– Ты бы попил вот этого чая. Кофеин вреден для твоих нервов.
– В чае больше кофеина, чем в кофе.
– И потом, работа консультанта… Разве не замечательно?
– Не знаю.
– Чего ты не знаешь?
– Я не знаю, все ли мне рассказали, – ответил я. – Я к тому, что, если в «Ксимос» все так неладно, почему Джулия мне об этом не рассказала?
Эллен покачала головой:
– Джулия, похоже, вообще мало что рассказывает тебе в последнее время.
– Прежде чем принять решение, я должен все проверить.
– Да что проверить-то?
Тон у нее был такой, точно она не верила своим ушам. Эллен вела себя так, будто у меня возникли сложности психологического плана, и это начинало меня злить.
– Послушай, Эллен, я провел в этом бизнесе всю жизнь и знаю, как он устроен. Существуют две возможные причины, по которым Дон вдруг захотел снова взять меня на работу. Первая такова: компания вляпалась в историю и думает, что я могу ей помочь.
– Но они же так тебе и сказали.
– Да, конечно. Однако не исключено, что они запутали все вконец, теперь уже ничего не поправишь, – и они это отлично понимают.
Эллен нахмурилась.
– И потому ищут человека, на которого можно будет все свалить?
– Именно. Я должен попытаться выяснить все, что смогу.
– Для чего тебе придется…
– Сделать несколько звонков. Может быть, съездить на этот их завод.
– Ладно. Похоже, ты говоришь дело.
– Рад, что ты меня хоть в чем-то одобряешь. – На этот раз я не сумел скрыть раздражение.
– Джек, – сказала Эллен, подошла и обняла меня. – Я просто волнуюсь за тебя, вот и все.
– Понимаю. Но мне нужна твоя помощь.
– Хорошо. Так что я должна сделать, чтобы тебе помочь?
– Присмотри за детьми.
Первым делом я решил позвонить Рикки Морзе, возглавлявшему одно из подразделений «Ксимос». Когда-то я устроил его, вчерашнего выпускника, на его первую работу, и он вскоре сделал неплохую карьеру. Рикки, с его веселой натурой и живыми манерами, был идеальным менеджером, несмотря даже на склонность недооценивать сложности и назначать нереалистичные сроки завершения проектов. Впрочем, ему все и всегда прощали. Я сохранил с Рикки приятельские отношения, к тому же он достаточно легкомысленно относился к любой информации и потому мог рассказать, что на самом деле происходит в «Ксимос».
Я позвонил в его офис, однако секретарша сказала мне:
– Простите, мистера Морзе в офисе нет.
– Когда он вернется?
– Точно сказать не могу. Хотите оставить сообщение? Я оставил Рикки сообщение. Потом позвонил ему домой. Ответила его жена. Мэри писала диссертацию по истории Франции, одновременно заправляя делами молодой семьи. Я так и видел ее сидящей с открытой книгой на коленях и укачивающей ребенка.
– Как вы там, Мэри? – спросил я.
– Неплохо, Джек.
– Как малышка? – Я старался говорить непринужденно. Обычный звонок знакомого.
– Замечательно, Джек, слава богу.
– Вообще-то, я разыскиваю Рикки. Он дома?
– Нет. Уехал в Неваду, на завод.
– А, понятно.
– Джулия тоже там пропадает, верно? Что она о нем рассказывает? – В голосе Мэри почувствовалась некоторая напряженность.
– Да ничего особенного. Насколько я понимаю, они вводят новую технологию, и все это очень секретно. А что?
Она замялась:
– Может, у меня просто разыгралось воображение… Но временами, когда Рикки звонит домой, его голос кажется мне каким-то чужим. Я понимаю, голова его забита другим, он много работает, но иногда он говорит странные вещи. И еще, Рикки как будто что-то скрывает.
– Что-то скрывает…
– Я даже начала думать, может быть, у него роман. Знаете, там теперь эта Мэй Чанг, а она всегда ему нравилась. Она такая хорошенькая.
Мэй Чанг работала в «МедиаТроникс» в моем отделе.
– Я и не знал, что она перебралась на завод.
– Да. Там теперь многие из тех, с кем вы работали.
– Да ладно вам, – сказал я. – Не думаю, что Рикки мог завести роман. Это на него не похоже. Да и на Мэй тоже.
– В тихом омуте… – ответила она, явно подразумевая Мэй. – Я все еще кормлю ребенка грудью, поэтому все никак не могу похудеть, толстая, как корова.
– Мэри, я уверен…
– А с Джулией все в порядке? Никаких странностей?
– Не больше обычного, – ответил я, пытаясь обратить все в шутку.
Хотя чувствовал я себя при этом погано. Сколько уже дней мне хотелось поговорить с кем-то о Джулии, а теперь, получив возможность поделиться с Мэри, решил держать рот на замке.
– Джулия очень много работает и иногда бывает странноватой.
– Она ничего не говорила вам о черной мути?
– Э-э… нет.
– А о черной мантии не упоминала?
Слова вдруг стали даваться мне с трудом. Тут надо быть очень осторожным.
– О чем?
– Вчера вечером Рикки говорил, что его накрыла черная мантия. Было уже поздно, он очень устал, ну и вроде как проболтался.
– И что еще он сказал об этой черной мантии?
– Больше ничего. – Она помолчала. – Вы не думаете, что они там наркотики принимают? На них так много всего навалилось, и работают они чуть не круглые сутки.
– Давайте я позвоню Рикки, – ответил я.
Вечер выдался теплый, так что ужинали мы в саду. Джулия приехала домой вовремя, была очаровательна и разговорчива, все ее внимание было обращено на мою сестру. Она говорила о детях, о школе, об изменениях, которые хочет произвести в доме. Весь этот спектакль меня изумлял. Даже дети глядели на нее во все глаза. По ходу разговора Джулия упомянула о том, что гордится тем, что Николь получила хорошую роль в предстоящем школьном спектакле.
Николь сказала:
– Мам, я получила плохую роль.
– Ой, ну что ты, милая, – сказала Джулия.
– Да, плохую. Всего две реплики.
– И она все время повторяет их в ванной, – объявил Эрик.
– Заткнись, ябеда.
– Как бы там ни было, я уверена, ты великолепно ее сыграешь. А наш Эрик делает прекрасные успехи в футболе, не правда ли, лапуля?
– На той неделе последняя игра, – сказал, мрачнея, Эрик. За всю осень Джулия не побывала ни на
