type='note'>43 он сам «имел множество сильно укрепленных замков», табуны коней44 и жаловал земли вассалам на основе феодального права;45 поддерживал он и права свободной торговли городов (Вильнюса);46 в договоре о перемирии с Великим княжеством Московским (1371) отмечено, что «торговцам путь чист» с обеих сторон.47
Альгирдас был вспыльчив и не терпел оскорблений своей чести и объявил Новгороду войну, когда тамошний посадник назвал его на вече «псом» (1346).48 Смелый воин, человек горячего темперамента и живых чувств, Альгирдас вместе с Кейстутисом «со смятенной душой» наблюдал осаду Каунаса рыцарями, не будучи в силах ему помочь.49 Закоренелый язычник — «огнепоклонник» (как называли его в Византии), Альгирдас пожаловал православным жителям Вильнюса под их церковь место, где стояла виселица, как «более соответствующее, высокое и светлое»,50 ради политических выгод держал своих принявших православие сыновей наместниками славянских земель Великого княжества Литовского, сам женился на православных княгинях, а дочерей выдал: Агриппину — за суздальского князя Бориса, а Елену — за серпуховского Владимира.51 Он сумел добиться от константинопольского патриарха основа-
ни я литовской православной митрополии, а затем и назначения своего кандидата Киприана на митрополию всея Руси (1375).52
Альгирдас не был чужд и идее соглашения с католическими державами, но на явно неприемлемых для них условиях. Он искал антиорден-ского соглашения с католическими державами за счет той части Руси, которая бы подчинялась Литве и оберегалась Орденом от Орды.53 Собственно литовско-ордынские связи осуществлялись и через — послов (1365), и при посредстве тверского князя (1370), но привлечение ордынских контингентов (как в битве при Рудаве —1370 г.) против Ордена больше не отмечено: оно, видимо, казалось сомнительным в глазах и славянских подданных, и католической Европы. В московской летописи (свод 1408 г.) сохранилась такая оценка Альгирдаса: он «не пил ни вина, ни пива, ни кваса, имел великий разум и подчинил многие земли, втайне готовил свои походы, воюя не столько числом, сколько уменьем».54 Вот с каким противником свела судьба великого князя московского Дмитрия Ивановича.
Рассматривая русскую политику Альгирдаса, невольно поражаешься ее нереалистичное™: непонятно, как можно было отрывать силы для походов на Русь, когда немецкие рыцари (числом от.10 до 40 тыс.) ежегодно, да еще по нескольку раз, как свидетельствуют немецкие хронисты-современники, опустошали земли Понеманья и Подвинья, коренной Литвы и подвластной ей Белоруссии, обрушиваясь на Каунас, Трокай, Вильнюс, Велюону, Гродно, зачастую с привлечением крестоносцев из Германии, Англии, Франции, Австрии.55 Ответные походы Литвы при участии белорусских, смоленских, волынских полков направлялись в За-неманье и в глубь Ливонии, вплоть до Риги.
Правителям Литвы нужна была решающая победа на Руси, чтобы удержать свою державу от политического развала. При таких условиях и состоялись три известных похода Альгирдаса на Москву, формально вызванные литовскими союзными обязательствами перед Тверью. Все они (в ноябре 1368, в ноябре 1370, летом 1372) закончились неудачно. Примечательно, что это — годы ожесточенной борьбы Великого княжества Литовского с Орденом. Первому походу предшествовали вторжения (1367 г.) ливонцев на территорию пяти литовских земель, а прусских рыцарей — к Виелоне и еще в четыре земли.56 В это время часть немецких сил отвлекали острые столкновения с псковичами,57 но все же ливонцы сумели дойти до Упите и штурмовали Новое Ковно.58 В этот год Литва подписала мир с Орденом в Ливонии,59 а уже в 1368 г. рыцари разрушили Новое Ковно.60
В этом году и состоялся первый поход на Москву.
В начале 1369 г. Альгирдас с литовско-славянским войском воюет в Ливонци.61 Орден сооружает у бывшего Нового Ковно свою крепость Готисвердер,62 а войска Альгирдаса и Кейстутиса разрушают ее.63
Год 1370 открывается вторжением ливонцев в земли Упите и Рами-галы и походом в псковские владения, впрочем, без успеха.64 В феврале Альгирдас вместе с Кейстутисом и большим литовско-славянским войском берут Рудаву, неподалеку (в 18 км) от Кенигсберга, где в битве гибнут предводители прусского рыцарства; тогда же Кейстутис совершает поход до Ортельсбурга.65 В августе прусские крестоносцы опустошают девять литовских земель, а ливонцы одновременно грабят Упите.66 Русские псковско-новгородские силы вскоре вторгаются в земли Дерпт-ского епископства.67
Осенью этого года состоялся второй поход на Москву.
Находясь в перемирии с Великим княжеством Московским, Альгирдас в 1371 г. «ходи ратью на немцы и много зла сътвори Неметцкой земле»,68 а летом того же года Ганза подписала мир с Новгородом и Псковом.69 В феврале следующего года ливонцы предприняли поход на землю Лаукиники,70 а в августе прусские и ливонские силы совместно опустошали семь литовских земель.70
Затем осенью и состоялся третий поход Альгирдаса на Москву. Последующие годы были отмечены особенно тяжелыми немецкими набегами на Литву: в 1373 г. их было пять! Казалось бы, сама логика освободительной борьбы диктовала укрепление литовско-русского союза, особенно учитывая участие славянских сил в обороне Литвы.
Кремль — новая крепость москвичей, предводимых Дмитрием Ивановичем и серпуховским князем Владимиром Андреевичем, выдержала боевое крещение. Первый, неожиданный («в таю») и самый сильный литовский поход сопровождался разорением пригородов;71 после второго — восьмидневной осады Москвы — Альгирдас подписал перемирие (26 октября 1371 г.) и уходил «съ многым опасением, озирался и бояся за собою погони».72 Итогом стало признание им «отчинных» прав московского князя на Великое княжество Владимирское в рамках ордынской вассальной системы.73 Это означало провал литовских планов восточной экспансии. В разгар сражений с Орденом в мае 1377 г. умер Альгирдас. С 18 боевыми конями и снаряжением он был сожжен, видимо, близ Майшя-галы.74 Вместе с ним на костре сгорели и несбыточные мечты литовского боярства о завоевании Москвы.
4. НАЧАЛО ОТКРЫТОЙ БОРЬБЫ С ОРДОЙ
Крах литовских планов облегчал московскому правительству накопление сил для столкновения с Ордой, которая оставалась главным врагом. Отношения с ней после начала междоусобий ханов складывались крайне трудно. Московское правительство стремилось создать возможно более широкую, прочную систему политических союзов княжеств Великороссии и, в случае решающего столкновения с Ордой, избежать одновременного удара со стороны Великого княжества Литовского. В годы литовских походов оно последовательно и целеустремленно укрепляло «одиначество» с Новгородом и Псковом (1371),
