было исправно, окончательный приговор был продиктован правосудием, что
признал сам папа. Но если это обстоятельство верно, надо думать, что папа
выразил такое мнение до ознакомления с процессом, то есть до 1650 года.
Когда судопроизводство очутилось в руках римского трибунала, то скоро
открыли нарушения и беззакония. Здесь нечего удивляться, если припомнить
случившееся с процессом Каррансы. Процесс Вильянуэвы без труда доказывает:
дух инквизиции при Филиппе IV был тот же, что и при Филиппе II, трибунал
веры являлся орудием в руках придворных интриганов; он постоянно пребывал в
страхе, как бы процессы не попали в руки посторонних судей; наконец, это
показывает, что инквизиторы не потеряли привычки подделывать или искажать
подлинные документы, когда эти ухищрения служили их целям, несмотря на
нелогичность, которая могла отсюда произойти, как это было видно в процессах
Каррансы и Вильянуэвы.
XXVII. В это царствование было несколько других процессов, которые
заслуживают упоминания только по имени обвиняемых. Это были: в 1629 году
процесс дона Хуана Санса де Латраса, графа д'Атареса; в 1660 году процесс
дона Хаиме Фернандеса де Ихары, герцога Ихары. Оба разбирались сарагосской
инквизицией. Эти вельможи были обвинены в произнесении еретических тезисов;
но улики, несомненно, были недостаточны, так как даже не было постановления
о заключении в тюрьму оговоренных. Третий процесс - дона Педро д 'Арруэго,
сеньора де Лартоса, - относится к 1634 году. Этот испанец был оговорен как
склонный к суевериям и лжебесноватый. Четвертый процесс был возбужден против
Мигуэля Човера, который убил дома Хуана де Лесаэта, сарагосского
инквизитора, имевшего близкую связь с его женой. Это событие относится к
1647 году. Обвиняемому пришлось много вытерпеть в тюрьме. Он избежал
виселицы, отрицая факт, в котором его обвиняли, даже под пыткой, которой он
подвергался несколько раз. Я видел в Сарагосе эти четыре процесса и
множество других, о которых я не счел нужным говорить, чтобы не выйти из
границ моего труда.
Глава XXXIX
ОБ ИНКВИЗИЦИИ В ЦАРСТВОВАНИЕ КАРЛА II
Статья первая
I. Карл II наследовал своему отцу 17 сентября 1665 года, в
четырехлетнем возрасте, под опекой и регентством своей матери Марии-Анны
Австрийской. Этот государь умер 1 ноября 1700 года после тридцатипятилетнего
царствования. Главным инквизитором в это царствование после дома Диего де
Арсе был кардинал дом Паскаль Арагонский, архиепископ города Толедо,
которого назначила королева; но он недолго занимал эту должность, потому что
королева отставила его, доверив его полномочия своему духовнику, отцу
Иоганну Эбергарду Нитгарду, немецкому иезуиту. Он вступил в должность в 1666
году и покинул службу через три года по приказу регентши. Он был замещен
домом Диего де Сармиенто де Вальядаресом, епископом Овиедо и Пласенсии,
который управлял инквизицией до своей смерти, происшедшей 23 января 1695
года. В том же году его заместил дом Хуан Томас де Рокаберти, архиепископ
Валенсии и генерал ордена доминиканцев. Он умер 13 июня 1699 года. Королева
поставила во главе инквизиции кардинала дома Альфонсо Фернандеса де
Кордова-и-Агиляра, не отправлявшего обязанностей, к которым был призван,
ввиду смерти вскоре после назначения. Обязанности главного инквизитора были
поручены дому Бальдассару де Мендоса-и-Сандобалу, епископу Сеговии, который
вступил в должность 3 декабря 1699 года.
II. Младенчество короля Карла II, честолюбие его брата дона Хуана
Австрийского, надменный характер королевы-матери Марии-Анны Австрийской и
макиавеллизм иезуита Нитгарда (который впоследствии был архиепископом Эдессы
и кардиналом) послужили причиной многих скандальных происшествий этого
царствования. Особенно следует отметить систему тайных средств, по-прежнему
соблюдаемую инквизицией и благоприятствующую распространению клеветы. Она
внушила Нитгарду смелость в злоупотреблении правами службы, дошедшую до
преследования в качестве еретика королевского брата без всякого другого
повода, кроме желания отомстить за некоторые личные оскорбления, допущенные
этим принцем и заслуженные иезуитом. В XXVII главе я дал сведения об этом
процессе, который мог иметь очень серьезные последствия, если бы Нитгард
пробыл дольше в должности главного инквизитора. Слабость правительства
сделала заносчивым поведение инквизиторов Кордовы, Гранады, Валенсии, Лимы и
Картахены Американской и способствовала Множеству подобных покушений, в
которых они были виновны и о которых я умалчиваю как о менее важных, чтобы
не переступать границ моего труда.
III. Когда Карл II женился в 1680 году на Марии-Луизе Бурбон, дочери
герцога Орлеанского и племяннице Людовика XIV, жестокость инквизиторов была
так велика, а чувства народа так низменны, что думали угодить новой королеве
и оказать ей достойную ее почесть, приурочив к брачным торжествам зрелище
большого аутодафе из ста восемнадцати жертв, значительное число коих должно
было погибнуть в огне и осветить последние моменты торжеств. К сожалению, в
истории Испании уже были подобные примеры. В 1560 году в городе Толедо был
дан подобный праздничный спектакль королеве Елизавете Валуа, а в 1632 году в
столице Испании аналогичное торжество происходило по поводу рождения принца,
сына королевы Елизаветы Бурбон [152]. По-видимому, для удовольствия
французских принцесс не находили ничего лучшего, как представление им этих
ужасных зрелищ, о которых говорили, что они внушаются ревностью к вере. Но я
не верю, чтобы эти царственные француженки с удовольствием присутствовали
при казнях, которые должны были возмущать их чувствительность, неспособную
переносить то, что с давнего времени соответствовало испанским нравам.
IV. Из ста восемнадцати осужденных, появившихся на аутодафе, десять
произнесли отречение от ереси как находящиеся в легком подозрении; в том
