ее ответ действительно очень важен.
— Нет, конечно. Этого я тебе не могу сказать, Сэм. Ты же понял, что я не девственница. Извини. Мне очень жаль, что это не так. Мне бы очень хотелось, чтобы первым у меня был ты… Но, к сожалению, этого не случилось.
Андреа попыталась отодвинуться от него, но Сэм тут же так крепко сжал ее в своих объятиях, что ей даже трудно стало дышать. Он целовал ее до тех пор, пока она не расслабилась и не обмякла в его надежных, внушающих спокойствие руках.
— Кто же тебя так обидел, любимая? Кто сделал тебя такой недоверчивой к тем, кого ты не знаешь?
Она долго молчала перед тем, как ответить.
— Мне было двадцать, когда я влюбилась в него. Тут виновата была я сама. Он никогда мне ничего не обещал.
— И он бросил тебя?
— Нет, не совсем так. Он был полицейским патрульной службы и находился в Аркадии временно. А через шесть месяцев его перевели обратно в Атланту. Я поехала туда за ним. Он ничего не сказал мне. Ох, Сэм… Оказалось, что он уже давно женат. Его жена даже приезжала посмотреть на меня, будучи уже беременной.
— Ах, сукин сын! Тебе следовало бы убить его!
— Да, я и хотела это сделать, а потом убить и себя. Но я вместо всего этого вернулась обратно в родной дом. Об этом никто не знает — только ты и я.
Наступила пауза, которая, казалось, никогда не кончится. Андреа никогда никому об этом не рассказывала, даже отцу Слова давались Сэму с великим трудом — настолько глубоки были его сострадание и жалость к этой женщине.
— Прости меня, Андреа.
Теперь ему все, стало ясно. Неудивительно, что она не доверяла ему. Каждый незнакомец, который встречался ей на пути, мог причинить ей боль. Сэму стало понятно ее отношение к нему как к тому, что длится всего одну только ночь. Ведь Андреа уже так сильно обожглась в любви. Она не в силах была заставить себя поверить ему, и он не имел права обвинять ее в этом.
Но, черт побери, ведь сейчас, на этот раз, все было по-другому. Он даже влюбился в нее! После долгих лет скитаний Сэм пришел наконец туда, где мог счастливо прожить остаток своих дней — если бы ему только удалось убедить Андреа в искренности своих чувств.
Это будет нелегко, и он не знал, что же именно ему следует сказать ей. Разрывавшие сердце Андреа боль и одиночество были так искусно скрыты, что Сэм не был до конца уверен в том, что она понимает, как сильно они нужны друг другу. Возможно таких слов вообще не существовало в природе. Может быть нежные прикосновения и крепкие объятия смогут выразить его чувства?
Он осыпал легкими поцелуями ее лицо, ощущая языком и губами соленые слезы, катившиеся по ее щекам.
Сэм взял Андреа за руку и, приподняв ей ладонь тыльной стороной к себе на уровне лица, ласково коснулся губами ее нежной кожи, а потом прижал к своему сердцу, чтобы она смогла измерить всю глубину его чувства. Его поступком двигал не импульс страсти, а всего лишь молчаливое обещание нежности.
— Андреа? — Сэм перевернулся в постели и крепко прижался к ее телу. Он глазами проследил очертания ее бровей и носа, а потом коснулся языком ее ключицы. — Я до смерти боюсь сказать тебе, что именно я намереваюсь делать дальше, но вот что я скажу тебе — я люблю тебя, девушка-Гроза.
— Нет! — Андреа попыталась столкнуть его с себя. От крика у нее резко перехватило дыхание и ей показалось, что она тонет. — Нет, пожалуйста! Не говори мне этого. Я не хочу, чтобы ты любил меня, Сэм Фарли. Ты не можешь любить меня.
— Я тут слишком много чего не могу сделать, любимая. Не в моей это власти. Для начала вот что я тебе скажу: мне кажется, будто за тобой, куда бы ты ни шла, тянется следом что-то вроде облака, из которого на меня проливается дождь чистой похоти каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой.
— С похотью я могу справиться, Сэм, Я с радостью признаюсь тебе, что на меня выливается порядочная доза того же из твоего облака. Иначе с какой бы стати я позволила тебе провести со мной ночь, когда новость об этом уже сегодня утром облетит весь город и прилегающие к нему окрестности?
— Андреа, я думаю, тебе следует признать тот факт, что я собираюсь остаться здесь, в Аркадии. Я начинаю верить в то, что можно доверять людям, живущим рядом с тобой. Я заставлю тебя верить мне! Но и это еще не все. Ты научишь меня тому, как сделаться здесь своим.
— Но ведь ты чужой здесь, Сэм! Ты думаешь, что доверяешь мне, но на самом деле это не так. Если бы это так и было, то ты…
Выше ее сил было сказать, что она знает о его предыдущем аресте. Сейчас ей не нужна была его искренность. Ей даже не хотелось любить Сэма Фарли.
— Сказал бы тебе, что я однажды сидел в тюрьме?
У Андреа комок застрял в горле. Он наверное читает ее мысли! Кончики его пальцев, как книгу, читали ее тело, и она не могла понять, среагировала ли она на его слова или на прикосновение.
— Да, — хрипло выдавила Андреа.
— Я подумал, что ты, должно быть, знаешь об этом. Мне было тогда двадцать, и я не вовремя оказался не в том месте. Это случилось в маленьком городке неподалеку от Литл Рока, в Арканзасе. К заправке подъехал какая-то человек, заправился и ограбил бензоколонку. Потом еще одна машина подъехала, грабитель выскочил через задний ход и убежал прочь пешком. А я как раз путешествовал автостопом и оказался в тех местах проездом. Сэм Фарли стал тем самым чужаком, о которых ты говорила. На меня им всем было наплевать, даже если я невиновен.
— О, извини, Сэм. Иногда хорошие люди совершают плохие поступки. Нельзя говорить, что все маленькие городки плохи.
