Токугавское правосудие имело еще одну особенность, которая в определенной мере сохранялась во все последующие эпохи — вплоть до сегодняшнего дня. Как и древние китайцы, сёгуны полагали, что подданным не обязательно знать законы, чтобы их соблюдать — достаточно следовать рспоряжениям власти. Что, возможно, было и правильно в условиях почти полной неграмотности низов. Поэтому смягчивший многие наказания “Закон из ста статей” власти до сведения населения доводить не стали, издав его в виде инструкции для глав трех магистратов и двоих наместников в Киото и Осаке.

Исидаки — пытка давлением. Источник: НА.

Эту традицию японские власти ухитряются сохранять и сегодня, в век информационных технологий и полной интернет-доступности государственных учреждений. Если опросить на улице сто случайно встреченных японских водителей, то девяносто пять из них скажут, что по закону употреблять алкоголь за рулем нельзя. А на сайте Главного полицейского управления сказано, что можно. Совсем немного, но можно. Эта не соответствующая букве закона “правильная” массовая вера достигается теми же методами, что в эпоху Токугава — огромным числом листовок, плакатов, призывов. Во многих питейных заведениях Японии проявляют заботу о клиенте — подавая пиво, официант деликатно интересуется: вы, конечно, не за рулем? Незнание японцами допустимой нормы алкоголя неудивительно, если учесть, что, согласно статистике, 87 % жителей страны ни разу в жизни не попадали в ситуацию, требующую хотя бы минимального знания законодательства.

Перед введением в Японии суда присяжных юристы высказывали опасения по поводу слабой юридической грамотности населения. В мае 2009 года суды присяжных приступили к работе, и анализ приговоров за первый год их работы показал, что за тяжкие преступления (убийство, нанесение увечий, изнасилование) присяжные заседатели наказывают подсудимых строже, чем профессиональные судьи. Так, в 69 случаях убийств судьи чаще всего отправляли обвиняемых в тюрьму на срок 9-11 лет. В 63 сходных ситуациях присяжные чаще всего назначали 15–17 лет лишения свободы. Такая же закономерность была обнаружена по делам о нанесении тяжких телесных повреждений и изнасилованиях. А за менее тяжкие преступления (мошенничество, незаконный оборот наркотиков) присяжные наказывали так же, как профессиональные судьи [Ёмиури, 18.04.2010].

Во времена Токугава процедура дознания была формализована и доведена почти до автоматизма. Сначала задержанного доставляли в Городской магистрат и производили первичный допрос, сверяя показания с тем, что было записано в сопроводительном листе об обстоятельствах ареста. Первичный допрос всегда проводился по горячим следам, в день ареста, и проводил его начальник Городского магистрата. Даже если это происходило поздно вечером, допрашивали той же ночью. После допроса арестованного отправляли в тюрьму, а дело передавали старшему дознавателю ёрики, который мог вести расследование сколь угодно долго. Полученные сведения проверяли затем в магистрате путем сверочного допроса, зачитывали их обвиняемому, обычно неграмотному, и он подтверждал верность документа отпечатком пальца.

Дознание. Допрос свидетелей

Разные по тяжести приговоры выносили разные инстанции. Легкие и средние наказания (например, высылка без конфискации имущества) назначал глава Городского магистрата. Вынесение приговоров средней тяжести находилось в компетенции государственных советников, а самые суровые приговоры (смертная казнь и ссылка на отдаленные острова с конфискацией имущества) выносились Высшим судебным присутствием (Хёдзёсё) и утверждались сёгуном. Так что в какой-то степени следствие и суд все же были разделены, по крайней мере, когда речь шла о тяжких преступлениях.

Приговоры легкие и средние выносились в магистрате в присутствии его начальника. Магистрат же следил за их исполнением. Начальник Городского магистрата вообще был человеком занятым: ему приходилось выносить 300400 обвинительных приговоров в год. Наверное, поэтому на этой должности хатамото редко оставались очень долго. Начальник Городского магистрата входил в состав Высшего судебного присутствия, собиравшегося трижды в месяц, и работал в тесном контакте с госсоветниками, фактически руководившими работой бакуфу.

Система наказаний

Система наказаний предусматривала шесть основных видов: 1) выговор, 2) домашний арест, 3) битье палками, 4) высылка, 5) ссылка на отдаленные острова, 6) смертная казнь.

Выговор (сикари) выносился публично. Для этого провинившегося вызывали в присутственное место (в провинции — в княжескую управу, в столице — Городской магистрат), где соответствующий чиновник отчитывал его за проступок. Виновник должен был являться не один, а с сопровождающим. Обычно это был его гарант или куратор. Так, житель коммунального барака приходил вместе с управляющим (оя), а приказчик лавки — со своим хозяином. Получивший нагоняй возвращался домой, писал покаянное письмо и подавал его в контору. То же самое делал его сопровождающий. Устные выговоры иногда сопровождались денежными штрафами. За самые легкие проступки вроде пьяной ссоры отчитывали не сотрудники магистрата, а назначенные ими квартальные старосты.

Эту форму наказания отменили в 1882 году, но она не ушла из японской жизни совсем. В японских фирмах руководители примерно так же наказывают сегодня подчиненных. Эти сцены обычны в повседневной жизни, они регулярно воспроизводятся в телесериалах. Начальник вызывает допустившего оплошность подчиненного и начинает на него кричать, краснея лицом и жутко гримасничая. Внешние признаки гнева, в том числе и гримасы, очень важны: это мощный фактор морального воздействия. Подразумевается, что подчиненный должен после долго переживать, раскаиваться и больше не допускать. Закончив кричать и выгнав провинившегося из своего кабинета, начальник причесывается, возвращает галстук на место и бормочет себе под нос: “Так, что у нас там дальше на сегодня?”

Следующая форма наказания — домашний арест с полной изоляцией провинившегося от внешнего мира. Его запирали в комнате, а двери и окна плотно закрывали, чтобы через них не мог проникнуть ни звук, ни взгляд. Так наказывали и простолюдинов, и самураев. Обычный срок домашнего ареста — 20, 30, 50 или 100 дней.

Битье бамбуковыми палками — единственная мера, которую применяли и в наказание, и как способ дознания. Высылка (цуйхо) и ссылка (энто) по тяжести наказания сильно различались. В первом случае преступника вынуждали сменить место жительства, но его имущество и семью не трогали. Во втором — ссылали на дальние острова с конфискацией всего имущества; тем самым семья осужденного лишалась средств к существованию. Местом ссылки служили группы островов, разбросанные вокруг Японского архипелага. Территория страны делилась на две части: большую по площади и менее плотно заселенную восточную — и меньшую, густонаселенную западную. Если преступление совершалось в провинциях, расположенных восточнее современных префектур Гифу, Сига и Миэ, арестованного судили в Эдо и ссылали на острова группы Идзу, а если западнее, то судили в Осаке и ссылали на острова Оки, Амакуса, Ики[28]. К каторжным работам в местах ссылки не принуждали. Главным фактором воздействия считалась изоляция, к которой прибавлялась полуголодная жизнь: с провиантом на островах было плохо. По этой причине после 1796 года самые маленькие острова исключили из списка мест ссылки, а родственникам и друзьям осужденных не только разрешили, но и рекомендовали отправлять им продуктовые и промтоварные посылки. Разрешалось

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату