- Это всё, что я получил от него за четыре года. Не считая запаха его волос на подушке и симптомов половой психопатии.
В Семье на меня смотрели косо. Мне перестали подавать руку, поговаривали, что я заразился от него кожной болезнью. Нам запретили встречаться, ко мне приставили топтунов.
Я научился петлять, прятаться по черным дворам, путал имена и даты, изучил подлую механику бегства и вранья.
Его привычки и причуды были пикантны, как вустерский соус.
Он писал мне сумасшедшие письма из ада, от почтовой веленовой бумаги пахло семенем и абсентом.
Он телефонировал из кабаков заполночь и кричал:
- Котик, забери меня отсюда.
Я ехал на другой конец города, выручал его от полуночной сволочи.
Четыре негра и один черный бехеровский рояль на хрустальных копытцах.
Две монашки и один учёный датский дог.
Жирная католичка - креолка в черном корсете со страппоном и семихвостым хлыстом.
Сиамские близнецы из Гамбурга.
Китайская гимнастка- чревовещательница.
Абиссинский глотатель пламени.
Матрос Тараска. О! Матрос Тараска!
Иногда я дрался. Но чаще - платил наличными по его нечеловеческим счетам.
Каждое утро - балаган. Он доводил меня и себя до каленого бешенства.
Потом он падал на диван. Я приносил ему сердечные капли. Он закрывал глаза, когда я делал то, что обычно делают… потом.
В таких случаях.
Дмитрий выставил вперед растопыренные пятерни:
- Делал вот этими своими руками, ваша честь!
И тем же вечером.
Опять.
Он.
Целовал меня в щеку.
- Мне пора ехать, котик. Я дам тебе знать через два часа послезавтра. Bye-bye.
Дмитрий сел верхом на стул, оперся подбородком и локтями на спинку.
Черным голосом закончил:
- Для танго нужны двое. Перед вами - номер второй. Господин “чтоонсделалсомной”. Вся штука в том, что несколько дней назад я решил, что мне просто необходимо
Его убить.
Поланский сломал карандашный грифель.
Пианист Ян Шпачек сухо хлопнул в ладоши и подбил итог:
- Баста. Всем спасибо. Все свободны.
+ + +
Пролетка замерла у ворот желтого особняка на набережной малой городской реки.
На углу - полицейский участок, на другом берегу - посольские сады, желтая имперская архитектура иностранных коллегий.
Скучали круглые часы на столбе. Они никогда не показывали правильного времени.
Дворник уверял, что иногда окосевшие стрелки идут вспять.
И всегда очень спешат.
На конюшню увели взмыленных коней.
Возница свалился спать на галошнице в людском этаже, в чем был, даже не сняв казенную куртку с желтыми галунами.
Певичка Три Креста бросила туфли в мусор, прокралась под стеной дома, к открытому окну кухни.
В лоскуты порвала сетчатые чулки - левый пополз стрелкой от подвязки на бедре. Ее знобило, то ли от кровотечения, то ли от азарта.
Она воровато обернулась - туда-сюда, ужом полезла в окно, ушибла колено, приятным тенором выругалась по-французски:
- Merde de Dieu!!!
И рванула босиком по коридорам сонного дома.
