посещения Церкви и надежды его жены на бесповоротное завершение кипучей деятельности адмирала, сказать, что Фишер полностью смирился со своим положением, было бы слишком самонадеянным.
В течение 1910 г. репутация Фишера существенно возросла в условиях совершенной непригодности его преемника. Сам Фишер этого никак не ожидал. В ноябре 1909 г. он считал кандидатуру Уилсона самой лучшей и единственно возможной. И даже летом 1910 г. Фишер еще полагал, что Уилсон «справляется со своими обязанностями прекрасно» 9. Однако новый руководитель с самого начала наделал множество серьезных ошибок. Скорее всего, с подсказки Фишера Уилсон сразу же дал понять, что не собирается поддерживать Эшера в деле усиления координирующей роли Комитета имперской обороны. Он также наотрез отказался предпринять какие-либо шаги по организации генерального морского штаба.
Как только в Килверстон пришло известие о смерти Эдуарда VII, Фишер срочно отбыл в столицу для участия в погребении своего высокого покровителя. Запись в дневнике леди Фишер рисует поведение отставного адмирала следующим образом: «Он прошел в комнату, где наша милая королева стояла в одиночестве у тела своего умершего супруга. Это был самый тяжелый момент для них обоих. ...Джек поцеловал ей руку, но она задержала его ладонь и принялась с жаром говорить о нем (покойном короле. - Д. Л.) и о его любви к Джеку. Я с гордостью подумала о том, что мой муж ни разу не воспользовался своим влиянием на короля для собственных личных выгод. Все его помыслы были направлены только на благо страны и военного флота, которым он служил так преданно. И король знал обо всем и ценил его за это» 10.
Заметим, что 'Джек', узнав о смерти Эдуарда VII», не забыл тут же написать письмо с выражением верноподданных чувств наследнику престола. Правда, Фишеру, несмотря на его неоднократные попытки, так и не удалось, в отличие от его приятеля виконта Эшера, с легкостью трансформироваться от старого двора к новому. Вскоре Фишер начал очень критически относиться к монархии вообще и к новому монарху в частности. В письме к Арнольду Уайту он заметил: «Короли нынче, как селедки, — стоят дешево!» 11.
Фишер продолжал быть в курсе всех флотских дел. Он еще больше сблизился с Маккенной и написал за это время огромное количество писем юной супруге морского министра. К концу 1910 г. в своих письмах он уже обращался к миссис Маккенна не иначе как «Моя одинокая и преданная Памела!» В письмах он пересказывал ей все известные ему флотские и великосветские сплетни. Послания адмирала к Памеле Маккенна иногда заканчивались подписью: «Нежно преданный Вам Джеки», но чаще просто «Ф» или «Ваш до замерзания ада».
Отставной адмирал был не только в курсе всех дел военно-морского ведомства, но и пытался оказывать на них влияние. В письмах к Маккенне в августе 1910 г. он настоятельно рекомендовал рассмотреть в Адмиралтействе вопрос о возможности использования на линейных кораблях дизельных силовых установок. «Лайон» так же превосходит «Дредноут», как «Дредноут» превосходил все предшествующие линейные корабли. Дизельный линейный корабль будет иметь такие же преимущества перед «Лайоном», как «Лайон» перед «Дредноутом»!» 12.
Другой вопрос, который очень волновал Фишера, был социальный состав корпуса морских офицеров. В том же письме он возмущался: «Демократическая страна не потерпит аристократического флота! Как минимум 19% офицеров из верхней десятки!.. Если Вам удастся это изменить, Вы сделаете великое дело: государственные субсидии на обучение и повышение жалования офицерам» 13.
Фишер принял самое активное участие в судьбе Джона Джеллико — будущего командующего флотом в 1914—1916 гг. Благодаря рекомендациям Фишера, Джеллико очень быстро продвигался по службе. Бывший первый морской лорд был уверен, что в случае войны он не останется сторонним наблюдателем. В связи с этим он стремился заполнить места в Адмиралтействе «своими людьми». Его протеже Морис Хэнки, несмотря на молодость, уже готовился заменить Оттли в Комитете имперской обороны. Данное обстоятельство также добавляло Фишеру уверенности, что в случае конфликта с Германией он вновь будет руководить морской политикой. 25 января 1911 г. Фишеру исполнилось 70 лет. Это означало, что теперь он, как адмирал флота, уходит в отставку и исключается из списка адмиралов на действительной службе. В день своего юбилея Фишер получил письмо от Хэнки: «Если случится война, Вы «не долго пробудете не у дел, ибо страна призовет Вас — как Цинцинната — вернуться в город и руководить войной. Это главная причина сохранения за Вами места в Комитете имперской обороны» 14. Адмирал не имел против этого никаких возражений.
И все же Фишер тяжело переживал свою отстраненность от «больших дел». Накануне отставки он жаловался Памеле Маккенна: «У меня такое ощущение, будто я остался один в целом свете» 15. Теперь это чувство еще более усилилось. Правда, у Фишера остались весьма почетные общественные обязанности — как уже говорилось, ему были пожалованы титул барона и звание пэра. Это было большое отличие. На памяти Фишера только одни военный моряк удостоился такой чести — адмирал Артур Худ, занимавший пост первого морского лорда в конце 80-х гг. прошлого века, в бытность которого была принята доктрина двухдержавного стандарта. Но удовлетворение Фишера новыми регалиями было неполным. Честолюбец рассчитывал на титул виконта! 16. Однако после тщательного изучения ситуации и в связи с отсутствием такого прецедента в истории, Эдуард VII отклонил этот вариант. Действительно, даже самые выдающиеся флотоводцы прошлого, как Нельсон и Энсон, удостоились, только баронства.
Став пэром Англии, Фишер получил пожизненное место в палате лордов. Однако среди депутатов верхней палаты парламента старый адмирал чувствовал себя «не в своей тарелке».
Получив титул исключительно за заслуги перед отечеством, Фишер с некоторой долей презрения относился к наследственной знати, составлявшей большинство в палате лордов: «Наследственные титулы — полная нелепость в условиях современной демократии, и чем быстрее мы избавимся от этих снобов, тем лучше» 17.
Фишер почти никогда не выступал в прениях, и все время ломал себе голову, к какой фракции в палате лордов ему примкнуть. Поскольку эту дилемму ему разрешить не удалось, адмирал обычно усаживался в центре. Лорд Фишер голосовал поочередно то за либералов, то за консерваторов, в зависимости от того, чьи решения, как ему казалось, были выгодны для военного флота. Старик по- прежнему мыслил категориями дредноутов и на проблемы внутренней политики «смотрел через якорный клюз».
Тем временем в Адмиралтействе произошли большие перемены, которые в значительной степени явились следствием неудачного стратегического планирования, практиковавшегося во времена Фишера.
Нельзя сказать, что за время нахождения Фишера на посту первого морского лорда стратегическими планами вообще не занимались. Когда к концу 1906 г. была в основном завершена передислокация основных сил флота и сосредоточение их против Германии, возникла необходимость в пересмотре существовавших военных планов. Поскольку генеральный морской штаб в то время отсутствовал, Фишер поручил начальнику отдела военно-морской разведки Оттли и капитанам 1-го ранга Слейду и Бэлларду разработать новые военные планы на случай войны с Германией. Им также помогал в этом деле Морис Хэнки 18. Комитет, назначенный Фишером, работал в период с 1906 по 1908 г. и подготовленный им стратегический план определял политику Адмиралтейства вплоть до 1911 г. Впоследствии он был опубликован в двухтомном сборнике документов «Архив адмирала сэра Джона Фишера», составленным военно-морским историком П.К. Кемпом 19.
Суть стратегического плана состояла в том, чтобы поставить Германию на колени посредством длительной морской блокады, лишив противника продовольствия и сырья для его промышленности. Одновременно флот должен был обеспечить защиту и бесперебойное функционирование британских морских коммуникаций 20. В плане особо оговаривалось, что «по причинам, известным каждому морскому офицеру, ясно, что в будущей войне дальняя блокада займет место ближней блокады в качестве основы военно-морской стратегии» 21. Комиссия Бэлларда работала над этими планами довольно долго, и они неоднократно подвергались изменениям. Так, в 1907 и 1908 гг. в стратегический план дважды вносились коррективы с поправками на взаимодействие с французским военным флотом.
В целом, военные планы Адмиралтейства «эры Фишера» можно характеризовать как полный отказ от «континентальной стратегии». Руководители британского военно-морского ведомства явно исходили из
