породила. Радует только то, что для других этих проблем на порядок больше.
— Так вот и будем исходить из этого, Степан Осипович! Главное, чтобы 'Косатке' не мешали. А там она такие проблемы японцам и англичанам создаст, что они много раз пожалеют, что с ней связались. Чувствую, что добром это тявканье английского бульдога не кончится.
— Вы уверены?
— Да, если исходить из того, что уже произошло в моей истории после этой войны. Англия очень болезненно воспринимает малейшие попытки других стран поставить под сомнение ее ведущую роль в мировой политике. Не удивлюсь, если они даже попытаются вмешаться в эту войну, чтобы спасти Японию от окончательного разгрома. Пусть не прямо, а введением каких-нибудь сил для 'поддержания порядка', или 'спасения гражданского населения Кореи от тягот войны', или что-то в этом роде. А этому будет предшествовать появление английского флота в Желтом море. С целью защиты английского торгового судоходства, или судоходства вообще. Понятие нейтралитета англичане понимают очень своеобразно. То, что дозволено им, не дозволено больше никому. Тоже не раз имел случай в этом убедиться. Да что там далеко ходить, вспомните последнюю русско-турецкую войну, в которой Вы сами принимали непосредственное участие. Ведь во многом благодаря Англии, да и других стран Европы, Россия не получила тех условий мирного договора, на которые могла рассчитывать из сложившейся обстановки. Англии не нужна ни сильная Турция, ни сильная Россия. Сейчас история может повториться. Но только вместо Турции будет Япония.
— Ну, Михаил Рудольфович… Как бы я хотел, чтобы Вы ошибались… Но, похоже, Вы опять окажитесь правы… Ладно, это уже проблемы не нашего уровня…
Сэр Уильям Уолдгрейв с интересом читал доклад, только что доставленный ему кэптеном Харрисом. Нет, что ни говори, все же есть бог на свете… Как все же хорошо, что иногда исполнители просто не успевают выполнить задание. А иначе… Подумать страшно…
— Значит, мистер Харрис, наш блудный сын наконец-то вернулся? И ведет себя совсем не так, как подобает герою его масштаба, да и вообще моряку, вернувшемуся из долгого плавания?
— Да, сэр. 'Косатка' уже неделю, как пришла в Порт-Артур, и Корф все это время занят ремонтом субмарины. В городе бывает мало, пьяных загулов в ресторанах не устраивает, от прессы держится подальше и никаких интервью не дает. При случайных встречах с корреспондентами воздерживается от каких бы то ни было комментариев, заявляя, что идет война и рассказывать военные тайны он не намерен.
— Так что же, он вообще ведет жизнь отшельника? А его команда?
— Ну, почему же. Корф периодически бывает за пределами военного порта, но не один. Посещает со своими офицерами ресторан 'Саратов', но никогда не напивается до непотребного состояния. Его офицеры тоже. Такое впечатление, что он делает все возможное, чтобы не потерять контроль над ситуацией и не позволяет этого остальным. И это в высшей степени странно. Чтобы герой моряк, вернувшийся с такими победами в родной порт и на которого просыпался дождь наград, так себя вел… Не понимаю, сэр.
— Я тоже. Но, по крайней мере, кое-что прояснилось с нашим таинственным мистером Корфом. Признаю, русские нас переиграли. Напустить столько тумана, создать ажиотаж вокруг 'Косатки' и, в конечном итоге, облапошить всех. Оказывается, Корф действовал по личному приказу царя? Неудивительно, что об этом больше никто не знал. Ай да Корф… Так сыграть… Но тут появляется новый вопрос. Действительно ли Корф командовал 'Косаткой'?
— А почему Вы в этом сомневаетесь, сэр?
— Мистер Харрис, я не верю в мистику. И я ни за что не поверю, что штурман торгового флота, который до этого никогда не был капитаном даже на торговом судне, в одночасье стал выдающимся командиром субмарины, отправившей на дно большую часть японского флота. Всего за месяц! То, что он сумел привести субмарину из Балтики в Желтое море, в это я еще могу поверить. В то, что он сам ее спроектировал, могу поверить с большой натяжкой. Но за о д н у торпедную атаку отправить на дно т р и броненосца?! Вы сами-то верите в это?!
— Приходится. Я верю фактам, сэр. Достоверно установлено, что никаких других офицеров русского военного флота на борту 'Косатки' не было. Команда субмарины вообще поражает пестротой. Командир, старший и второй офицеры — офицеры резерва из торгового флота. Старший механик — военный инженер-кораблестроитель. Второй механик — тоже офицер резерва. Часть рядового состава команды — матросы и машинисты из торгового флота. Остальные — унтер-офицеры и матросы из военного. Такого еще никогда не было. И я теряюсь в догадках, зачем русским понадобилось делать из субмарины подобие ноева ковчега. Единственное объяснение — дезинформация об истинном назначении 'Косатки'. И если это так, то русским все удалось блестяще. А Корф… Достоверно установлено, что ранее офицером военного флота он никогда не был. После сдачи экзамена на чин прапорщика военного времени был уволен в запас. Получается, что он самый настоящий гений подводной войны. И русский император каким-то образом разглядел в нем этот дар и остановил на нем свой выбор, назначив командиром новой субмарины. Другого объяснения у меня нет. Информация, полученная из Петербурга, косвенно подтверждает это. Корфу оказаны немыслимые почести, и он никому, кроме командующего флотом Макарова, не подчинен. Случай беспрецедентный в истории.
— Фантастика… Если бы мне сказали это раньше… Ладно, примем это, как данность. Мистер Корф оказался самородком и за месяц перетопил половину японского флота. Честь ему и хвала. Но Вы понимаете, мистер Харрис, что произошло событие, ставящее под угрозу наши лидирующие позиции в мире?
— Что Вы имеете в виду, сэр?
— То, что 'Косатка' доказала — эскадры броненосцев больше не являются полновластными хозяевами моря. И могущество нашего флота под большим сомнением. Пока эта субмарина находится в единственном экземпляре, особой угрозы нет. Но русские заложили в Петербурге еще три лодки по проекту 'Косатки', а также три лодки меньшего тоннажа, очень ее напоминающую. Скорее всего, это тоже творение мистера Корфа, и теперь его решили воссоздать в металле. И я думаю, что русские на этом не остановятся. А как, по-вашему, сможем ли мы гарантировать безопасность наших морских путей, этих жизненно важных артерий Британской империи, если на них будут разбойничать целые стаи таких подводных хищников?
— На сегодняшний день — нет, сэр.
— Вот и я о том же. Поэтому, сейчас нам предстоит несколько другая задача. Гоняться за 'Косаткой' дальше бесполезно. Пусть этим занимаются японцы, если им это очень надо. Она сделала все возможное зло для нас, какое только была в состоянии сделать. А именно, дала понять русским, что в их руках находится козырь, с помощью которого они могут разговаривать с нами с позиции силы. Даже если сейчас 'Косатка' погибнет по каким-то причинам, то русским несложно построить десяток ей подобных. А то и больше. В победу Японии я уже, откровенно говоря, не верю. После таких страшных потерь японский флот значительно уступает русскому. И русским не составит большого труда перерезать коммуникации, снабжающие японскую сухопутную группировку. Причем, даже без участия 'Косатки'. И через неделю боев, а то и раньше, доблестные войска микадо останутся без боеприпасов. А стоит ли вмешиваться Британии в конфликт… Это решаем не мы. Поэтому, сосредоточимся на решении задач, входящих в нашу компетенцию. А именно — создать крайне негативный имидж как самой 'Косатки', так и ее командира, мистера Корфа. Сейчас он в фаворе у русского царя. А надо сделать так, чтобы он впал в немилость. И тогда есть возможность поднять вопрос о запрете строительства подводных лодок, как варварского оружия, противоречащего всем законам ведения войны на море. А против мнения всех ведущих стран Европы русские не посмеют пойти. Хотя, тут тоже вопрос. Из всех стран появление этого класса военных кораблей невыгодно только Британии. Но это уже работа дипломатов. Одновременно этим мы сможем помочь японцам, спася их от полного разгрома. Можно вынудить Россию заключить мир на невыгодных ей условиях, лишив всех приобретений, которые она получит в ходе военных действий. Точно так же, как в войну с Турцией в 1878 году. Если бы не мы, то тогда Россия точно бы восседала на обоих берегах Черноморских проливов.
— Но как именно это сделать, сэр? 'Косатка' стоит в Порт-Артуре и никуда уходить из него не собирается.
— П о к а не собирается, мистер Харрис. Но не будет же она стоять там до конца войны? Русские обязательно постараются снова задействовать такое эффективное оружие. И вот здесь у нас появляется
