— Ты убьешь его?
— Там видно будет.
— Это не по правилам, — возразил Сэс и хотел отойти назад, слуга придержал его.
— Ты не слишком о них думал, когда… — она не договорила и сделала угрожающее движение в сторону Сэса.
Он послушно отдал нож. Слуги переглянулись, увидев форму ножа. Сэса отпустили. Вердана вышла за ворота и сразу свернула на тропу, ведущую дальше в горы.
Глава 11. Ахши
Она всегда испытывала трепетное отношение к горам. Те, что раскинулись перед ее взором и горами-то назвать нельзя. Так, холмы, по меркам Земли, но для этой планеты они высоки. Пейзаж навеял сладостное ощущение величия и свободы. Она позволила себе залюбоваться видом. Она долго стояла на вершине, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, словно демонстрируя себя. На открытом пространстве обострились чувства Верданы.
Все время путешествия из Тупа сюда, в ней происходила невидимая борьба. Наблюдатель Эл старалась приучить Вердану, повиноваться ее воле. Она периодически казалась себе чужаком в шкуре местной аристократки, а потом Верданой, в которой живет незримый советчик. К чести Верданы нужно сказать, что она охотно шла на поводу у Эл, если дело не касалось ее самолюбия и некоторых реакций на воспоминания. Она уже научилась обходить опасные темы в разговорах, Вердана пасовала при воспоминаниях о собственной смерти, а Эл не могла удержать склонность Верданы к насилию. Сэс интуитивно чувствовал границу, за которой Вердана становиться прежней. Он поступил верно, отдав нож Рады добром.
Сейчас, на вершине огромного холма Вердана готовилась к битве, в этом любовании природой был практический смысл. Где-то среди холмов спешат навстречу друг другу две группы. В красно-оранжевом с черным одеянии она была видна издали. Холм пологий, подъем на него не так прост, придется медленно и долго подниматься, что вымотает любого сильного соперника. Она с удовольствием швырнет неловкого бойца вниз, горе ему, если потеряет равновесие, кубарем покатиться. Она жила сладостным предвкушением борьбы, чувство горячило кровь, которая яростно пульсировала, отдавая болью в раненом боку. Маленькие болевые молнии удерживали сознание наблюдателя, не позволяли впасть в эйфорию, забыть о реальной цели.
Среди холмиков вдали мелькнул первый силуэт. Стражи из воинства канцлера. Они торопились. Это вполне устраивало Вердану. Она достала из кармана камушек и играла, подкидывала и ловила, подкидывала, поворачивалась вокруг своей оси и снова ловила. Так продолжалось пока четверо из двенадцати гостей не начали карабкаться по склону.
— Ползите, — тихо выговорила она. — Ползите.
Средний житель равнины сильно уступает горцу на его территории, она наслаждалась неопытностью своих соперников. Если кто-то долезет до вершины, ей останется только скинуть его вниз. Когда вся группа вступила на склон, она пересчитала их и приступила к следующему этапу. Вердана подняла ручищу со своим новым оружием, прицелилась и нажала на спуск. Самый первый, самый ловкий вскинул ушибленную руку и остановился. Она зарядила камень по больше. Следующим выстрелом она окончательно лишила беднягу возможности лезть на верх.
— Один. — Она снова зарядила оружие. Выстрел. — Два.
Второму камень угодил в лоб, он вскрикнул и повернул назад.
— Что ж вы сбились в кучу, ребята! Мне так не интересно! Не конкретно, а вдруг кого прибью насмерть! — выкрикнула она. А потом добавила. — Что ж они такие тупые.
На беду на другом склоне холма она заметила еще отряд. Этих было пятеро. Стражи канцлера разделились, ровно пять воинов кинулись наперерез Раде и его отряду. Выстрелом их не достать, да и отвлекаться на два фронта у нее не было возможности. К ней упрямо ползли оставшиеся пятеро.
Растянуть удовольствие не пришлось. Она подбила еще двоих, а потом сама двинулась навстречу врагам. Скоро их было уже двое. Один, видимо, догадался, чем грозит столкновение с хозяйкой холмов, которая без напряжения, вальяжно спускалась к ним, и стал осторожно скатываться вниз. Другой, было, бросил в нее копье, только промахнулся. Она сломала копье, а в ответ швырнула горсть пыли. Воин стал отфыркиваться, она этим воспользовалась и, поравнявшись, брезгливым жестом швырнула его вниз. Последний послушно лег к ее ногам.
— Пощади, — промолвил он с досадой. — Ты победила.
— Передай Бале, если застанешь его живым, чтобы не совался на мои земли, — прорычала она и наступила воину на спину.
— Пощади, великодушная, не оскорбляй, — простонал воин.
— Не спрашиваю, что сделал бы ты на моем месте. Проваливай.
Она направилась на другой склон. Там уже завязалась рукопашная схватка. Этот склон был сплошь усеян уступами, с которых и на которые скатывались дерущиеся. Двое уже были либо мертвыми, либо без чувств. Она подумала, что свалка разумных существ внизу оскорбляет покой этих мест, с отвращением поморщилась в след мыслям, потом села на один из уступов и стала швырять в дерущихся комья грязи и пыли. Под тонким слоем земли лежал слой мелких камней, они в свою очередь полетели вниз.
— Эй, вы! Стадо тупых животных! Проваливайте с моей земли! Не то я спущусь и устрою вам коллективные похороны!
Она впервые услышала эхо в этих местах.
Ее крики возымели действие. Только не совсем то, которое она ожидала. Четверо из десяти кинулись наверх. Она сидела достаточно близко. Им, очевидно, казалась, что так ее проще достать.
— Олухи, — выругалась она, заряжая камешек в пусковой механизм.
Камень угодил в спину воину Рады, тот не сорвался, прижившись к склону. Сам Рада тоже лез наверх. Он выказал завидную подготовку, схватил за ногу первого, кого догнал и заорал.
— Назад! Отходите! Очнитесь! Она вас всех убьет!
— Точно, — кивнула она и выстрелила в самого Раду. Ее ждало разочарование. Он увернулся от камешка и скрылся за уступом.
— Вниз все! Она моя!
Чувства оскорбленного жениха оценили выше угроз смерти. Рада остался за своим уступом один, а другие спустились, подобрав раненного, и снизу наблюдали за Верданой и Радой. Между соперниками установилось вынужденное перемирие.
Рада высунулся из-за уступа, Вердана в свою очередь швырнула в него камень.
— Не пристало благородной так обращаться с равным! — громко обратился к ней Рада, потом добавил что-то, но она не расслышала.
— Я не приглашала тебя в гости! Уходи, вельможный Рада! Видеть тебя не желаю, святые небеса тому свидетели! — ответила она.
«Вот проклятый этикет! С Моутом я разговаривала как с простолюдином, без церемоний. И как только выскочило?» — подумала она.
— Прости дерзость твоего преданного избранного навеки, о моя Дана! — почти пропел Рада.
— Бреда влюбленного мне только не хватало, — прошипела она сама себе, а вслух произнесла. — Я была обещана тебе императрицей, да только мы оба знаем, как закончилось это сватовство! Напрасные надежды не питай! Уходи к святым могилам, как и полагается в последние дни мира сего!
«Пока я тебе шею не свернула», — скользнула мысль.
Рада снова и снова пытался высунуться из-за уступа, но в него поочередно летели камни и всякая металлическая мелочь из карманов Верданы. Промахи привели ее в ярость.
Кто-то внизу ринулся помочь господину, но она свалила его выстрелом.
— Не стреляй Вердана! — закричал Рада. — Не стреляй! Подойди же ко мне! Я готов стать твоим пленным! Я сдаюсь!
