Грузовик пополз в горы, злобно урча мотором. В кузове не было укрытия от палящего солнца и сидеть приходилось на своих рюкзаках. Но эти неудобства компенсировались прекрасным обзором на окружающие хребты и дорожные серпантины. Если не успел сфотографировать красивую скалу, то можешь сделать это на следующем витке дороги.
Почти десяток фотокамер работали снимали горные кручи с террасами огородов, парящих в небе орлов и манящую вдалеке полоску озера Тана. Несколько раз водители останавливались возле придорожных кафе попить чай, но нас не угощали. Самим же нам приходилось скрывать от водителей наличие денег, чтобы избежать возможных денежных домогательств в момент расставания.
В обеденную жару грузовик переехал по мосту исток Голубого Нила, и высадил нас в центре города Бахр-Дар. Центральная улица покрыта замечательным асфальтом, разделительная полоса засажена аккуратными финиковыми пальмами. Есть бордюрный камень и тротуары — чудеса цивилизации!
Город примечателен для нас тем, что в июне 1963-го года, «В дар от народа и правительства Советского Союза» здесь был открыт современный политехнический университет. Даже на заре 
XXI-го века учебные корпуса поражают своим величием и удобством. Между зданиями построены крытые застекленные переходы, типичная для всех наших учебных заведений столовая с ленточным транспортером подносов до сих пор является «чудом техники» для эфиопской молодежи. «Советский народ» не скупился в подарках: у университета собственные мастерские с кранами и станками, гараж и авторемонтный цех, целый парк ржавеющих 
тракторов и автомобилей, огромная библиотека, которую можно встретить у нас, пожалуй, лишь в крупных областных центрах. Современные пятиэтажные дома, со всеми удобствами для персонала были просто роскошными по советским меркам 60-х годов, а в Эфиопии и сейчас сильно контрастируют с местными соломенными хижинами.
В нашей команде появились первые серьезно заболевшие люди, нам нужно было привести в порядок себя и одежду, подлечить больных, заняться ремонтом обуви и снаряжения, отредактировать дневники и написать письма домой. В поисках долговременной вписки с благами цивилизации, студенты проводили меня и Юру Генералова к квартире университетского начальника. Юра пошел как «самый англо- говорящий», а я как «сопровождающий», потому что Юре сильно нездоровилось уже несколько дней.
К нам вышел толстый и важный эфиопский человек, заместитель декана университета.
Звали его Гзача Аддунья. Юра обращается к нему по-английски, объясняя наш маршрут и просьбу о вписке. Начальник уточняет наше количество и сроки пребывания. На десятой минуте беседы выясняется, что г-н Гзачо — выпускник МГУ 1984-го года, и вполне может разговаривать по-русски! Нам предоставили отдельный домик для «холостых аспирантов», в котором был и водопровод, и электричество, и кухня.
До темноты мы мылись, стирались, варили кашу из чечевицы, слушали кассету Владимира Высоцкого и радовались удачной вписке.
На следующий день изучали город Bahir-Dar.
На почту нас не пустили с фотоаппаратами в рюкзаках, пришлось отдать их охраннику на улице. Интернет также, по телефону со столицей, как и в Гондере. Желающие ходили в госпиталь, консультировались с врачами и аптекарями, лечились таблетками. Антон Кротов купил за пять долларов высокие кожаные сапоги солдата эфиопской армии, в коих 
благополучно проехал всю оставшуюся Африку и ходит до сих пор по Москве. Сварили целое ведро чая и пили его с горячими булками из местной пекарни. Покупали апельсины и бананы по два с половиной быра за килограмм.
26-го сентября пятеро участников нашей экспедиции поехали автостопом на водопады Голубого Нила, что в 30-ти километрах от Бахр-Дара. Я остался на вписке температурить, так как счел, что посещение водопада с температурой и поносом не пойдет на пользу моего организма. Выпил несколько различных таблеток и 3 литра слабого чая, поспал четыре часа — полегчало.
К вечеру все вернулись «домой». Решили не ехать дальше по прямой дороге в столицу, а сделать крюк на восток, чтобы посетить знаменитые «монолитные церкви» города Lalibela.
Уникальные православные храмы занесены в каталог ЮНЕСКО и посмотреть на них прилетают люди всех религий из самых разных стран мира. Юрий Генералов сменил меня на посту «больного», с тем чтобы после ослабления приступа лихорадки ехать в Аддис-Абебу в госпиталь Советского Красного Креста.
Когда впятером, вновь проехали через исток Голубого Нила, то за мостом нас зазвал к себе в гости местный студент. Это что-то новое! В гостях у эфиопов мы еще не ночевали, нужно согласиться хотя бы «для пользы науки».
Нас привели, несомненно, в один из самых богатых домов на этой улице. Достаточно сказать, что у них был даже(!) телефон! Многокомнатный дом был изготовлен из глины, по описанной уже в этой книге технологии. Зажиточные хозяева покрасили глиняные стены краской даже внутри. В большой комнате, куда нас разместили, стояла пружинная кровать с матрасом, старый покосившийся сервант. Потолка не было — сразу жестяная крыша.
Многочисленные родственники студента с гордостью смотрели на электрическую лампочку на стропилах, с любопытством на нас, инопланетян с далекой планеты «Раша», и с завистью — на своего родственника, который мог общаться с нами по-английски. Пользуясь тем, что внимание туземцев рассеянно по нескольким объектам сразу, я тихонько достал фотоаппарат и сфотографировал комнату, не поднимая рук. Когда вспыхнула встроенная вспышка, не все даже поняли, что произошло.
Нас подробно расспрашивали о многих вещах: о том как живут у нас люди, как учатся студенты… На вопрос, «что русские едят на ужин?» честно ответили «картошку с мясом» и хозяева приготовили эту самую картошку с кусочками жареного мяса. Конечно, кто-то из читателей сейчас спросит: «Почему не заказали какое-нибудь местное экзотическое блюдо, типа „мозги обезьяны“»? Но на это, я, например, честно скажу, что был сыт инжеррой по горло и очень даже рад был обыкновенному мясу без перца.
На ночь в комнате расстелили большой ковер, а двое из нас с гордостью (впервые за последние две недели!) улеглись на кровать. Наивные! Как раз на кровати они и были больше всего покусаны блохами. Избежали покусов лишь те, кто спал на полу, подстелив пенку и наглухо закрыв спальный мешок.
Этой ночью на улице проистекал дождь и местный праздник «сожжение крестов», аналог нашему «Проводы Зимы», но я сей праздник проспал, обессиленный болезнью. Пусть Вам расскажут про него другие участники эфиопского этапа экспедиции, я стараюсь избегать в этой книге описывать события, которых не видел лично. Хотя, допускаю, что в таком случае книга могла бы быть намного интересней, и уж точно, в три раза толще.
Глава 21-я
