В половине девятого утра вышли на трассу, а через час нас подобрал другой лори, который отвез нас за деревню Doka, на выездной пост полиции. Пришлось сдаваться на милость властям. К удивлению, отсутствие регистрации и пермитов не повлекло для нас никаких последствий. Малограмотные полицейские приняли за пермиты наши «дорожные грамоты» — с печатями и фотографиями. Наши паспортные данные долго, по буквам, переписали в толстую тетрадь и разрешили ехать дальше, в сторону Эфиопии.
За постом стояло высокое дерево, а вокруг простиралась влажная саванна, поросшая густой травой. В тени дерева лежало около сорока местных автостопщиков с детьми, покупками из Гедарефа, и даже с домашними животными. Мы тоже легли на рюкзаки в тень этого дерева и так, перемещаясь по земле вслед за тенью, пролежали до 17-ти часов. Машин не было, но никого из местных это не беспокоило, а значит и нам волноваться не стоило.
В пять часов нам надоело спать и есть, мы достали гитару и начали импровизированный концерт авторской песни. Через полчаса подъехала машина на 30 км. Не прерывая концерт загрузились в очередной кузов.
Дорога становилась все хуже, машина сломалась, чинилась при свете моего фонарика и только к восьми часам мы приехали в деревню назначения машины. Вчерашним способом сварили кашу и чай, с трудом найдя на базаре всего четыре лепешки хлеба — чувствуется близость голодной Эфиопии?
Когда очередной англо-говорящий человек уже вел нас к себе на вписку, нас догнали люди с базара и объявили, что сейчас отправляется еще одна машина на юг, теперь уже на 10 километров. Вернулись, договорились о бесплатном подвозе и загрузились. Дорога стала пропадать, несколько раз посылали вперед разведку с моим фонариком, чтобы узнать, «куда собственно ехать?» Наконец, окончательно приехали на какую-то тракторную базу и все суданцы залезли спать прямо под машины и трактора. Четверо из нас нашли какой-то жестяной сарай и легли там без палаток, расстелив коврики прямо на земле. Я обнаружил рядом совершенно пустую хижину без двери, натянул палатку от комаров прямо на глиняном полу.
В шесть-тридцать утра я проснулся от непонятных звуков, выглянул из палатки и увидел скорчившегося суданца, который пришел в «нашу» хижину блевать. Оказалось что мы спим в госпитале, а «наша» хижина — инфекционное отделение. Соответственно, жестяной сарай, где расположились наши товарищи — приемная местного доктора. Удивление жителей деревни было весьма велико, когда утром из кабинета доктора выползли четверо бородатых белых людей, продрали глаза и спросили:
Трассой на Эфиопию оказалась глубокая колея в жирном, мокром после дождей черноземе 
Нас снова переписали в тетрадь на посту полиции. Пешком мы смогли пройти не больше километра, налепив на свою обувь килограммы черной липкой грязи. После чего тракторная колея бесследно, казалось бы, исчезала в болоте. Мы решили ждать бесплатного транспорта расположившись спать под деревьями. Но поспать, как вчера под деревом, до вечера, нам не дали. Через пол часа показался караван уже знакомых нам тракторов. Люди с прицепов махали нам руками, мы разбежались по остановившимся тракторам. Я подсел к Антону Кротову спиной. Тронулись в Галабат!
Скорость движения тракторов была 3–4 км. в час. Учитывая поломки и остановки — еще меньше. Трактора зарывались в жирное болото до половины колеса, изрыгая тучи черного дыма и забрасывая пассажиров в прицепе комочками черной, жирной как сметана грязи. Белые костюмы арабов и желтые автостопщиков, одинаково равномерно покрывались черными липкими точками. Еще нужно было крепко держаться за троса, удерживающие в прицепе мешки, и удерживать своим телом рюкзаки. На десять минут остановились отдохнуть в какой-то сосем убогой деревушке — вокруг шалашей из корявых веток не было даже соломенных заборов, а сук-шабиль умещался в одном, крайнем к дороге, шалаше.
Несколько раз трактора выезжали на широкую строящуюся дорогу. Если Судан и Эфиопия снова не поссорятся, то через несколько лет здесь можно будет проехать если не по асфальту, то уже без трактора точно. В одном месте поперек дороги лежала раздавленная змея метра четыре длинной. Забегая вперед, скажу, что это была единственная змея, которую я встретил в Африке «в естественных условиях».
Поселок Gallabat встретил нас в полдень, твердой землей, холмисто-предгорной местностью и каменными строениями полиции-таможни.
Водитель трактора обернулся к нам:
— Ну, что, иностранцы, чем платить будете?
— Платить? А мы не договаривались об оплате!?
— Ну и что, вот, все пассажиры заплатили по … (он назвал сумму равную 7,5 долларам).
— Они везут грузы на продажу. Они коммерсанты. А мы — путешественники.
— Ну и что? Я вас тоже вез!
— Но вес человека почти ничего не значит по сравнению с этими тяжелыми мешками! И вез нас не ты, а прицеп трактора!
— Все равно платить нужно! Гоните деньги. — Все больше распалялся таксист.
— Денег у нас нет. Мы едем в Эфиопию и суданские деньги потратили в Гедарефе на еду.
— А на что вы будете жить в Эфиопии? Давайте эфиопские деньги, какие есть давайте!
— Мы запасли продукты в Эфиопию, нам сказали, что там все равно почти ничего не купишь…
— Давайте любые деньги, какие есть! — Почти кричал жадный приграничный водитель, надеясь на моральную поддержку других пассажиров.
— У нас есть вот такие деньги.
Один из нас извлек из кармана рюкзака купюру «1000 билетов МММ». Водяные знаки, много нулей и умный профиль г-на Мавроди позволял вполне успешно оплачивать такими «деньгами» многие «не заказанные» услуги в различных египтообразных странах.
Жадный таксист-тракторист выхватил «деньги» и спрятал в карман. Но потом все же, тайком от нас, пошел к начальнику полиции обсудить «подлинность» банкнот.
В то время как наши паспорта привычно переписывали в тетрадь, в хижину полиции зашел начальник и начал примерно такие речи на английском языке:
— Вы обманули водителя, вы подсунули ему «не настоящие» деньги!
— Почему обманули? Мы объяснили ему, что других денег у нас нет. К тому же он не предупреждал, что за проезд в грязном прицепе по болоту нужно платить.
— Это человек зарабатывает себе на жизнь. Ему надо кормить семью.
— Он получил с коммерсантов такую сумму денег, которую здешняя семья не зарабатывает и за всю жизнь!
— Это вас не касается. Это его бизнес. Не увиливайте от ответа! Что это за поддельные деньги?
— Это русские деньги, вот это — портрет нашего премьер-министра, это — тысяча русских денег…
— Это плохие деньги. У них дырочка, видите? Это не настоящие…
— У нас других нету.
— У вас должны быть доллары.
— Доллары не имеют хождение в Судане. Это деньги главного врага всех Правоверных…
— Доллары вполне могут решить вашу проблему…
