Иные вступают в брак с конкретной целью — родить «законного» ребенка. Правда, в последние десятилетия общественное мнение стало более либеральным в отношении незаконнорожденных, но в реалиях повседневной жизни с них не смывается печать некоей второсортности, почему женщины и предпочитают все-таки рожать детей в браке.
Какое емкое и многозначное слово — «брак»…
Немалое количество женщин видят в браке возможность поправить свое материальное и социальное положение, используя брак как лифт, который поднимет их на те вершины, которых им никогда не достичь иным способом.
Кое-кто таким путем стремится освободиться от власти родителей.
Есть женщины, которых подталкивает к браку комплекс не полноценности, потому что в условиях свободной сексуальной конкуренции им едва ли улыбается более или менее регулярно бывать в мужских объятиях.
Другими движет страх одиночества.
Третьими — расчетливое желание прикрыться браком, как ширмой, за которой можно вволю предаваться служению развратной финикийской богине Астарте…
Сколько тайных соображений, стремлений и коварных планов скрыто подчас под целомудренной фатой невесты!
И тем не менее — пусть формально, пусть с предвкушением мстительного реванша — все они принимают на себя исполнение роли, суть которой четко сформулировал в свое время апостол Павел: «Вы же, жены, также покоряйтесь мужьям вашим».
Роль, обозначенная тремя немецкими К: кюхе, киндер, кирхе…
Кухня, дети, церковь.
Четвертого не дано.
И вечного парада тоже не дано.
«Девушка властвует над женихом, а жена подчиняется мужу — таков старинный английский обычай. Джозиана старалась, насколько возможно, отдалить час своего рабства. Конечно, повинуясь королевской воле, ей неизбежно предстояло выйти замуж за лорда Дэвида. Но как это было неприятно! Не отвергая лорда Дэвида, Джозиана в то же время держала его в некотором отдалении. Между ними существовало безмолвное соглашение: не заключать брака и не расходиться. Они избегали друг друга. Этот способ любить, делая один шаг вперед и два назад, отразился в танцах того времени — в менуэте и гавоте. Брак никому не к лицу, из-за него блекнут ленты, украшающие платье, он старит. Брак — убийственно ясное разрешение вопроса. Женщина отдает себя мужчине при посредничестве нотариуса — какая пошлость! Грубость брака приводит к непоправимым положениям, он уничтожает волю, исключает выбор, устанавливает, подобно грамматике, свой собственный синтаксис отношений, заменяет вдохновение орфографией, превращает любовь в диктант, лишает ее всякой таинственности, низводит с облаков образ женщины, одевая ее в ночную сорочку, умаляет тех, кто предъявляет свои права, и тех, кто им подчиняется; наклоняя одну чашу весов, уничтожает очаровательное равновесие, существующее между полом сильным и полом могущественным, между силой и красотой, мужа делает господином, а жену служанкой, тогда как вне брака существуют только раб и царица. Как превращать ложе в нечто до того прозаическое, что оно становится вполне благопристойным, — мыслимо ли что-либо более вульгарное?»
При всем том, что многие женщины явно или подспудно осознают справедливость подобных аргументов, их алчное стремление к статусу жен не иссякает.
Здесь, возможно, сказывается изначальная раздвоенность женской натуры, при которой одна ее часть способна воспринимать и адекватно реагировать на реалии бытия, а другая — с упорством, достойным лучшего применения, создает некий иллюзорный мир и пытается жить в нем наперекор всем соображениям нормальной логики.
Тем не менее, наверное, почти каждая женщина отдает себе отчет в том, что она есть некого рода товар, который может быть востребован, а может и нет, и тогда ему грозит перспектива залежаться на пыльной полке до той поры, пока он не придет в полную негодность.
Мужчина выбирает, он берет женщину замуж (за исключением тех случаев, когда женщина покупает эту возможность).
Есть, конечно, прецеденты взаимной любви и подлинного равноправия в браке, но эти прецеденты в реальной жизни весьма редки.
КСТАТИ:
«Одни и те же аффекты у мужчин и женщин различны в темпе; поэтому-то мужчина и женщина не перестают не понимать друг друга».
Разумные женщины относятся с должным пониманием к своей роли в браке, и потому Агата Кристи, будучи уже всемирно известной писательницей, на вопрос анкеты о профессии ответила коротко и исчерпывающе: «Жена».
Но женщин с уровнем мышления Агаты Кристи, мягко сказать, не много…
Основная же масса пребывает в постоянной неравной борьбе со своими влечениями и со своими мужьями, оспаривая у них пальму первенства власти, что почти никогда не приводило к прогрессивным результатам.
КСТАТИ:
«Мудрая жена устроит дом свой, а глупая разрушит его своими руками».
ПАРТНЕРШИ
Категория жен — наиболее многочисленная среди женской части человечества. Здесь можно встретить и королев, и кухарок, и тех, кто считает себя независимыми, и тех, кто давно распрощался с подобной химерой, и прелестных умниц, и тех, кого называют «набитыми дураки», и чопорных матрон, и развязных потаскух, и «звезд», и «серых мышек», и «своих парней», и еще великое множество типов, характеров и разновидностей громадного и разношерстного клана.
И тем не менее, среди всего этого разнообразия можно выделить несколько групп, чьи характерные черты могли бы стать вполне заметными и оригинальными штрихами к собирательному образу Женщины…
Этих жен объединяет с их мужьями либо совместная деятельность, либо тот или иной характер образа жизни или увлечений.
Ими могут быть и актрисы — жены актеров, и жены ученых, писателей, журналистов, равно как и жены разбойников.
Эжен-Франсуа Видок, первый шеф Криминальной полиции Парижа, писал в начале XIX века: «Жены убийц также опасные создания: освоившись с убийством, они охотно принимают в нем участие; детей своих с ранних лет они воспитывают в том же духе, заставляя их сторожить и верно передавать наблюдения, из которых надеются извлечь пользу; приучают их смотреть на кровь без страха и, чтобы лучше заинтересовать в случае удачи, при каждом убийстве уделяют детям известную долю».
