обсуждая имена Божии придает Ему на столько эмоциональную окраску, сколько личностную. Для иллюстрации сравните: Позвоночное животное класса млекопитающих, семейства собачьих, вида собака домашняя, прозываемая хозяевами 'Шарик'. А с другой стороны просто Шарик.
Именно по этой причине столько внимания р. Иегуда Галеви обращает на Имена. При этом он утверждает, что среди многочисленных имен Божьих есть имя собственное — Тетраграмматон — непроизносимое Имя Божье:
4:3. Есть разного рода доказательства, одни из них точны до предела, другие менее точны. Самые точные — доказательства философские. Философский ход рассуждений приводит к утверждению, что есть Б-г, но Он не источник блага и не причина зла. Он не знает о наших молитвах и жертвах, о нашем служении или непослушании Ему, мир же вечен, как и Он. Никто не знает Имени, которое выражало бы Его. Однако тот, кто слышал Его слова, Его веления и предупреждения, слышал о вознаграждении за служение Ему и о каре за грех, тот называет Его известным Именем, которое указывает на Говорившего с ним, и то, что Он сотворил мир из ничего, для него несомненная истина.
В объяснение Имен Божьих Иегуда Галеви соредоточивается на именах Элоким (на русскай, традиционно переводится Бог) и Гавайе (Тетраграмматон, напроизносимое Имя; в средневековой еврейской литературе, когда было необходимо написать это Имя его писали в обратном порядке букв, так чтобы получилось слово Гавайе; в русских переводах вместно него традиционно пишут 'Господь', хотя это имя и непереводимо). При этом имя Элоким (Бог) указывает на некую силу, и стоит в множественном числе, что по мнению Иегуды Галеви, свидетельствует о том, что этим именем обозначается Причина всех сил, действующих в мире. Тогда как имя Гавайе — это Имя собственное: ' Это Имя сущностное, указывающее на самого Б-га, и не в пространственном смысле, как указывают на нечто неизвестное и подлежащее описанию, и не в смысле указания на эпитеты (как дополнение к Сущности), и не в обобщающем смысле, как обобщающее Имя Элоким, это особое, лишь Ему свойственное Имя — Тавайе, Имя Его единственности' (4:1). Далее уже сам Кузари объясняет разницу между этими именами таким образом:
4:16. Сказал Ку зари: Мне уже ясна разница между Именем Элоким и Именем Тавайе, и я понял, чем отличается Б-г Авраама от бога Аристотеля. К Тавайе стремятся души под влиянием внутреннего чувства и пророческих видений, а к Элоким склоняется логическое суждение. Кто постигнет Его чувством, способен душу отдать этой любви и умереть за нее. А логическое суждение лишь приводит к мысли, что следует превозносить Его постольку, поскольку это нам не вредит и не приносит страданий. Нет ничего удивительного, что Аристотель смеется над ритуалом, ведь он сомневается в том. знает ли Б-г о поступках людей.
Иными словами, философы не спорят с существованием Элоким, как не спорят с существованием перопричниы всего. Но при этом они оспаривают у Бога желание, побуждение действовать, оспаривают Его личностную природу, все то, что обозначается Именем Гавайе.
Тем самым мы видим, что изменение времени и места написания еврейской книги вызывает различное отношение к одним и тем же проблемам. Если Саадия-гаон считал актуальным очистить представления о Боге от антропоморфизмов, сблизить еврейские представление о Боге с представлениями философов, р. Иегуда Галеви уже считает это не столь важным. Он отдает дань традиции еврейской философской литературы и посвящает ряд абзацев вопросу атрибутов и антропоморфизмов, но при этом он помнит, что в Испании его времени читающая еврейская публика достаточно знакома с философией, чтобы этот вопрос стал уже достаточно очевидным и не требующим специального повторения. Но с другой стороны то самое распространение арабской философской литературы привело к обратному эффекту — верующие стали терять представление о личностом Боге, Боге Авраама и Яакова, Боге, выведшем народ Израиля из Египта и даровавшего ему свои законы и повеления. Собственно эту проблему пытается решить Иегуда Галеви. Он указывает, что простая вера не нуждается в философии, хотя изучение ее и может нанести ей вред. Но если человек не способен к простой вере, то философия ему необходима:
5:16. Сказал рабби: В этом нет пользы, кроме той лишь, что в дискуссии обостряется разум и исполняются слова Мудрецов': 'Старайся изучать то, чем ты ответишь неверующему'. Ибо простые мудрецы, какими были, например, пророки, немногим смогут помочь другим в методах изучения или в поисках аргументов. Тот же, кто подвизается в этой области, внешне блистает мнимой мудростью, так что все, кто его слышит, предпочитают его человеку мудрому простой мудростью, основанной на вере, которой никто не поколеблет. Конечная цель занимающегося искусством дискуссии во всем, что он изучает и чему обучает, — чтобы в его душе и в душах его учеников возникла та вера, которая от природы заложена в душе простого мудреца. И может случиться, что искусство дискуссии поколеблет в их душах многие верования, и из-за различных мнений, передаваемых от имени различных ученых, возникнут у них сомнения. Те, кто занимается этим искусством, подобны изучающим стихосложение и упражняющимся в метрике: они поднимают большой шум и словесную невнятицу. Человек же, обладающий от природы даром стихосложения, приобретает это искусство без труда, он наслаждается метрами и никогда не произнесет фальшивого звука. Те же в лучшем случае смогут научить других складыванию стихов, к чему не способен истинный поэт, ведь он не может передать другим свое умение, он может лишь подобного себе научить этому, воспользовавшись лишь намеком. Таковы те, для кого от природы естественна жизнь по Торе и стремление достичь близости к Всевышнему: они загораются от слов набожных, и пламя занимается в их сердцах. Тот же, кому это не дано от природы, нуждается в искусстве дискуссии и в доказательствах. Возможно, что это принесет ему пользу, но может и повредить.
Лекция 13 Иегуда аЛеви. История
Иегуда Галеви был пожалуй первым еврейским авторитетным мыслителем средневековья, который поместил в центр своего исследование тему история. Эта тема для него тесно связан с другой темой, а именно: избранность народа Израиля. До него эта тема практически никогда не поднималась, точнее она была, как нечто достаточно очевидное, настолько, что не требовалось специального рассмотрения данного вопроса. Более того, эта тема практически никогда и ни кем не ставилась во главу угла. Именно р. Иегуда Галеви занялся этой темой. Для него она является одновременно инструментом доказательства бытия Божьего, и изложением доктрины личностного Божества, Бога, который творит историю. Собственно именно в истории р. Иегуда Галеви находит доказательства, опровергающие мнения философов о Боге, который не вмешивается в дела человеке, о Боге, который не более чем Причина Причин.
Уже исходное изложение иудаизма в устах рабби обращает нас к истории: 'Сказал ему рабби: Мы верим в Б-га Авраама, Исаака и Яакова, который вывел сынов Израиля из Египта силой знамений и чудес, который питал их в пустыне и даровал им страну после чудесного перехода Иордана; который послал Моисея с миссией Торы, продолженной многими пророками, возвещавшими Тору…' (1:11). Здесь речь идет только о том, что было, что проявилось в истории. Рабби ни разу в изложении основных положений иудаизма не обращается к философии, только к истории.
Именно Иегуда Галеви сделал грандиозное открытие: его предшественники говорили об Откровении, как о даровании Торы на горе Синай, или же как о списке пророчеств, ниспосланных пророкам в различные времена и записанных в Танахе. Рабби Иегуда Галеви же говорит об Откровении, об открытии Бога в истории. Причем речь пойдет не только о событиях, записанных в Танахе, как то, Исход из Египта или Вавилонское Изгнание, речь пойдет обо всей истории народа Израиля. При этом избранность народа проявляется именно в непрерывном вмешательстве Бога в его историю. Избранность народа Израиля Иегуда Галеви видит в миссии, возложенной Богом на народ. Эту миссию он называет 'Божьей темой' или в другом переводе 'Божьим действием'. Заключается эта миссия в Открытии Бога всему миру в результате длинного процесса истории. Тем самым история воспринимается, как процесс Раскрытия Божества всему миру. Именно в конце пути, когда наступят мессианские времена избранничество одного народа сменится на участие всех в 'Божьей теме'.
Этот исторический процесс описывается примером 'зерна': 'Зерно, попадая в землю подвергается изменениям, и, казалось бы, обращается в прах, воду и грязь, и как будто не остается и следа от прежнего зернышка. Но затем оказывается, что зерно это изменило прах и воду так, что они стали его собственным
