Хуана де Мариана // История Испании, опубликованная в Валенсии Монфором.}.
Этот большой труд состоял из восьми томов форматом в лист. Первые четыре
тома содержат книги Ветхого Завета на еврейском языке с латинским переводом,
или Вульгатой; греческий перевод Семидесяти; латинское введение к нему и
халдейский парафраз не только пяти книг закона (которые уже - с давних пор
были в Комплутенской Бибнии [59], но еще и остальной части Ветхого Завета,
которая не была еще напечатана. Пятый том содержит Новый Завет на греческом
языке с Вульгатой и на сирийском языке с латинским переводом, которого не
было в комплутенской Библии. Три остальные тома известны под названием
аппарата. Первый, то есть шестой, том всего труда, содержит Ветхий Завет на
еврейском языке с латинским подстрочным переводом Ксантеса Паньино, ученого
доминиканца, исправленным и более согласованным с еврейским оригиналом
Ариасом Мон-танусом, и Новый Завет на греческом языке с подстрочным
переводом, слово в слово, того же Паньино. Второй том содержит грамматики и
словари еврейского, халдейского, сирийского и греческого языков. Третий том
(последний в этом издании) составлен из различных ученых трактатов
Монтануса, необходимых для правильного понимания Священного Писания. Св. Пий
V одобрил этот труд и способ его исполнения; Григорий XIII сделал то же, и
оба изъявили свое удовлетворение особыми бреве, которые они послали своему
нунцию во Фландрию. Доктор Ариас Монтанус, отправившись в Рим, сам поднес
один экземпляр этого труда папе; его сопровождал посол Филиппа. Он обратился
к Его Святейшеству с прекрасной речью на латинском языке, доставившей
огромное удовольствие папе и кардиналам. Король подарил это издание всем
христианским государям. Оно называется Королевской Библией, потому что было
исполнено по приказанию короля; иногда также Филиппикой, по имени Филиппа
II; Антверпенской, потому что оно вышло из печатных станков Плантина;
Полиглоттой (многоязычной), потому что оно на нескольких языках; и
Монтановской, потому что руководил работой Монтанус, хотя ему помогали
несколько очень искусных ученых из университетов Парижа, Лувена и
Алькала-де-Энареса.
II. Когда Ариас Монтанус вернулся в Испанию, приобретенное им уважение
вызвало зависть, особенно среди иезуитов, потому что он не пользовался
советами и не взял в сотрудники ни Диего Лайнеса, ни Альфонсо Сальмерона
[60], ни других богословов-иезуитов Тридентского собора. У него появился и
другой враг - в лице Леона де Кастро; то был белый священник, профессор
восточных языков в Саламан-ке; он был против Монтануса, потому что не
принимал никакого участия в этой работе и потому что Монтанус не считал
нужным советоваться с первым университетом Испании. Заступничество иезуитов,
в котором он был уверен, побудило его донести на доктора Ариаса Монтануса
главной инквизиции Рима. Этот донос был на латинском языке; другой, на
испанском языке, он направил в верховный совет Мадрида. Доносчик обвинял
Монтануса в том, что он дал еврейский текст, сходный с рукописью евреев, и
сделал к нему толкование согласно мнениям раввинов, не принимая в
соображение мнений Отцов Церкви, что оставляло бездоказательном большое
число догматов христианской веры. Он обвинил автора в злонамеренности и
назвал его заподозренным в иудействе, присваивающим себе звание раввина, то
есть учителя. Это обвинение было простой клеветой, так как в тексте этой
Библии, которую я видел, в конце каждого тома стоит подпись - 'талмуд'
{Здесь либо ошибка Льоренте, либо опечатка. Вместо 'талмуд' следует читать
'талмид', слово, обозначающее 'ученика'. (Примеч. ред)}, что значит
'ученик'. Выдвигались против него и другие более или менее обидные упреки и
ложные обвинения иезуитов. Говорили, что он пытался вставлять в текст как
существенную часть толкования нескольких еретиков, знание которых он
безмерно расхваливал в своих предисловиях и труды которых, использованные
без разбора, помогли ему при выполнении этой работы. Леон де Кастро, с
нетерпением ожидавший ареста и заключения Монтануса в секретную тюрьму,
написал 9 ноября 1576 года дону Фернандо де ла Веге де Фонсеке, члену
верховного совета, письмо, достойное стать известным, однако его размеры не
позволяют мне поместить его здесь. В письме он возобновляет свой донос на
Монтануса и ясно доказывает, что в нем преобладала досада на то, что его
мнимое усердие так плохо вознаграждено. Ему покровительствовали люди,
сильные при дворе, в особенности Родриго Васкес, председатель финансового
совета. Почти нельзя сомневаться в том, что Ариас был бы заключен в тюрьму
святой инквизиции, если бы не имел покровителем самого короля и если бы папа
не одобрил его труда особым бреве. Столь сильные причины все же были
недостаточны для его спокойствия, и он счел себя обязанным поехать для
оправдания в Рим.
III. Леон де Кастро распространял экземпляры своих доносов, а иезуиты
не преминули со свойственной им скрытностью делать то же. Такое поведение
возмутило брата Луиса Эстраду, цистерцианского монаха, человека очень
сведущего в восточных языках и основавшего коллегию своего ордена в
Алькала-де-Энаресе. В 1574 году он обратился к Монтанусу с письменной речью,
в которой он восставал против доноса Кастро и предсказывал его опалу. Педро
Чакон, испанский ученый того времени, опроверг в своем сочинении этот донос.
В статье он обращался к Леону де Кастро; он не ограничился уничтожением его
доводов, но еще доказывал ему значительный вред, который нанесли бы
христианской вере в случае признания, что все еврейские рукописи подделаны.
Доносчик увидел себя обязанным издать сочинение под названием Апологетик. Он
напечатал его, преодолев много затруднений, о которых говорит в предисловии,
озаглавленном Острейший конфликт ('Conflictus acerrimus').
IV. Доктор Ариас Монтанус вернулся из Рима, и, так как он мог
рассчитывать на благоволение короля, его не посмели арестовать и заставить
перенести то же обхождение, какое перенес архиепископ Толедский. Ему
определили в качестве тюрьмы город Мадрид; совет затем постановил, что ему
вручат копию с доносов, сделанных против него, - ничто не может извинить
инквизиторов, что они не приняли этой меры по отношению к Каррансе. Ариас
Монтанус ответил на все, опроверг доводы своего противника и дал понять
обиняками, что нападки на него были лишь результатом заговора иезуитов.
Между прочим он сказал: 'Леон де Кастро опирается на совет и защиту
некоторых лиц, считающих себя единственно образованными и уверенных, что
одни они живут честно и что никто в такой степени, как они, не ищет
сближения с иезуитским орденом и не подражает ему; они хвастаются тем, что в
своем исповедании разразились ненавистью против меня, ничего не сделавшего,
чтобы заслужить ее; я ведь только самый малый и самый бесполезный из
учеников Иисуса. Они злоупотребляют средствами и именем тех, которыми тайно
управляют по собственному желанию, чтобы добиться своей цели. Я знаю их
коварство; между тем я не могу сказать, к какой категории они принадлежат;
воздержусь также называть их. В поведении и управлении делами они поступают
весьма скрытно и тайно, хотя те, кто действует откровенно и искренне, легко
