А., переписчица. Натура неустойчивая, подверженная подсознательным влечениям, бездеятельная и авантюристичная.
Не способная стойко переносить жизненные невзгоды, она при первом же серьезном испытании, связанном с рождением внебрачного ребенка, идет на преступление, вытекающее как неизбежное следствие из несоответствия между вселенской благодатью, к которой она стремилась, и жизненными реалиями, от которых она постоянно бежала.
И еще одна существенная черта. Жизнь в женском монастыре «не соответствовала ее идеальным представлениям», а вот в мужском она чувствовала себя вполне комфортно, хотя и мужской едва ли мог соответствовать «идеальным представлениям». Видимо, все-таки его преимущество состояло именно в том, что он мужской. Так что едва ли А. может вписываться в категорию «жертвы неблагоприятных обстоятельств».
Полина Дорощук. Вот уж где наблюдается атавистическое стремление к возрождению матриархата, расчет исключительно на кровные связи. Имея двух взрослых детей, наперекор всему, наперекор перспективе остаться матерью-одиночкой так стремиться к рождению третьего ребенка, тем более в довольно зрелые годы, — здесь явно присутствовала идея-фикс. Ну, а если бы и этот, Сережа, вырос и пошел своей дорогой, так что, нужно было еще одного рожать, и так до бесконечности?
И вот когда эта матриархальная идея-фикс проявила свою полную несостоятельность в лице малолетнего мучителя, то с разрушением идеи она разрушила и ее последнее воплощение…
Сюзен Смит. Думается, она стала шлюхой, авантюристкой и холодной, безжалостной убийцей, а также провокатором расовых беспорядков вовсе не по причине совращения ее отчимом в подростковом возрасте. Все эти качества были в ней заложены изначально, а совращение… совращение послужило, может быть, лишь катализатором их столь могучего, проявления, как у Лолиты, героини одноименного романа Владимира Набокова, где весьма проблематично определить, кто же жертва — сорокалетии и развратник или его двенадцатилетняя нимфетка-падчерица.
Наталья Малинкина. Это, пожалуй, самый страшный и омерзительный образ, и можно понять жителей Донецка, которые жаждали ее разорвать на куски. Журналисты называли это преступление «необъяснимым», хотя его мотив не так уж загадочен, как кажется на первый взгляд. Просто если Полину Дорощук подтолкнуло к детоубийству крушение основной идеи, а Сюзен Смит — беспощадная алчность и беспринципность, то Малинкину — столь же беспощадное желание настоять на своем видении мира и отомстить мужу, своим поведением разрушающему стереотип этого желаемого мира.
Здесь, конечно, сыграла свою роль тяга к секте, с ее слепой верой и однозначным осуждением всего, что она считает греховным. Одно дело — совесть Бога в душе каждого из нас, и совсем другое — нерассуждающая вера в догму. Она попросту превращает человека в зомби.
КСТАТИ:
«Вера несовместима с мудростью. Очевидно поэтому дураки столь угодны Богу».
Конечно, не все в жизни так мрачно, и есть множество матерей, вполне соответствующих тому прекрасному стереотипу, который ассоциируется со словом «мать» и о котором написано столько трогательных песен.
Поэтому тем читателям, которые хотят сохранить в своих душах этот стереотип во всей его незамутненной чистоте, искренне советую избегать посещений судебных заседаний по делам об изнасилованиях, убийствах или хулиганстве, чтобы не видеть, с какой ненавистью матери справедливо обвиняемых негодяев смотрят на потерпевших, и не слышать того, что они при этом выкрикивают…
VII
ЖЕНЫ
«Женщина — это глина, жаждущая обратиться в грязь».
«На верность твоей собаки полагайся во всякое время, а на верность жены твоей только до первого случая».
Антон Павлович Чехов как-то заметил, что почему-то все хорошие романы заканчиваются свадьбой.
И ни один из них почему-то с нее не начинается.
Но почему же, все-таки, это происходит?
Такое искреннее стремление к счастью обретения друг друга, такая настойчивость в преодолении препятствий на пути к этому счастью, и вот… Едва ли история Ромео и Джульетты была бы столь одухотворенной и величественной, останься они живы и получи возможность безмятежно продолжать свою едва начавшуюся супружескую жизнь.
Предсвадебный период и саму свадьбу можно сравнить с праздничным парадом войск на городской площади. Гремят оркестры, вьются на ветру штандарты, сверкающее оружие, погоны, аксельбанты… «Кричали женщины «ура» и в воздух чепчики бросали». И все такое прочее, что соответствует важности момента. А потом… потом полки расходятся по местам квартирования, офицеры и солдаты снимают пропотевшие мундиры и начинаются серые будни, которые могут напомнить парад лишь отдельными своими деталями, да и то, если приложить достаточно воображения.
То же самое происходит за кулисами цирка после представления, да и вообще за любыми кулисами, в том числе и за кулисами супружеской жизни.
Картина малоэстетичная и напрочь лишенная парадной романтики.
И тем не менее подавляющее большинство женщин всеми правдами и неправдами стремятся заполучить вожделенный статус жены.
Зачем?
Некоторые совершенно искренне хотят реализовать свое призвание матери и хранительницы домашнего очага под покровительством древней богини Весты. Но их число весьма и весьма ограничено. Многие женщины достаточно правдоподобно декларируют подобное призвание, хотя в действительности преследуют совершенно иные цели.
Определенная часть тупо и бездумно следует сложившейся традиции, потому что так живут их матери, так жили их бабушки и вообще так принято. Зачем быть белой вороной?
КСТАТИ:
«Вы должны иметь приличных, хорошо одетых детей, а ваши дети тоже должны иметь хорошую квартиру и детей, а их дети тоже детей и хорошие квартиры, а для чего это — черт его знает».
В отличие от мудрого Антона Павловича, многие на эту тему не размышляют: надо — значит надо, если так живут все…
