главы описанию, что есть Бог: подробно говорится, что Он создатель мира и всего, что в нем существует. Что от Него зависит существование всего, а Он же не зависит ни от чего существующего. Что Он поставляет в мир энергию, которая вращает небесные сферы. Что у Него нет тела и образа и т. д.
Напомним, что Мишне Тора — книга, посвященная изложению еврейского закона и права. Можно уверенно сказать, что Рамбам был тем человеком, который полагал, что правильный образ мысли является нисколько не менее значимым, чем правильный образ действий. Более того, в последствии мы убедимся, что с точки зрения Рамбама, правильные мышление и представления даже важнее, чем соблюдение заповедей.
Так как по убеждению Рамбама, главной опасностью иудаизму является представления народной массы о том, что Бог как-то выглядит, то он начинает свое философское произведение именно с длительного обсуждения, как может выглядеть Бог. Понятно, что причиной такого рода обсуждения является множество антропоморфизмов, встречающихся в самой Торе. Например, упоминание 'руки Бога' и оборот 'Увидел Бог' и много подобного. Даже сам рассказ о сотворении человека 'по образу и подобию Божьему' наводит нас на мысль о том, что Бог похож на человека (по соображениям симметрии: если человек похож на Бога, то должно быть верным и обратное: Бог похож на человека). В агадической же литературе антропоморфизмы встречаются на каждом шагу и как раз авторы Талмуда их абсолютно не боялись.
Й. Койфман высказал мысль, что чем чище представления народа о Боге, тем меньше проповедники боятся приписывать Создателю человеческие качества, считая, что слушателям представить Бога в человеческом облике просто в голову не придет. Тогда же, когда антропоморфные взгляды получают широкое распространение, с ними следует бороться.
Точно так же, как и его предшественник Саадия-гаон, Рамбам считает, что в тех случаях, когда прямой смысл отрывка Писания противоречит здравому смыслу, его следует попытаться перетолковать, а именно исходить из того, что перед нами притча или аллегория. Правда, в отличие от Саадии, Рамбам считает, что этот метод следует применять последовательно, потому как 'таков был стиль изъяснения пророков'. Саадия-гаон считает, что применять или не применять метод толкования аллегорией каждый раз надо решать отдельно, специфически к данному отрывку. Рамбам же пользуется им с великой последовательностью.
Понятно, что сам Рамбам убежден в том, что Бог не имеет образа и вида, а потому все отрывки Писания, а тем более агады, в которых Бог предстает в человекоподобном виде, следует понимать иносказательно, аллегорически.
Рамбам. Бестелесность Бога (продолжение)
Вторым методом, которым широко пользуется Рамбам при переосмыслении текста, это попытка понять, что означает то или иное слова Писания в данном конкретном контексте. В качестве примера к этому методу приведем анализ Рамбама слов 'образ' и 'подобие' в стихе 'Сотворим человека… по образу и подобию':
'Простые люди полагают, что слово 'образ' (ЦеЛеМ) означает в иврите очертания вещи и ее форму, что приводит их [при понимании данного стиха] к 'очеловечиванию' Бога из-за стиха 'Сделаем человека по нашему образу и подобию'. Они решили, что слово 'образ' говорит о форме вещи и отсюда делают вывод о человеческом образе Бога и верят в это. Они полагают, что если они откажутся от этих представлений, то это приведет к ложному пониманию текста Писания […]. Они считают, что Бог похож на них, имеет лицо, руки и ноги, только более великолепные и крупные, чем у них. Пределом чистоты их воззрения может оказаться мнение, что плоть Бога не материальна…
Общеизвестно, что в иврите слово, описывающее внешний вид вещи — это слово ТОАР — , как явствует из ряда стихов Писания, например 'красивый видом ТОАР' и т. п. Это слово никогда не применяется к Богу.
Слово же ЦЛМ (- означает 'внутреннюю [истинную] сущность вещи' [до некоторой степени можно было бы перевести 'идею вещи' в платоновском значении слова 'идея'], которая делает вещь тем, что она есть. Истинную сущность человека составляет его способность к интеллектуальному постижению и именно это имеется в виду в разбираемом стихе… Например, в книге Шмуэля-1 (5–6) филистимляне сделали 'изображения своих нарывов' и пожертвовали их Ковчегу Завета. Так как понятно, что изображение нарывов вещь невозможная, то здесь имеется в виду некое изображение, которое призвано изобразить внутреннюю сущность нарывов [прим. вряд ли кто-то из читателей считает, что смерть выглядит в виде старухи с косой. Равно так не думали средневековые художники. Они пытались изобразить сущность смерти. Ровно тоже относится к древним скульпторам, когда они изображали своих богов. Они пытались передать их сущность, а не их внешний вид п.п.] Тем самым мы должны придти к выводу, что слово 'ЦеЛеМ' означает 'истинную сущность' вещи. Итак, в выражении 'Сделаем человека по образу нашему' будет подразумеваться 'истинная сущность человека', а именно интеллектуальное постижение.
Что же касается слова 'ДМУТ' — 'подобие', то имеется ввиду не похожесть, а схожесть по внутреннему образу. Например, в Псалмах говорится: 'Я стал похож на сыча пустыни' — псалмопевец не подразумевает, что он стал похожим на сыча перьями и крыльями, но что его скорбь подобна [скорбному облику] сыча… [тем самым при понимании слова ДМУТ следует принять во внимание контекст и понять, по какому параметру следует провести подобие, например в высказывании 'Реувен похож на Шимона' следует понять в чем похож, например, во внешнем облике или же в гениальности п.п.] Человек уподоблен Богу в способности к постижению, хотя Бог и постигает без каких бы то ни было телесных орудий, а потому подобие здесь не полное.
(Прим. Текст, который здесь приведен — это крепкое огрубление, упрощение и сокращение пока не опубликованного перевода М. Шнейдера, скобки в тексте не его).
Данный достаточно большой отрывок приведен по ряду причин. В первую очередь, ясна цель автора — доказать, что библейский текст не приписывает Богу человекообразности, то есть антропоморфизмов. Во-вторых, здесь хорошо виден метод автора — проанализировать слова текста и в том случае, когда их предполагаемые значения противоречат философской истине в ее понимании автором, попытаться дать новую интерпретацию словам. (Интересно отметить, что данное понимание слов Писания в средневековье считалось искусственным, а в наше время большое количество ученых-специалистов по древнему миру считают, что Рамбам близок к истине). Третий пункт, который ясно прослеживается здесь — это убежденность автора в том, что истинной сущностью человека, в которой он подобен Богу, — это интеллект. В дальнейшем мы увидим, что, по мнению Рамбама, именно интеллект приближает человека к Богу.
Серия глав первой книги море Невухим посвящена использованию антропоморфизмов по отношению к Всевышнему в Писании. Так, например, объясняется, что 'Господь спустился' означает, 'обратился к стоящему ниже по социальной либо духовной лестнице', либо судил (1:11). 'Господь воссел' — означает пребывает в неизменности Своей (1:12). Слово 'Лик' в применении к Всевышнему означает Его присутствие (1:37) и т. п.
Естественно, Рамбаму приходится объясниться почему в Писании используются антропоморфизмы и он говорит так: 'И Он говорит словами, указывающими на телесность, дабы указать, что Он благословенный существует, ибо не постигает толпа с первого взгляда существование иного, кроме только телесного' (1:26). Понятно, что здесь Рамбам имеет в виду то, что Пятикнижие в первую очередь адресовано всему народу, включая простых людей, а потому вынуждено говорить на доступном для них языке. А для простых людей важней понимание факта существования Всевышнего, чем тонкость: как Он существует. Хотя бестелесность Бога — это истина, которую обязаны знать абсолютно все, но это постигается только вторым этапом.
Иными словами, Рамбам считает, что использование антропоморфизмов в Писании преследует педагогические цели — указать на главное для простых людей.
Во всех своих трудах, кому бы Рамбам не адресовал их, он упорно повторяет: Бог не имеет ни какого облика, ни какого внешнего вида. Он пишет об этом простым людям в послании о Воскрешении мертвых,
