которого Вальдес в частных беседах успел уверить, показав ему извлечения из
судопроизводства инквизиции от 8 октября, что Карранса действительно еретик
и что все поступки против сектантов Англии и Фландрии были лишь средством
скрыть истинные убеждения.
VII. Хотя главный инквизитор продолжал упорствовать в утверждении, что
он имеет право передоверять свои полномочия для преследования архиепископа,
многие члены совета, в частности Бака де Кастро, были совершенно иного
мнения. Это принудило Вальдеса обратиться к папе. Павел IV умер, и 25
декабря 1559 года ему наследовал Пий IV. 23 февраля он подписал бреве,
которым подтверждал полномочия Вальдеса, данные его предшественником 7
января 1559 года, и право делегировать достойных доверия людей, избранных
среди лиц, получивших церковные саны, для ведения процесса толедского
архиепископа. Это бреве не могло возыметь действия, потому что арбитры
объявили в тот же день, что мотивы отвода, выставленные архиепископом,
справедливы и законны. По этой причине Его Святейшество 5 мая 1560 года
издал другое специальное бреве, которое подтверждало все сделанное до сих
пор, если это не противоречило закону. Папа уполномочивал Филиппа II избрать
от своего имени судей, каких ему угодно; этим судьям Филипп дал полномочие
продолжать процесс с данного момента и до тех пор, пока наступит время его
обсуждения, в течение двух лет, начиная с 7 января 1561 года, годовщины
двухлетнего срока, данного для этой цели Павлом IV в 1559 году. Таков был
способ истолкования папского бреве в Мадриде; то расширение, которое ему
дали, было настолько своеобразно, что в Мадриде вообразили, будто могут
здесь решить окончательно процесс Каррансы. Узнав об этом, папа 3 июля
послал четвертое бреве, которым он не одобрял такого толкования своего
предшествующего бреве и приказывал выслать ему в определенный срок документы
процесса, расследованного, но нерешенного.
VIIL Филипп II привел в исполнение папское бреве, назначив судьей с
правом передачи своих полномочий дома Гаспара де Суньига-и-Авельянеду,
архиепископа Сант-Яго. Выбор понравился Каррансе, потому что этот прелат был
одним из лиц, которых он предложил в 1557 году для толедской кафедры.
Действительно, Карранса испытал некоторое облегчение - от перемены стражей и
от некоторых других мер. Но Суньига назначил судьями членов совета
Вальтодано и Симанкаса, начавших процесс. Карранса уже думал их отвести как
голосовавших за его арест; узнав, однако, слова короля, что, если это
обстоятельство является мотивом к отводу, всякий приказавший арестовать
подсудимого не мог бы более быть его судьей, он оставил свое намерение.
IX. Право, которым прелат хотел воспользоваться, теперь признано за
принцип всеми цивилизованными нациями. Благодаря ему возник институт
присяжных [96]. В самом деле, опыт доказывает, что судья, составивший
предварительное следствие и велевший арестовать подсудимого, смотрит на него
уже как на виновного. Он становится заинтересованной стороной в процессе,
начатом им, и почти не замечает ошибок и погрешностей, которые он сам или
его уполномоченные совершили. Правда, двое уполномоченных Суньигой не имели
права окончательного решения, но они должны были подготовить все обвинения
для его вынесения; в этом была опасность, потому что (как говорил
достопочтенный Дом Хуан де Палафокс), 'чтобы извратить процесс вопреки
мотивировавшему его происшествию, как бы ни были благонамеренны те, кому это
поручено, надо только немного дурного настроения со стороны того, кто
допрашивает, немного желания отыскать улики со стороны того, кто составляет
протокол, и немного боязни со стороны свидетеля, дающего показания;
соединение этих трех малых элементов порождает чудовищное дело и самую
ужасную клевету' {Заметка на 17-е письмо св. Терезы, помещенная в собрании
сочинений этой святой.}.
X. Процесс начался более чем через два года после ареста подсудимого.
Тогда только разрешили ему, по специальному королевскому указу, иметь
четырех защитников по его выбору. Он назначил дона Мартина д'Альпискуэта,
более известного под именем доктора Наварро; доктора дома Антонио Дельгадо,
одного из моих предшественников в сане каноника и инспектора школ в Толедо,
который после стал епископом Асторги; доктора Сантандера, архидиакона
Вальядолида, бывшего аудитора в апелляционном суде этого города, и доктора
Моралеса, адвоката при том же суде. Двое первых из этих юрисконсультов
получили разрешение видеть архиепископа, но ни одному из четырех не были
предоставлены документы. Следовательно, им нельзя было доказать
недостаточность улик в обвинительных показаниях, сделанных свидетелями.
Правда, ответы архиепископа были решительны и доказательны.
XI. Неквалифицированные произведения Каррансы и даже часть
квалифицированных поручили брату Диего де Чавесу, доминиканцу, духовнику
сначала принца дона Карлоса, а потом короля; брату Хуану д'Ибаре,
францисканцу; брату Родриго де Вадильо, бенедиктинцу, бывшему потом
епископом Кефалонии [97], и брату Хуану де Асолоросу, иеронимиту, бывшему
потом епископом Канарских островов. Богословы квалифицировали как
еретические некоторые тезисы, содержащиеся в трудах, не принадлежавших
архиепископу, но найденных в его бумагах. Другие были квалифицированы как
близкие к ереси и способные ее породить, и автор был объявлен сильно
заподозренным в ереси. Опубликовали указы, осуждавшие катехизис и толкование
на соборное Послание св. Иоанна.
Статья четвертая
I. Когда Тридентский собор был созван в третий раз, Вальдес боялся, что
на нем займутся делом Каррансы, и убедил короля, что очень важно в интересах
прав его короны не допускать, чтобы это собрание занималось расследованием
процесса. Поэтому Филипп II, назначив послом на собор дона Клавдио
Фернандеса де Киньонеса, графа де Луну, вручил ему 30 октября 1562 года
инструкции, в которых поместил главу о том, что он осведомлен, будто имеется
намерение составить общий индекс книг, нуждавшихся в одобрении или
запрещении, из числа внесенных в Индекс Павла IV, который подал повод ко
многим протестам; все это будто проектируется с тем, чтобы соборный декрет
имел силу закона и чтобы все другие решения были аннулированы. Король
прибавлял, что не может позволить распространение такой меры на Испанию,
которая имеет Индекс и частные распоряжения, и что подобного рода исключение
приложимо также к другим христианским королевствам ввиду того, что бывают
некоторые книги, которые могут не быть опасными в одной стране и часто
становятся опасными в других в силу особых обстоятельств данной страны.
