натолкнулась на корабль. Геликс по команде втянул ее внутрь.
— Ну, наконец-то, я думала, что ты меня бросил, — проворчала она, растянувшись на полу зала.
— Как мне тебя называть? — спросил Геликс.
— Да как угодно, — отмахнулась она. — Давай без формальностей. Сил нет.
— Я не наблюдаю истощения, зато другие показатели…
— Меня отравили, сделай что-нибудь. Утром я должна быть хоть в каком-то сносном виде. Почему не было связи во дворце? Что изменилось? Почему база проигнорировала меня?
— Эти вопросы не стоит обсуждать в таком состоянии. Тебе предстоит час сна, а я займусь раной, — предложил корабль.
— Как угодно. — Она повернулась с бока на спину, поморщилась и заснула.
— Просыпайся, — мелодично пропел голос в ее голове.
Она открыла глаза. Было светло. Даже не утро, день. Эту комнату она помнила с детства, хорошо знала, как освещены предметы в разное время дня. Почти полдень.
— Почему я не на борту?
— Ночью один из слуг вздумал проверить, удобно ли госпоже. Пришлось вернуть тебя в комнату. Потом ты уснула и не просыпалась от обычных средств пробуждения, а будить тебя более жестко я счел негуманной мерой. Как самочувствие?
— Лучше. И тело снова меня слушается.
— Тебе не нужно говорить вслух. Формулируй фразы в уме.
— Забыла. Что с ранением?
— У тебя суток пять, пока действует раствор, что я в тебя закачал. Равносильно переливанию крови, но большего я не смог сделать. Тебя можно вылечить, только возвратив тебе прежний облик, яд безвреден для прежней формы.
— Нельзя вылечить?
— Нет.
— Мне нужно оружие.
— База запретила вооружать тебя.
— А разговаривать со мной она не запретила?
— Не знаю. Последние пять суток связь нестабильная. На меня было произведено постороннее воздействие, в результате я утратил ощущение твоего присутствия на дальнем расстоянии. У меня не было возможности встретить тебя раньше. Ты была вне поля моих возможностей.
— База? Это они тебя?
— Источник мне не известен. Нелогично считать виновниками молчания тех, кто тебя послал. До твоего попадания во дворец интерес к твоему поведению был огромен. Потом ты пропала из поля видимости.
— Как я могу пропасть из поля видимости? А ты на что?
— Я тебя потерял. Звучит невероятно, но это есть истина. Мое нахождение тебя вчера результат гипотезы, которую я выдвинул в результате анализа твоих возможных действий. Я составил несколько тысяч моделей твоего поведения, тридцать тысяч схем возможного перемещения, а также разработал список тридцати потенциальных мест, где ты можешь появиться. Наша встреча продукт иррациональной схемы третьего порядка. Ты оказалась в открытом пространстве долины, где ты была обнаружена через визуальный контакт. Предполагаю, что воздействие на меня осуществляется и теперь. Между нами возможен прямой контакт. Меня могу почувствовать двое обитателей этого дома. Оба твоих спутника. Отсюда следует рекомендация: ты можешь выходить на связь, когда они впадают в состояние сна или устанут.
— Хватит болтать. Голова пухнет. Проще, — взмолилась она.
— Нам не стоит видеться без особой необходимости. Мне нужны распоряжения по эвакуации.
— Без моей команды никакой эвакуации, — строго сказала она.
— Усвоил, — заверил корабль. — Исчезаю.
— А… — она не успела ничего сказать. — Спасибо, что помог. Прямой контакт. Сэс будет в восторге.
Сэс проснулся с ощущение покоя и счастья. Его скромное прибежище внушало больше доверия, чем открытая равнина. Он испытывал понятную неприязнь к открытым местам.
Он с неохотой покинул уютную комнату, встретил во дворе слугу, который очень вежливо предложил ему трапезу. По заверению слуги времени было далеко за полдень, и аппетит у Сэс пропал. Он опасался, что Вердана ушла одна. Слуга не без опасения сообщил ему, что госпожа расположилась в большом зале и ни с кем не желает говорить. Сэс успокоился и рискнул нарушить ее уединение.
Так называемый «большой зал» был всего раз в пять больше его комнатки. Сэс решил, что так его прозвали, поскольку это самое обширное помещение в сравнении с прочими. Скромная, скорее невзрачная обстановка, говорила о том, что дом давно не посещаем. Он существует в аккуратном состоянии только усилиями слуг.
Он застал Вердану развалившейся на двух сидениях сразу, она перелистывала желтые листы записок Ахши. Эти тетради он не видел с того момента, как они покинули город. Вердана тщательно их прятала. Вот и сейчас она аккуратно убрала тетрадь. Его привлек внешний вид Верданы. Она вновь облачилась в одежды цветов своего клана и выглядела истинной госпожой, хозяйкой положения. Этакая вельможная особа на отдыхе. Да и вид у нее не был таким болезненным как вчера. Повязок не было видно, их скрывала одежда, она уже не представляла жалкое зрелище, он вспомнил их встречу в Тупе, когда она хотела свернуть ему шею, возможно, не хотела, но убедительно солгала. Сэс тогда поверил в ее мощь, этой другой Верданы.
— Отдохнул? — спросила она.
— Я уже решил, что ты ушла без нас.
— Мы задержимся тут. Ненадолго. Я отправила местных охотников узнать, кто следил за нами.
— Ты же знаешь.
— Я догадываюсь, а это еще не знание. Мне нужно знать, где они сейчас.
— Ждешь вестей.
— Да. Много времени не займет. Нужен отдых. Нужно подумать. Тут есть, над чем подумать.
Она покосилась в сторону тетради, потом задумалась. Сэс наблюдал это размышление с внутренним трепетом. Она словно отсутствовала, замерла, а выражение ее лика стало равновесным и удивительно спокойным. Она не представляет, как похожа на свою прародительницу. Истая Аха. Он не выдержал копившегося внутри напряжения и вывел Вердану из забытья.
— Да. Спасибо за ночлег.
— Спасибо, что помог попасть сюда, — не глядя на Сэса, сказала она.
— Хм. Собственно. Я вполне счастлив, что ты оценила меня не только как бывшего врага. Я могу надеяться, что я для тебя не просто вор.
— Ты не просто вор. Ты король воров, — она не шутила. — Мое к тебе расположение зависит от того, как ты будешь поступать впредь.
— Я все еще вне доверия, — сделал он вывод.
— Ты обещал некоторые подробности. Помнишь?
— Нет. Я не забыл. Ты можешь подождать?
— Не долго.
— Я расскажу, что пожелаешь. Что смогу, то и объясню. — Сэс поискал глазами, где сесть. Пристроился рядом с Верданой на неказистом табуретике.
Вердана неожиданно освободила одно из сидений.
— Садись сюда.
Сэс присел, сначала осторожно, вдруг подвох, потом уселся удобней.
— Дивлюсь. Дивлюсь. Я с самого Тупа, говорю с тобой как с равной, а ты не бесишься, не ударишь, словно так полагается. Так ли все просто? Неужели я вызываю чувство равенства?
