отослал недавно, упомянул о братьях Худяковых. Их хутора от Пушкина расположены близко. Это один их первых переселенцев на Дальний Восток. Сейчас их всего около 150 человек. (В это число входят и маленькие дети, и их матери.) Основные родоначальники — три брата, глубокие старики. Все замечательные стрелки: попадают влет пулей из винтовки в спичечную коробку. При Николае им разрешили держать трехлинейные винтовки. Замечательные охотники. В свое время убили много тигров. Имеют великолепно оборудованные мастерские. Сами делали десятизарядные винчестеры. В их усадьбе окна обнесены железной решеткой и сделаны специальные боевые башенки. Хунхузы раз пытались напасть на них. Это было во время интервенции в 20-х годах. Имеют до 200 оленей, два трактора и т. д. После нэпа, желая сохранить свое явно капиталистическое хозяйство, организовали «показательный совхоз». Сейчас их распродали, и они разъехались кто куда. В 30-м году странно погиб один из старших братьев. Пошел на охоту за козами. Догоняя раненую козу, положил винтовку в мешок для спанья. Внезапно пошел снег, и он не мог найти своих вещей. Замерз. Один из братьев — старик, у него нет руки. Отжевал тигр. Кончаю. Ведь это для тебя совсем не интересно. Вот коз здесь много. В кооперации за пушнину дают дефицитные товары. Сдали уж много. Они очень хорошенькие. Если выйти за деревню, слышно иногда, как кричит одинокий козел. Тайга здесь разнообразнейшая и густая. Иногда встречается трава почти в рост человека. Недавно выпало немного снега. На улице сейчас сравнительно холодно, дует ветер из Сибири. Ты пишешь, что тетя Маня беспокоится за мою особу. По-моему, она больше о тебе беспокоится, чем обо мне. Ревматизма сейчас не ощущаю, только трещит немного в су ставах. В Сибири с ним 70 верст верхом ездил, и то ничего. Да и нажил я это дело в Сибири. А так совершенно здоров и стал более походить на фигуру, у которой углы прямые и противоположные стороны равны.
Приветствую (неразб.), которая так скоро дала республике представителя молодого поколения. Хочется в Москву, тянет чертовски. Тверская, Плющиха, Свердловская площадь, Маросейка…
В любых вариантах постараюсь приехать в Торжок. Если поступлю во Владивосток, приеду на время. Сейчас, сама понимаешь, ехать в Москву, Торжок нет никакого расчета. Здравый смысл говорит за это. <…>
Дорогая Лидка!
(Человек, обладающий твердостью в характере), ну, как я могу уехать, если нельзя достать билетов? Ведь меня никто не предупредил, что здесь так трудно. Завтра пойду опять на поверку. Здесь странный порядок. Надо записаться в очередь и потом ходить каждый день два раза на поверку. Примерно дня через два человек наконец подходит к билетной кассе и становится счастливым обладателем билета на поезд, который идет дней через пять. Я считаю, что столько любителей железной дороги выявилось в связи с «улучшением культурно-бытовых условий широких масс трудящихся». Трудящийся наподобие немецкой овчарки мечется по пригородам и провинциям в надежде найти кусок жратвы. Я уже перестал удивляться: костюм — 1000–1300, пальто — 800 рублей, ботинки «коммерческие» — 230 р. Если мы построим фундамент социализма, по авторитетнейшему заявлению тов. Сталина, то, по-видимому, когда возведем все здание, останемся в одних трусах. Хорошо, что хоть ближе к солнцу, теплее, а при коммунизме будем ходить наподобие Адама, и единственным предметом ширпотреба, который будет выдаваться способнейшим по их потребностям, останется остро дефицитный фиговый лист.
Хожу в театры, кино. Смотрел «Снайпер». Хочется посмотреть Сашку, ведь четыре года не видались. Передай ему привет, хочется послушать, как он играет на рояле. Наверное, стал играть еще лучше. Табаку привезу. Папирос безнадежно нет. Шины для вело пойду завтра искать. Хочется в Торжок, а поэтому писать кончаю. Завтра сяду и поеду. Прямо со станции, может, дадут билет. Ну, привет всем, всем, всем.
Тетя Маня!
Ленька 6/5 в 12 часов 23 минуты застрелился из малотульки. В 2 часа 30 минут он умер, а на другой день в 4 часа его похоронили. Все свершилось страшно быстро, и вот только на восьмой день я смог относительно спокойно сесть за письмо. Для более ясного понимания этого события придется подробнее остановиться на многих вещах. Итак, он приехал в феврале со Свирьстроя. В нем в это время произошла какая-то перемена: он часто задумывался и как будто что-то не договаривал. Жили мы ничего. Ругались очень мало, а последнее время в Пушкине и Торжке это было частенько. В общем, все текло нормально. Говоря откровенно, решили еще год прожить в Лешуконском с такой установкой — он привозит мать, у нас хорошая квартира. В колхозах закупаем продукты, мать готовит дома, и мы не ходим в столовую. Усиленно занимаемся учебой в заочном Университете, ставим свой пятиламповый приемник и т. д. После, т. е. в 1933 году, мы поедем в ВУЗ с хорошими отзывами, как работники, проработавшие в отдаленной местности 2 года. Но… У нас в Лесоуче работала одна делопроизводительница, так называемая Верочка. Девочка. Ей сейчас 16,5 лет, но уже замужняя. Муж — 36 лет, зав. киноустановками района, киноадминистратор. Человек с плешью, тонкими ногами и пессимистическими взглядами на жизнь. Сама Верочка примерно такая: маленькая, с тебя или Лидку, но некрасивая. Покатый лобик, жидкие волосики, запавшие глубоко глазки. В Лешуконском она все-таки была одна из наиболее приличных. Училась в техникуме год, но потом приехала в Лешуконское… В общем, она с Ленькой сошлась. Не знаю, чем он пленился, но только заявил, что Верочку он не любит, и т. д. Что чувствует к ней не больше чем к любой девице Лешуконского. Я его не отговаривал. Если человек решил жениться, пусть женится. Он деловито говорил с Завом в части квартиры, я должен был переехать в новую комнату, собирался мать выписать, планировал свой бюджет и т. д.
Правда, одно время на него нашло раздумье. Написал он тебе длинное письмо, но не отослал, а после разорвал. В этом письме он жаловался на скверное психическое состояние, которое его заставляет решиться пойти на этот путь. Я его не понимал, не знал, как квалифицировать его поступки. Настало 6/5. Мы, по обыкновению, проспали, до звонка оставалось 5 минут. Скоро оделись и, не позавтракав, побежали в Лесоуч. Здесь он вел себя очень весело: смеялся, шутил с преподавателями, был вообще вполне нормальным человеком. Ходил в Леспромхоз и говорил, что собирается купить мелкопульку. В перемену все выпрашивал у преподавателя военного дела Верещагина патронов — собираюсь идти на охоту! Патронов 10 штук он ему дал. Урок 11–12 часов. Я занимаюсь с лесозаготовительным отделением. Пишут ребята контрольную работу. Вдруг открывается дверь, и Верочка: «Сергей Руфович, скорее на минутку!» Когда вышел из класса, она заплетающимся языком произнесла: «Алексей застрелился!» В библиотеке на полу лежал действительно Ленька с пулевой раной между глаз. Он был жив, изо рта текла кровь, хрипел время от времени. Верочка была близка к обмороку, и мне приходилось разыгрывать роль успокаивающего. На столе две записки, написанные ровным почерком. Вот они дословно, что в них было записано:
1. Верочка!
Прости, но я не любил тебя. Я думал, что хоть немного будет легче с женщиной, но убедился в обратном. Л. Уважаемые коллеги! Извините, что я доставил Вам маленькую неприятность. А. Зу…
