она неизбежно предстанет в светлых тонах, так как лишится налёта давних текущих пристрастий и черной ретуши современников и последующих описателей событий.
Что, собственно, «вменяют в вину» Борису Годунову уже более четырёхсот лет? На бесконечном «суде истории» Третьему Царю неизменно «предъявляют» два «главных эпизода»: убийство Царевича Дмитрия и преследование своих оппонентов и противников, в первую очередь бояр Романовых.
В случае с Дмитрием Иоанновичем обвинители так и не смогли предъявить ни одного свидетельства, ни единого документа, сколько-нибудь надёжно удостоверяющего, хотя бы косвенно, причастность Бориса Годунова к происшествию в Угличе. Существуют категорические утверждения и трагические картины- описания, но это всего лишь — человеческие домысли, которые никак не могут стать подлинным фактом.
Во втором случае — мотивация «акции » так неопределённа, а само «дело» так запутано и невнятно, что выносить категорические суждения просто не представляется возможным. К тому же необходимо принимать в расчёт, что Годунов жил и правил по законам своего времени, когда преследование личных явных и тайных недоброжелателей являлось непременным инструментом политической практики коронованных особ всех стран и народов. В этом отношении Годунов никоим образом не представлял какой-то исключительный пример. Если правление его и являлось уникальным, то только в том смысле, что никто из врагов и злопыхателей Миропомазанника не был лишён жизни по его приказу.
Если же убрать указанные пункты «обвинения», то Борис Годунов окажется значительной исторической личностью, что называется «денно и нощно» радевшей о Русской Земле, об Отечестве, после воцарения ставшем для него родовой «отчиной». И восстание, восстание словом и делом, против Третьего Царя явилось национально-духовной катастрофой, оказалось мятежом против России.
Говоря о другой катастрофе — свержении в 1917 году монархической системы, замечательный русский мыслитель В. В. Розанов (1856–1919) в 1918 году поставил точный диагноз: «Мы умирает от единственной и основной причины: неуважения себя. Мы, собственно, самоубиваемся», а значит, «пришло время смерти.
Подобное «время смерти» наступило и в начале XVII века. И началось оно с того момента, когда в сознании людей произошло разделение клятв перед Лицом Божиим на «нетвердые» и «истинные». Царь оказался, по мнению немалого числа людей, «плохим », а стало быть, ему можно было изменять в угоду своим мелким желаниям, эгоистическим хотениям и сиюминутным страстишкам.
Виновными в крушении Русского Царства в эпоху Смуты так или иначе, но оказались все. С нелицеприятной откровенностью говорил о том участник и очевидец событий дьяк Иван Тимофеев:
«Поищем у себя и все усердно постараемся, прежде всего, уяснить то, за какие грехи, не бессловесного ли ради молчания наказана наша земля, славе которой многие славные злобно завидовали, так как много лет она явно изобиловала всякими благами; ибо согрешили (все) от головы и до ног, от великих до малых, т. е. от святителя и царя, от иноков и святых. И если кто захочет (описать) по порядку все злодеяния — как эти, так и те, которые могли разжечь против нее неизменное Божие определение, — поставлен будет в затруднение, — какое из них могло раньше других возбудить ярость гнева у Судии: от одного ли какого-то неистового греха, как от многоголового змея, могущего своею тяжестью заполнить место всех зол, или от всех зол в совокупности, собранных в одно место, произошло все наше наказание? И если кто и начнет по именам их (злодеяния) исчислять или прочитывать и прочее, то, обессилев, бросит писательскую трость, не перечисливши по порядку всего множества злодеяний »'’^.
В 1917 году произошло то же самое! После падения Монархии в стране начался хаос и распад, как и тремя веками ранее.
С 1605 по 1613 год, до избрания на Царство Михаила Романова, в России объявилось более десяти «царевичей», выдававших себя за детей и внуков Иоанна Грозного, у каждого из которых находились сторонники и приспешники. По словам очевидца событий Ивана Тимофеева, в период Смуты «в разных местах по отдельным городам начали возникать многие срамные и лживые цари из мельчайших и безымянных людей; больше же всего они ставились из среды последних страдников в безумном шуме городской чернью всей земли, досаждая этим законным царям; глядя на этих появившихся перед нами захватчиков, развращались и люди всей земли.
На авансцене же политического действия «прогарцевало» семь правительств. Лжедмитрия I, Василия Шуйского, Лжедмитрия II («Тушинского вора»). Семибоярщины, Лжедмитрия III (некоего Сидорки) и два правительства так называемого «Совета всей земли ». Каждое из череды этих новоявлений претендовало на свою «законность», и все известные современники, но главное — описатели событий, как русские, так и иностранцы, так или иначе были причастными к деятельности того или иного самозваного органа, то есть фактически «замарались в событиях».
Замарались все. Могут сказать, что «такого не бывает», когда все виноваты перед Богом и перед памятью потомков. Бывает. Существует один вечный, на все времена, пример: история возникновения, расцвета и крушения Царства Израильского. Та великая эпопея взлёта и падения Божьего установления подробно изложена в Ветхом Завете, а фактурно дополнена летописцем и очевидцем последнего акта государственного самоуничтожения историком Иосифом Флавием, умершим около 100 года от Рождества Христова^^^.
Русское Православное Царство, возникшее в XVI веке, в начале XVII века фактически пало; фрагментировалось до мельчайших подробностей. Жестокая и кровавая гражданская война и иностранная интервенция, когда каждый был против всех, а все и всё — против каждого, нанесли страшный урон стране. Хотя никто не смог подсчитать точно людские потери в эпоху так называемой «Смуты», но, безусловно, они были огромны и исчислялись миллионами погубленных жизней. И это-то при общем населении страны чуть более десяти миллионов!
И провалилась Русь в эти «пределы адовы» по «доброй воле», после страшного клятвопреступления — Цареубийства.
Вот когда обрушились действительные «кары небесные», доводившие людей порой просто до невменяемого состояния. После провала всех самозваных правителей и правительств сознанием именитых и родовитых овладевала просто безумная идея: для умиротворения страны «призвать на Царство» иностранца!
Это одна из самых позорных страниц истории России, когда клика из семи бояр (Семибоярщина), заключила после свержения Василия Шуйского 17 августа 1610 года договор с поляками о «признании Русским Царём» сына Польского Короля Сигизмунда III принца Владислава (1595–1648) из шведской Династии Ваза'*^^. Закордонный Королевич в Москву не приехал; вместо него «присягу принял» гетман Станислав Жолкевский. Семеро высокородных князей и бояр, «людей высокой чести», творили чёрное, бесчестное дело: впустили в Москву польские войска, выдали им на растерзание и Русскую Землю, и несчастного поверженного Царя Василия Шуйского и даже начали чеканить монету от имени Царя «Владислава Жигимонтовича ». Кстати сказать, одним из этих бояр-предателей оказался Иван Никитич Романов (ум.1640), один из тех, кого Борис Годунов якобы «истязал» и «морил голодом», но так и не смог «извести»...
Боярские попытки «отыскать Царя », в том числе и за русскими пределами, обосновывались представлениями, что «бывало же такое встарь »! Тут, конечно же, возникал образ легендарного Рюрика, призванного русичами на власть в IX веке; случай, описанный всеми древнейшими русскими летописями.
Однако летописное предание обрисовывало ситуацию, совершенно не похожую на ту, что сложилась почти семь веков спустя. Рюрик (ум. 879) — летописный основатель государственности Руси, варяг, новгородский князь и родоначальник княжеской, ставшей впоследствии царской Династии Рюриковичей, последним представителем которой и оказался Царь Фёдор Иоаннович, преставившийся в 1598 году. Когда Рюрик'*^^ был «призван», то России как государства ещё не существовало. Это был только прообраз или протогосударство, являвшее на практике конгломератом славянских племён. к концу XVI века положение было принципиально иным. Русь-Московия — обширное и сильное Православное Государство. Когда же оно «обезглавилось», то православные люди, что, вполне естественно, пытались разгадать сакральный смысл возникшего испытания и найти промыслительное решение.
Борис Годунов принял скипетр и державу государства Российского не потому, что был самым «сильным», а в первую очередь потому, что был наиболее «достойным». Это его качество установили
