— Ди….Ди…
Он затрясся, но справился с собой. Подонок здесь, он не мог далеко уйти. В сенях на стене висел парализатор на случай нападения диких зверей. Алан успел: выскочив из укрытия, его друг бежал по направлению к коптеру, еще пара шагов и он улетит. Алан настроил оружие на максимальную мощность, прицелился и выстрелил. Дин упал как подкошенный. Алан медленно подошел, встал над ним.
— Почему?
— Эта сучка всегда мне нравилась, — ухмыльнулся он, — Но выбрала неудачника и труса.
Алан выпустил заряд прямо в сердце. Дин замер с пеной у рта.
Он вернулся к Шер. Медицинские приборы показывали, что у нее внутреннее кровотечение.
Она смотрела ему в глаза, она что-то искала в них, а когда нашла, успокоилась.
— Картина на веранде, — это были ее последние слова. И улыбка.
Он не плакал, просто сидел рядом, у постели. Он поднялся на второй этаж, на веранду, картина стояла там, два на два метра. Картина изображала космос. Лилово-молочное сияние Вселенной. Искры звезд. Ему не хотелось есть, не хотелось спать. Он подошел к черному прямоугольнику, нажал нужную кнопку. Появился Кронус.
— Ты мне нужен.
— Через пять минут я буду здесь.
Кронус прибыл через пять минут, упаковал тела, погрузил их в машину, и отправил ее на автопилоте обратно в лагерь.
— Порой некоторые человеческие поступки совершенно невозможно объяснить с позиций здравого смысла, — сказал Кронус.
— Пожалуйста, помолчи, — Алан вытащил кресло на веранду, оттуда открывался прекрасный вид на ровную линию горизонта, — просто побудь со мной. Садись, вот стул.
Время шло, минута за минутой. Алан сидел в кресле и размышлял. Он не торопился думать, он спокойно пропускал через себя поток мыслей. Мир впадал в спячку.
— У меня к тебе вопрос.
— Я слушаю.
— У меня будут дети?
— Конечно. Ваши с Шер. Мы давно не клонируем, это привело бы к вырождению и уродству без того малой популяции.
— Это хорошо. Там, в комнате есть картина…. Принеси лист бумаги.
Получив листок, Алан несколько минут старательно выводил послание. Это показалось ему самым тяжким трудом.
— Пока у меня еще есть силы, — Алан чувствовал, что начинает задыхаться, — я хочу, чтобы ты выполнил мою последнюю просьбу….
— Да, Алан.
— Передай это моему сыну или кто там появится.
Кронус принял сверток.
— Будет исполнено.
Вдруг Алан вырвал письмо из рук наставника и, без объяснений, порвал его в мелкие клочья. Кронус оставался непроницаем.
Солнце увеличилось, небо заалело, руки и лицо Алана стали золотисто-оранжевыми. Солнце уже задевало краем кромку горизонта. Конец дня близился.
— Ну вот, — сказал Алан, смотря на часы, — Восемь вечера.
Он вынул из кармана свою свистульку и отдал ее Кронусу. Завтра Кронус вручит ее другому человеку.
— Я улавливаю грусть в интонациях твоего голоса, — мягко и как никогда по-отечески сказал Кронус. — Завтра наступит новый день, родятся новые люди, солнце будет греть и радовать их. Послезавтра произойдет то же самое, и так до самого конца. Взгляни на мимолетность своего бытия по- другому: история человечества играет такую же молниеносную роль в летописи Вселенной. Какой бы короткой ни была твоя жизнь, она данность, которую отнять у тебя не способен никто.
— Кроме времени.
— Ты можешь прожить тысячу лет, можешь две секунды. Многие живые существа живут в таком последнем темпе — бактерии, насекомые. Уйди с миром. Пыль к пыли, прах к праху.
— Ты знаешь погребальную молитву древности? — слабо улыбнулся он.
— Я увлекаюсь историей твоего рода.
— Мне становится трудно говорить. — Алан с трудом сделал глоток.
Закат приобрел кроваво-красный оттенок, солнце еле выглядывало из-за горизонта. Повеяло прохладой. Сгущались сумерки.
— Прощай Кронус, — прошептал он.
— Прощай Алан.
Робот исчез в полумраке. Мысли медленно затухали в его разрушающемся мозгу. Самая последняя и самая ясная заставила его напрячься. Нашелся ответ на вопрос, ответ, слетевший с запекшихся губ Якова. Но она уже ни имела для него значения. Потеряла всякую ценность.
Люди хотели победить время. Ну, конечно же. Человечеству пришел конец именно по этой причине. Став бессмертными, люди перестали быть людьми. Переродились. И никогда не узнают, что такое жизнь.
Он уснул с последними лучами закатного Солнца.
'Он перестал существовать?'.
'Да. Органы больше не функционируют'.
'Этот экземпляр выделяется среди прочих'.
'Да, любопытная была особь. Жаль, что они недолговечны'.
'Жаль, что мы утратили технологию наших предшественников! Представь себе, когда-то срок жизни людей составлял не недели, и даже не месяцы, а годы. Годы! Десятки лет! Сколько времени, сколько возможности для продуктивного наблюдения, какое поле изучения, вот где можно было получить массу новой информации. И знаешь, самое обидное заключается не в том, что уцелело всего-то несколько сотен этих прекрасных представителей цивилизации, не в том, что за такой смехотворный промежуток времени лишь единицы достигают пика развития и способны творить, не в том, что по всей планете мы сумели отыскать три древних поселения, находящихся в крайне ветхом состоянии, а в том, что у нас даже не осталось архивов с ранее полученными данными и все приходится начинать заново!'
'Да, безусловно, это трагедия вселенского масштаба. Удивляет, что они вообще появились на свет. И, кстати, этот факт увеличивает ценность популяции. Ведь молекулярная структура ткани человека слишком хрупка и крайне неустойчива. Крайняя редкость среди известных форм разумной жизни. К тому же, поразительно, как смогли столь слабые создания, такие уязвимые, покорить целую Галактику и не оставить после себя практически никаких следов. Что же с ними со всеми случилось? Почему они исчезли? Должна быть причина, объяснение'.
'Боюсь, что это навсегда останется тайной, разве что… нам удастся узнать…из наблюдений'.
'Не думаю. Вряд ли выращиваемые особи могут что-то знать о своих праотцах, кроме тех фактов, о которых говорим им мы. В человеческих летописях не упоминается об этом ни слова — еще одно доказательство того, что гибель постигла их внезапно'.
'Меня всегда занимал другой вопрос, который ты уже упомянул: в чем сила человечества?'
'Знаешь, мне кажется, его следует задать самому человеку'.
'Человеку?'
'Да'.
'Он меньше всего знает ответ. Ни один человек не способен сделать это'.
'Возможно. Мы никогда не пытались говорить с ними без посредников. Кстати, у меня есть одна теория на этот счет. Конечно, это теория…'.
'Я слушаю'.
