возможности прокататься по пустыне на крыше вагона начала IXX-го века, стал всех агитировать доехать по железной дороге хотя бы до Абу-Хамеда. Олег, желающий вкусить суданской жизни в многочисленных деревнях вдоль Нила, предлагал оставаться ждать машину, ибо до стрелки в столице еще целых пять дней. Я высказал предположение, что поезд возьмет троих человек без труда, а вот с машинами наблюдаются проблемы. В конце концов, под нашими уговорами, Олег почти согласился, но все же бросил монетку, и выпало нам разделиться. Попрощались с нашим товарищем и гитарой на пять дней (а впоследствии оказалось, что и более), пошли пешком обратно в город. Впрочем, вскоре нас подбросила до вокзала пустая машина.
Картина отправления суданского поезда достойна кисти художника- баталиста: сотни черных людей в былых одеждах заполнили еще вчера такую пустынную вокзальную площадь!
Все несут тюки и чемоданы, ругаются и прощаются, обмениваются документами, деньгами, засовывают в окна бурдюки с водой и ящики с «кока-колой». Касса закрыта, судя по пыли и паутине, уже несколько лет. К разочарованию Сергея, на крышу никого не пускают — недавно произошел несчастный случай и у охраны очень строгий приказ. В конце состава прицеплен специальный вагон для охранников. Подходим к начальнику охраны:
— Добрый день. Мы — путешественники из России. У нас нет денег, можно в вашем вагоне бесплатно проехать сколько-нибудь?
— Почему у вас нет денег?! — Офицер впервые видит безденежного белого человека.
— Мы вчера приехали из Египта. Египетские деньги все закончились, а доллары в Вади- Халфе обменять невозможно. Карточки тоже не действуют…
— А-а-а. Я понял ваши проблемы. Подождите здесь, я найду начальника поезда, он поможет.
Начальник охраны растворился в толпе на два десятка минут, но вернулся ни с чем.
— Сожалею, но не могу найти начальника поезда.
— Как же нам уехать, до отправления уже всего десять минут!?
— Вот что: идите в третий вагон. Потом с вами разберемся. — Опрометчиво разрешил полицейский.
— Отлично! Спасибо большое. — Бежим к проводнику третьего вагона.
— Добрый вечер. Рад вас видеть! — Проводник уже потирает руки, ведь ему достались единственные белые люди во всем поезде.
— Здравствуйте. Нам начальник охраны разрешил ехать в вашем вагоне без билета…
— Ничего, ничего… — Проводник как будто и не слышит про билеты. — Записываю «два белых пассажира в четвертом купе». Проходите, располагайтесь!
Вагон, действительно, сделан на заводе «Ее Королевского Величества», о чем сообщает сохранившиеся в тамбуре клеймо. В купе четыре мягких кресла, под потолком вентилятор, на окне — стальные жалюзи без стекол. С нами едет богатый египтянин, хвастается сколько у него домов и автомобилей, а вот едой не угощает. (Позже мы узнали, что в Судане даже есть поговорка «жадный, как египтянин») Тем временем крики толпы за окном достигли своего апогея, поезд несколько раз дудит и трогается. Ура! Поехали!!! Но через 300 метров кто-то срывает стопкран, и со всех сторон поезд атакуют толпы …безбилетных пассажиров! Нехитрый багаж суют в окна и щели, сами же бедняки залезают следом… проводники ничего не могут поделать — помогли бы только пулеметы. Минут через 10 снова трогаемся.
Сергей сходил исследовать наполняемость других вагонов:
В нашем вагоне, «первого класса» есть еще несколько пустых купе. В вагоне «второго класса», который отделяет от нас ресторан, люди сидят и лежат даже в проходах. В вагон же «третьего класса» он проникнуть не смог вообще, но мы узнали от Антона Кротова, что там люди пробираются, в буквальном смысле, по головам друг друга. Когда Сергей проходил через вагон-ресторан, его узнали пассажиры с парохода. Радостный Лекай прибегает за мной и говорит по-русски:
— Бросай ты этого египтянина, там в ресторане уже купили еды и мне и тебе. Пошли быстрее к суданцам!
— О! Это очень кстати, но … тут образовался в дверях начальник охраны, а с ним начальник поезда, проводник вагона и полицейский. Выход закрыт.
— Так, иностранные туристы, чем платить будете? — Спрашивают нас на английском.
— А как бы платить-то и нечем — Начали мы издалека. — Дело в том что денег у нас как бы и нет…
— Как это так?! Как же вы путешествуете без денег?
— Ну, это длинная история… попозже расскажем. А деньги у нас только в долларах и на карточке… — И мы гордо помахали пред носом чиновника пустыми карточками из московских банков.
— А-а. Ну тогда другое дело. Можете ехать без билетов. Как приедем в Хартум, я снова к вам подойду и тогда разберемся.
— Большое спасибо. — Как легко отделались от билетеров!
Почти бегом поспешили в ресторан, где нас ждали белые суданские лепешки и уже знакомая фасолевая каша «фуль». Фасоль варили прямо в вагоне-ресторане, за фанерной перегородкой. Полчища мух покрывали все поверхности «кухни», но «даже если кто из них и попадет в котел — в вареном виде они не опасны» — успокаивали мы себя. Повар в грязном клеенчатом фартуке почти непрерывно вылавливал лопатой очередную порцию фасоли, в большой полукруглой миске все смешивалось с маслом, солью и специями, а затем измельчалось с помощью пустой стеклянной бутылки. Так что особых различий суданской еды от египетской мы не видели. Под сиденьями ресторана пылились ящики с запасами колы, в углу стоял пластмассовый китайский холодильник, где среди кусков льда плавали охлаждаясь бутылки на продажу. Нам тоже досталось по бутылочке.
Суданский арабский язык несколько отличался от египетского, так же как, впрочем, египетский от иорданского. Но наши познания были все же не столь глубоки, чтобы отличать разные наречия. Думается, суданцы понимали нас так же, как мы понимаем жителей Украины или Западной Белоруссии.
За коном вагона тянулась бесконечная пустыня, красный диск солнца прыгал с одного бархана на другой, никаких других предметов не нарушало песчаного пейзажа. Когда стемнело, неожиданно началась песчаная буря и мы возрадовались, что едем все же не на крыше, а в купе первого класса. Сосед-египтянин вытянулся на двух сиденьях и заснул. Я оставил Сергею вторые два кресла, а сам перебрался в пустующее соседнее купе, закрыл окна и двери, выключил свет и включил вентилятор. «Едем как белые люди, однако! Надо бы и суданской жизнью пожить будет…» — размышлял я, засыпая под стук колес и завывания бури за тонкой стенкой вагона.
За ночь поезд делал несколько остановок. Пассажиры выходили из вагонов на песок, разминали конечности, совершали молитву и другие естественные надобности души и тела.
Песок под ногами, после бури, казался очень твердым — ноги стояли как на асфальте — все рыхлые песчинки сдул ветер
Глава 13-я
— Наша жизнь в северном Судане. — В Хартум по асфальту.
В шесть утра поезд остановился в Абу-Хамеде. За окном висел густой туман из мельчайшей пыли. Еле-еле виднелись из коричневой мглы разлапистые ветви финиковых пальм.
Я не проспал остановку только потому, что мой желудок стал все же протестовать против нильской воды. Тихонько разбудил Сергея и мы покинули спящий вагон, даже не попрощавшись со спящим египтянином и проводником. Нашего бегство в песчаную мглу никто не заметил, поезд подудел ушел в
