Это естественное любопытство. Этими поправками пользуются ваши патрульные каждый день, они не задумываются откуда берутся коэффициенты для расчетов. Они живут в этом времени, а я все-таки не до конца рассталась со своим. Вот и весь секрет.
Хёйлер протянул ей руку.
- Готовь свою группу.
- Нет, уж. До завтра подожду.
Эл поднялась, чтобы уйти.
- Ты к старику? - спросил Хёйлер.
- Да.
- Он прозвал тебя лисицей.
- Знаю, он меня в глаза так называет, а за глаза барсом. - Эл подмигнула ему. - Мне в группу нужна Ника.
- Эл. Я возьму твою девочку на службу. Только с обязательным сроком обучения. Пока ей не исполниться полных пятнадцать, я не смогу взять на себя ответственность.
- У Ники, как у меня нет определенного возраста, так что последнее замечание теряет силу. Готовьте ее, как следует, а там видно будет. Мне ей сказать?
Хёйлер протянул ей пластинку с назначением.
- Ну и визгу сегодня будет, - заметила Эл, пряча эластичный листик в карман.
Она вышла из здания, с удовольствием вдохнула пронизанный ароматами лета воздух. Все складывается, как головоломка.
В кабине катера маячила голова Ники.
- Ты как сюда забралась?
- Ты не поставила пароль, - сказала Ника. - Ну. Дай мне посмотреть?
- Что тебе дать?
- Мое назначение! - восторженным, тоненьким голосочком завопила Ника.
- Мышь пронырливая!
Эл раскрыла купол и в шутку хотела схватить Нику за шиворот, она увернулась и заскакала по салону, как ошпаренная.
- Давай меняться! - визжала Ника. - Я тебе дам приглашение в гости, присланное некоей лисице, а ты мне мое первое официальное назначение!
- Не позорь мои седины! Что ты орёшь! Зачем читаешь мои сообщения?
Эл вручила ей карточку.
- Я на службе! Я на службе! - кричала Ника, прыгая на сидении.
Она отдала Эл обещанное приглашение. Самадин звал в гости обеих. Эл посмотрела на Нику.
- Время не указано.
- Значит, когда угодно, - заключила Ника. - Сейчас.
- Вот и я так думаю. Пора и тебе кое с кем познакомиться.
- Можно я буду управлять? - попросила Ника.
Эл кивнула. Ника мигом перебралась на передние кресла и переключила управление на себя.
- Координаты предыдущей точки, - сообщила Эл.
- Зачем слать приглашение в гости, если ты там уже была меньше трех часов назад?
- Чтобы я тебя привезла. Тебе оказана честь, сегодня ты познакомишься с главой направления, в котором мы работаем. Смотри, чтобы мне стыдно за тебя не было. Не подслушивать, вести себя сдержанно, как сайгак от радости не скакать, хитрые рожи не корчить, всезнайством не щеголять.
Нике особенно было приятно, что Эл сказала 'мы', это не значило, что Эл имела в виду себя и свою уже действующую группу. К этому 'мы' Ника тоже была причастна.
Алик вернулся домой только утром. Ночная работа была неизбежным неудобством, именно сегодня ему не хотелось работать всю ночь. Охрана такое уж хлопотное дело.
Они со дня на день ждали Эл, пора бы.
Он открыл дверь квартиры с ощущением, что она будет дома. Он узнавал о ее близости по тому, как особенно ломило в плечах, в груди, в сердце как будто открывался бутон, словно лопалось что-то. Он прислушался. Стояла тишина. Он вошел в комнату. Эл спала на нераздвинутом диване, в одежде, свернувшись калачиком, под голову она сунула валик вместо подушки. Он стоял с минуту, решая, стоит ли разбудить ее или уйти на кухню, приготовить завтрак. Он не смог побудить эгоистические чувства, приблизился, опустился на колени и поцеловал ее.
- Я уснула, - пробормотала она.
- Ты спишь, - прошептал он. - Я тебе снюсь.
- М-м-м, сомнительное утверждение, - проворчал она.
Он потянул ее на себя и стащил с дивана. Эл его поступок восприняла, как вызов, чтобы избежать борьбы он поцеловал ее.
- Я хочу быть побежденным, - заверил он. - Я помню, что у тебя хорошие реакции. На диване тесно.
Он обнял ее за шею, поцеловал еще раз в висок.
- Я соскучился ужасно! Я прошу, часа два не говори о делах. На два часа мы не патруль, а супруги.
- Молчу, пусть за меня говорит музыка.
Она выскользнула из объятий, как ящерица. Он простонал от досады. Лучше бы она спала мирным сном. Щелкнула кнопка магнитофона и по комнате понеслись звуки симфонического оркестра, духовые, струнные, тонкие звуки флейт и скрипок. В музыке он разбирался только благодаря ликбезу Игоря, но этой мелодии он не знал. Эл же с блаженной улыбкой присела рядом с ним на ковер, сложила по-турецки ноги и стала в такт качать головой.
- Вальс, - догадался он.
- Маэстро Штраус, - пояснила она. - На голубом Дунае. Венский симфонический оркестр.
Он заложил за голову руки и смотрел, как она вслушивается в звуки, впитывает их. Игорь всегда утверждал, что она потрясающе музыкальна. Он поступил согласно эпохе, взял ее за руку и прикоснулся губами к пальцам.
- По этикету, руку дамы можно целовать, если она ваша знакомая, если она ее протягивает вот так. - Она показала жест. - Губами прикасаться не следует, поцелуй воздушный, не ниже сантиметра от перчатки.
- Если я увижу, что кто-то целует тебе руки, я буду жутко ревновать, я вызову соперника на дуэль и застрелю его.
Эл хлопнула себя рукой по лбу.
- Ревнивый деспот, - проговорила она театрально.
Вальс закончился. Она потянулась и выключила магнитофон.
- Ты рассердилась?
- Не совсем. Мне не нравиться, что тема ревности часто звучит в твоих высказываниях.
- Я шучу.
Она склонилась над ним, так близко, что было угасшее волнение снова начало накатывать на него.
- Нет. Не шутишь, - уверенно сказала она. - Не понимаю мотива.
Эл всегда искала мотивы. В поступках любого человека или нечеловека, она пыталась увидеть не действие и последствия, а его мотив, подлинное побуждение к действию. За многолетнюю практику, нужно отдать ей должное, Эл весьма преуспела.
- Эл, это просто шутка, - заверил он. - Я всегда жил на грани отчаяния и ожидания, естественно, что я едва обрел тебя и боюсь потерять. Это естественно.
- Тогда почему не ревную я? - спросила она.
Она спросила, чтобы он задумался, сама ответ знала. У них не так много времени, тратить его на
