Значит, лучше было довольствоваться более короткой линией, небольшим количеством линейных кораблей. А если так, то приходилось снабжать эти корабли большим количеством пушек. Для пушек нужно было много места; корабль поэтому надо было строить большим, прочным, с тремя палубами – «деками » – для размещения орудий.
Так еще к концу XVII столетия появился линейный двух- или трехдечный корабль- «плавающая крепость» времен деревянного парусного флота. На таком корабле количество матросов, канониров и солдат доходило до 1100 человек, а количество пушек – до 100 и более. Тяжелые пушки устанавливались на нижней палубе, а самые легкие – на верхней.
По длине (50 метров) линейный корабль был только немного больше средней триремы, по зато втрое шире. Его корпус глубже погружался в воду, борты намного выше поднимались над водой. Водоизмещение корабля возросло до 1700 тонн – в 17 раз больше водоизмещения триремы.
Когда 100-пушечный корабль стрелял одновременно из пушек одного борта, на неприятеля летело около 800 фунтов чугуна. Но в те времена меткость артиллерийской стрельбы была недостаточной. Почти никогда не случалось, чтобы ядра всех пушек попадали в цель.
В соревновании между флотами появлялись все более мощно вооруженные, более быстроходные, подвижные и прочные линейные корабли.
По мере их совершенствования трехдечные корабли приобретали все более стройные очертания, они оснащались все большим количеством парусов, артиллерия их становилась мощнее, а водоизмещение увеличилось почти втрое и перевалило за 4 тысячи тонн.
Когда Петр I успешно довел до конца дело строительства сильного русского военно-морского флота, линейные корабли уже входили в состав почти всех флотов и были основным их ядром. Устройство, вооружение, боевая выучка экипажей русских линейных кораблей были на очень высоком уровне. Под конец царствования Петра I в русском флоте насчитывалось уже 48 линейных кораблей.
Большим боевым кораблям, сражавшимся в линии, понадобились корабли-помощники. Такими помощниками были меньшие корабли, более легкие и быстрые на ходу.
Они служили разведчиками, посыльными, охотились за торговыми кораблями противника или свою очередь, охраняли от вражеских нападений свои торговые суда. Постепенно из всех средних и малых кораблей выделились два рода боевых судов: фрегат для помощи линейному флоту в бою и боевой разведки и легкий крейсер-корвет, бриг, бригантина – для нападения на торговый флот противника, для конвоирования собственных торговых судов и для связи. Постепенно исчезли многочисленные разновидности боевых кораблей. Появились три основных класса: линейные корабли, фрегаты и малые корабли крейсерского назначения; из них и состоял военно-морской флот страны.
Большие фрегаты участвовали и в линейном бою, поэтому они нуждались в сильной артиллерии.
Обычно их вооружали 40 или 50 орудиями среднего калибра, а малые суда – 20 или 30-ю пушками небольшого калибра. Когда проектирова
После Петра I, в течение всего XVIII столетия, устройство кораблей и их вооружение почти не изменялись. И шведскую эскадру в Гангутском бою и турецкую эскадру в Чесменском бою составляли линейные корабли, фрегаты и легкие силы одного и того яге типа.
Меткость и скорострельность орудий корабельной артиллерии были и в то время очень низкими. Дистанция в 70-150 метров считалась очень большой. При стрельбе на такую дистанцию из десяти ядер только одно попадало в цель. Ведь корабли-противники во все время боя находились в движении, маневрировали, качались на волне. Это еще больше затрудняло стрельбу. Для успешной стрельбы противникам приходилось сближаться на 30-50 метров. А такое сближение требовало смелого, искусного маневрирования. Русские моряки были мастерами стремительного боевого сближения с противником и артиллерийского разгрома его кораблей на близкой дистанции.
В Чесменском бою снаряды русских пушек не только громили турецкие корабли, но еще и зажигали их, и вот как этого достигали.
Плохая меткость и малая скорострельность орудий заставили морских артиллеристов задуматься: а нельзя ли добиться того, чтобы даже одно попадание могло причинить противнику решающее повреждение, выводило из строя пли уничтожало неприятельский корабль?
Эту задачу первыми решили русские морские артиллеристы.
В 1757 году на вооружение русской армии была принята новая пушка – гаубица «единорог», изобретенная талантливым артиллеристом О. А. Мартыновым. Возглавлявший в то время русскую артиллерию Шувалов докладывал императрице Елисавете Петровне об этой пушке: «…Не меньше от сего единорога и при флоте ожидать можно, ибо бомбардирует с 5 верст, действуя бомбами и брандскугелями».
До этого времени морские пушки стреляли сплошными ядрами (без Взрывчатой начинки). Эти снаряды, если попадали в цель, причиняли ей только местные, не решающие повреждения. Поэтому бывало, что и десятки попаданий не топили, не уничтожали корабля. Было ясно, что снаряд с взрывчатой начинкой – бомба единорога,- попавший в корабль противника, не только разрушит его взрывом, но и вызовет пожар. И уже в 1761 году русские боевые корабли вооружались еда порогами, а вскоре и другие морские державы позаимствовал у нас эту систему орудий. В Чесменском бою именно единороги зажигали турецкие корабли. А через несколько десятков идея стрельбы на море бомбами, возникшая у русских артиллеристов, породила оружие морского боя – бомбовую пушку. Эта новинка послужила причиной появления очень важных изменений в устройстве боевых кораблей.
Новая тактика
Кончался четвертый год русско-турецкой 1787-1791 годов. Палящие лучи августовского солнца загнали жителей Константинополя из узких и кривых улочек в тенистые закрытые дворы. В городе – сонный покой южного жаркого дня. Внезапно в тишину полуденного часа врываются громкий тревожный говор
