двумя кувшинами расхваливает свою воду и звенит звонкими побрякушками в руке. Улицы-дороги расходятся в пять сторон. Где же дорога в ближайший город Raqqa?
— Вейн тарИккак илЯ рАкка? — Показываю на одну из дорог мальчику лет 15-ти.
— Ты хочешь автобус? — Примерно так я понимаю его ответ.
— Ана мин рУси. Ана… иля… — Забыл как будет «ехать по дороге».
— Руси? О-о! Руси!! Руси!!! — Закричал радостно мальчик: «Русский! Русский!»
Тут же и все остальные дети на площади начинают кричать «Русский! Русский!» и дергать за длинные белые халаты старших мужчин. Вскоре все люди на площади бросают торговлю, даже ослы в повозках поддаются всеобщей суматохе и шарахаются в стороны, опрокидывая поклажу с одной из тележек. Уже при помощи взрослых, все стараются увлечь меня куда-то в сторону магазина обуви. Не понимая, что же такого необычного во мне нашли, все же вяло позволяю себя куда-то направлять. Тем временем, другая толпа мальчишек извлекает из магазина незнакомого мне араба в клетчатой рубашке. Человек лет 35-ти приблизился ко мне и обе толпы затихли в ожидании, только самые нетерпеливые тихо шептали «руси- руси!», показывая пальцами то на меня, то на него.
— Ты что, из России? — Спросил он меня на чистом русском языке.
— А ты — русский… или нет. Ты — жил в СССР? — После замешательства догадался я.
— Я не русский. Но я хорошо говорю по-русски. — Усмехнулся араб.
— Откуда?!
— Я закончил харьковский фармацевтический институт — Без запинки сказал он в ответ.
— О! Классно! У вас там фестиваль проходит каждый год, «Эсхар» называется. Бывал там? — Не нашел я ничего лучшего чтобы поддержать «харьковскую» тему.
— Нет. Но у меня там осталась любимая девушка … я так давно не говорил по-русски… — Скупая мужская слеза скатилась по его лицу, непонятно, толи по девушке, толи по русскому языку, то ли по фестивалю «Эсхар», где она осталась…
— Давай зайдем куда-нибудь, а то мы парализовали все движение на этой площади. — Предложил я, видя крайнее замешательство на лицах наблюдателей.
— Да-да, конечно. Вот это магазин моего друга. Пойдем сюда.
После того, как мы уселись в магазине, мне принесли бутылку содовой и большой сэндвич с фасолью. Вот литературный пересказ той истории, которую 13-го августа 2000-го года мне рассказал Абдул-Кирилл-Ибрагим, великий аптекарь из маленького городка на северо-востоке Сирии:
— Но ты понимаешь, что там тебе придется все начинать сначала. Там безработица, у вас наверняка будут проблемы с жильем…
— Нет-нет! Я уже все давно продумал. Я открою там новую частную аптеку… я не потерял российскую квалификацию… вот, у тебя здесь на руке — «бриллиантовая зелень», правильно? Вот, я хорошо помню, хотя здесь такого лекарства не бывает.
— Ну, что ж, удачи тебе. Можешь дать мне телефон в Евпатории, я позвоню туда, когда вернусь в Россию. Даже если тебя там не будет, то передам привет Елене.
Еще долго Абдул Кирим Ибрагим очень трогательно рассказывал мне о своей любви, рассматривал фотографии России. Потом обменял 20 долларов на сирийские лиры (1$=50L) и даже предложил оплатить автобус до города Ракка. Еще немного я расспросил его об особенностях Сирии. Тем временем, в магазин привели еще одного араба. Абдул сказал, что у этого человека очень редкая аномалия в организме — все органы правой и левой половины тела у него поменялись местами. Таких случаев бывает один на сотни тысяч. Я послушал редкое сердце справа и мы сфотографировались втроем у входа в магазин.
Попрощавшись с новыми друзьями, застопил прямо на площади грузовик, а скоро попал в бесплатную маршрутку. На выезде из города она свернула на автовокзал. Пассажиры почему-то тоже стали кричать мне «Руси-руси!» и зазывать остаться в автобусе. Чуть ли не насильно меня завезли на автовокзал. Из тени, улыбаясь, вышел … опять мой знакомый фармацевт!
— Просто чудеса какие-то! Тебя что, здесь весь город знает?
— Да. И все окрестные деревни то же.
— А почему они меня к тебе везут?
— Потому что они знают, что я учился в России, а русские люди попадают сюда очень редко.
Вот они и стараются сделать мне радость…
— Как же мне тогда быть? Ведь если я остановлю машину, водитель повезет меня к тебе в деревню?!
— Давай, я договорюсь с водителем автобуса, чтобы он бесплатно довез тебе до Ракка?
— Нет, я не хочу пользоваться рейсовым транспортом. И потом, я хочу сам учить арабский язык и договориться с водителем самостоятельно.
— Хорошо. Мы довезем тебя до трассы. Подожди здесь, автобус через 10 минут.
— Давай так: я пойду голосовать на дорогу, а если за десять минут я не уеду на попутке, тогда ты подберешь меня в автобус.
— Хорошо. Еще раз до свидания, на всякий случай.
Все получилось так, как и сказал Абдул. Пока я стоял на трассе, он рассказал про меня водителю маршрутки и всем пассажирам. Сразу начались расспросы про Россию, а я всю дорогу до деревни расспрашивал про Сирию.
На рынке в Raqqa, где заканчивался маршрут, водитель автобуса сам объяснил мою сущность водителю грузовичка, и в открытом кузове, меня бесплатно довезли до следующего выезда из города. Очередная машина оказалась такси. Мне показалось, что я правильно объяснил водителю арабскими фразами, чтобы он подвез меня, «сколько по пути, бесплатно».
Но когда я стал прощаться, водитель стал вымогать деньги. В переводе на русский, наш диалог звучал бы так:
— Вот ты тут катаешься. А мне зарабатывать деньги надо!
— Я предупреждал: «сколько по пути». Если хочешь денег, то взял бы другого пассажира!
— Иностранец — лучший пассажир! Заплати мне хоть сколько-нибудь…
— Не могу. Если я тебе заплачу, то ты и дальше будешь также вымогать деньги с автостопщиков. А
