здесь охотились.
Впрочем, никто не горел особым желанием узнавать подробности, потому что, чем скорее темнели небеса, тем чаще начинали встречаться на пути странные и необычные твари, тем ближе шевелилась земля и тем настойчивее зудели над ухом вездесущие насекомые. Только повязками и спасались, иначе быть бы им к ночи похожими на раздутые лепешки.
Таррэн, заметив опасную тенденцию и нехорошо оживившихся местных жителей, всерьез задумался: а удастся ли им вообще сегодня поспать? Вон, как много повылазило наружу всякой мелочи! Чуть не из-под каждого камня их провожают чьи-то внимательные и ОЧЕНЬ голодные глаза. А если учесть, что большая часть живности тут была плотоядной, да еще и ядовитой в придачу… к'саш! Похоже, подступающая ночь грозит стать о-о-очень длинной и будет больше походить на непрерывную охоту, чем на нормальный, спокойный отдых. Смогут ли поутру люди продолжить путь? Справятся ли с нагрузкой? Особенно тогда, когда Белик начал заметно уставать от близости хмеры? Не сорвется он ли снова? Выдержит ли? Гм… что-то я стал о нем слишком много думать…
Карраш, в очередной раз отогнав наглую живность от вверенного ему отряда, с нескрываемой гордостью отряхнулся, вздернул длинный хвост трубой и так, с видом победителя подвел людей к очередной скале. Но обходить ее почему-то не стал, а задрав морду и царапнув когтями камень, требовательно вякнул.
— Уже? — удивился наверху знакомый голос. — Быстро вы, молодцы.
— Ты чего туда забрался? — Ирбис ошарашено воззрился на свесившегося с далекого уступа Белика. Тот дерзко ухмыльнулся с высоты почти трех человеческих ростов и скинул веревку.
— Залезайте. Теперь на земле ночевать небезопасно: магический контур работать в полную силу не будет, потому что Тропа уже близко, а без него вам проще самим отравиться, чем дожидаться, пока местное зверье сообразит, где тут можно славно перекусить. Его тут море, но в основном мелочь вроде ползунов, пиявок и ящериц. Ну, еще жуки-рогачи, мокрицы встречаются, скорпионы опять же…
— Какие пиявки в горах?!! — окончательно обалдел Весельчак.
— Здоровенные, — с удовольствием пояснил пацан. — Толстые, черные, склизкие… просто объедение! Они в щелях и под камнями живут, а некоторые еще и летать умеют, но на своих водяных сестричек похожи до жути — в том плане, что пока не напьются, вовек не отлипнут. А поскольку размерами их Создатель не обидел (с твою ладошку будут), то и раны после них остаются — ого-го! Если хоть одна присосется во сне, можно и не проснуться, потому что пасть у них агромадная, ничуть не меньше вашей, но слюна неплохо обезболивает, а кровь потом еще до-о-лго не останавливается. За то и зовем их пиявками. Ну, чего рты разинули? Забирайтесь, если жить охота! Рыжий, а ты не дергайся! Потом сами тебя поднимем, чтобы рана не раскрылась, понял?
Люди не заставили себя долго упрашивать: перехватив поудобнее вещи, споро взобрались на широкий каменный уступ, отлично защищенный от ветра и непрошеных гостей высоким бортиком, сноровисто втянули туда же раненого товарища, внимательно огляделись и, наконец, посветлели лицами: место для ночевки среди здешних скал — лучше не придумаешь!
— Траш, я твой должник, — пробормотал рыжий, прекрасно понимая все преимущества такого лагеря. То, что высоко — плевать, слезем. Накрапывающий дождик — тоже мелочь, не помрем от него, в самом-то деле. Пусть нет крыши над головой, зато снизу мало кто сумеет допрыгнуть или подкрасться незамеченным — местность тут на многие шаги просматривается даже в темноте. Крупное зверье — редкость, но если и рискнет кто напасть, то с двумя взрослыми хмерами им почти ничего не грозит: вряд ли поблизости найдутся сумасшедшие связываться с самыми свирепыми хищниками Серых Пределов.
Траш довольно зажмурилась, коротко потерлась мордой о взобравшегося следом за людьми Карраша и вопросительно оглянулась на Белика. Тот странно улыбнулся.
— Поможешь?
Хмера смерила задумчивым взглядом враз занервничавшего Весельчака и медленно наклонила голову.
— Спасибо. Рыжий, ползи сюда и давай свою ногу.
— Надеюсь, ты не собираешься скормить ее своей подруге? — беспокойно поежился Лис, послушно развязывая пояс и обнажая рану: та выглядела довольно неприглядно — с лохмотьями отмирающей кожи, засохшей корочкой по краям и живым мясом в центре. Хорошо, кровить перестала, но прилипшая тряпица красноречиво показывала: если тронуть лишний раз, мигом откроется.
— Конечно собираюсь, — без тени сомнений выдал пацан. — Она уже вторые сутки очень голодна. Штаны-то снимай! И повязку разматывай до конца, обормот! Она тебе больше не понадобится
— З-зачем снимать?
— Лечить будем, — хмуро пояснил Белик и, присев перед лежащей хмерой на корточки, зачем-то мягко погладил ноздри, что-то проворковал в маленькое ухо, а потом осторожно надавил на небольшой мешочек возле верхней губы — совсем маленький и незаметный, на который прежде никто и внимания не обратил. Он настойчиво помассировал и оттуда, наконец, неохотно вышла крупная тягучая янтарная капля, чем-то напоминающая цветочный мед, сверкнула на воздухе маслянистой основой и тяжело упала в подставленные ладони.
Урантар неприлично присвистнул.
— Ого! Повезло тебе, рыжий! Наша красавица редко для кого разоряется на 'нектар'! Цени!
— А что это? — подозрительно уставился Весельчак на мелко дрожащую, словно пудинг, драгоценность.
Белик благодарно чмокнул подругу в нос, осторожно донес свою ношу до раненого и, почти не дыша, опустился на колени.
— Это, рыжий, настоящее сокровище, о котором мало кто имеет понятие, — с нескрываемой гордостью сообщил он, бережно втирая золотистую жидкость в рану. — Думаешь, почему хмеры так быстро выздоравливают? И почему их невероятно трудно убить? Как раз из-за него — 'нектар' потрясающе быстро закрывает любые раны. Правда, щиплет немного…
— У-у-у-у… — тихо взвыл Весельчак, едва не зажмурившись от дикого жжения в поврежденной конечности. Немного?!! Это — немного?!!! Да это хуже, чем лесные осы! Хуже тупой пилы! Хуже дикого храмовника, если не повезет сесть на его шипастую ветку нежным задом!!! Но… Торк! У дерзкого пацана оказались удивительно мягкие руки! Аж вздрагиваешь, когда он прикасается. А от горящих странными огнями глаз и вовсе невозможно оторваться. Просто невероятно. Приятно. Но от таких мыслей на душе становится хоть и тепло, но весьма… кхе, неуютно.
Рыжий, неловко отвернувшись, сдавленно зашипел.
— Ничего, переживешь, — безжалостно заявил Белик, старательно размазывая 'нектар' и смешивая его с подсохшей кровью. — Зато завтра поскачешь вперед, как зайчик, а от раны и следа не останется. Все, завязывать ее не надо, пусть сохнет. Через пару минут образуется пленка, а к утру сама отпадет. Только штаны смени, чтобы не сверкать голым задом: все-таки Траш у нас — девушка скромная. Не пугай даму. И скажи спасибо за ее доброту.
— Спасибо, — послушно кивнул воин. — А оно точно не ядовито?
— Нет. Мы уже на Дядько опробовали и, как видишь, пока все в порядке, — Белик быстро поднялся, ободряюще хлопнул рыжего по плечу и, старательно отерев руки от крови, подошел к краю уступа. — Лады. Отдыхайте и набирайтесь сил: завтра будет трудный день. С магией не шалите — не дай бог, кто учует, да и толку с нее сегодня никакого — Тропа слишком близко. А я пошел.
— Стой! Ты что, опять есть не будешь? — обеспокоился вдруг Литур.
— Нет.
— Воду тогда возьми!
Белик, обернувшись, странно посмотрел на него своими зелеными глазами.
— Нельзя, Литур. Поверь, нам и так нелегко, особенно рядом с некоторыми, от которых магией прет, как от пчелиного улья — медом. Просто слюнки текут, до того сожрать охота. В смысле, не мне сожрать, а Траш, но если держаться от вас подальше, то все вполне терпимо. Думаешь, чего я не велел вам приближаться? Кстати, извини за утро, Таррэн: я зря погорячился. Спасибо, что вытащил. Идем, Траш!
Пацан быстро отвернулся, чтобы не видеть оторопевшего от удивления эльфа, и, ухватившись за иглы на холках своих хмер, одним гибким движением спрыгнул вниз.
