Танец с драконами

«И даже если так…»

— Не понимаю, что евнух делал в борделе?

— Даже тот, кому недостает мужских частей, в душе остаётся мужчиной, — ответил Серый Червь. — Вашему слуге сказали, что Храбрый Щит иногда платил женщинам из борделя, чтобы они возлежали с ним и держали его в объятьях.

«Кровь дракона не плачет».

— Храбрый Щит, — повторила она. — Так его звали?

— Если так угодно вашему величеству.

— Это хорошее имя. — Добрые господа Астапора не позволяли своим рабам-солдатам иметь даже имена. Некоторые из её Безупречных вернули себе имена, данные им при рождении, а остальные придумали новые. — Известно, сколько человек напали на Храброго Щита?

— Ваш слуга не знает… много.

— Шесть или больше, — сказал сир Барристан. — Судя по ранам, на него напали со всех сторон. Его нашли с пустыми ножнами. Возможно, он успел кого-то ранить.

Дени про себя молилась, чтобы кто-то из убийц умирал прямо сейчас, корчась от боли и вцепившись в живот.

— Почему они разрезали его щеки подобным образом?

— Милостивая королева, — сказал Серый Червь, — убийцы затолкали половые органы козла в горло Храброго Щита. Ваш слуга убрал их перед тем, как принести тело сюда.

«Они не могли скормить ему его собственные гениталии. В Астапоре ему не оставили ни ствола, ни корня».

«А Дети Гарпии осмелели…», — подумала Дени. До сих пор убийцы ограничивались нападениями на безоружных освобожденных жителей, убивая их на улицах или вламываясь к ним в дома по ночам, чтобы зарезать в постели.

— Это первый из моих солдат, убитый ими.

— Первый, но не последний, — предупредил сир Барристан.

«Война не кончилась, — поняла Дени, — просто теперь я воюю с тенями».

Она надеялась отдохнуть от убийств, восстановить и исцелить душу. Выбравшись из шкуры, она опустилась на колени рядом с трупом и, не обращая внимания на охнувшую Чхику, закрыла убитому глаза.

— Храбрый Щит не будет забыт. Пусть его омоют, оденут в доспехи и похоронят как воина — со шлемом, щитом и копьями.

— Как прикажет ваше величество, — сказал Серый Червь.

— Отправьте дюжину людей в Храм Милости и спросите у Голубой Милости, не приходил ли к ним человек с раной от меча. Еще распустите слух, что мы заплатим золотом за меч Храброго Щита. Расспросите также мясников и пастухов, не кастрировал ли кто недавно козла, — может быть им повезет и какой-нибудь напуганный козопас сознается. — И проследите, чтобы никто из моих людей не ходил после наступления темноты один

— Ваше приказание будет исполнено.

Дейенерис откинула волосы.

— Разыщите мне этих трусов. Найдите их, чтобы я могла показать Детям Гарпии, что значит — будить дракона!

Серый Червь отсалютовал. Безупречные вновь накрыли труп покрывалом, подняли тело и вынесли прочь из зала. Сир Барристан остался. Он был сед, в уголках светло-голубых глаз пролегли морщины. Но, несмотря на возраст, его спина по-прежнему была пряма, а годы не украли искусства владения мечом.

— Ваше величество, я боюсь, что ваши евнухи плохо подходят для подобной задачи.

Дени села на свою скамью и вновь по плечи закуталась в шкуру.

— Безупречные — мои лучшие воины.

— Солдаты, а не воины, если позволит ваше величество. Они созданы для битвы, чтобы стоять плечом к плечу за щитами, ощетинившись копьями. Их учили подчиняться без страха и сомнения… а не выпытывать тайны и задавать вопросы.

— Может быть, рыцари послужили бы мне лучше? — Селми обучал для неё рыцарей, показывая детям рабов, как обращаться с копьём и длинным мечом, на вестеросский манер… но чем поможет копье против трусов, которые убивают из теней?

— Нет, и не они, — мотнул головой старик. — И смею заметить, что у вашего величества нет рыцарей. Пройдут годы, пока эти мальчики будут готовы.

— Кто тогда, если не Безупречные? Дотракийцы? Они справятся ещё хуже.

Дотракийцы привыкли воевать верхом. Всадники полезны в поле или в холмах, а не на узких улочках и в городских переулках. За разноцветными кирпичными стенами Миэрина её власть была еще слабее. В огромных поместьях на склонах холмов все еще трудились тысячи рабов, выращивая оливки и зерно, овец и лошадей и добывая медь и соль в шахтах. Какое-то время городские хранилища были ещё способны снабжать город пищей — зерном, маслом, оливками, сушеными фруктами и солониной, но запасы истощались. Поэтому Дени отправила свой крохотный кхаласар под руководством кровных всадников завоевать окрестности города, пока Бурый Бен Пламм со своими Младшими Сыновьями защищает её от атаки Юнкая с юга.

Для болтливого, золотозубого Даарио Нахариса, который хитро улыбался ей из-под бороды и пурпурных бакенбард, она подготовила самое сложное задание, которое только могла доверить. За холмами на востоке был хребет округлых гор из песчаника, за которым были Кхизайский проход и Лхазар. Если Даарио сможет убедить лхазарян вновь открыть торговые пути, то при необходимости зерно можно будет доставлять по реке или через холмы… правда ягнятники терпеть не могут Миэрин.

— Когда Вороны-Буревестники вернутся из Лхазара, возможно я смогу использовать на улицах их, — сказала она сиру Барристану. — Но пока что у меня есть только Безупречные.

Дени встала.

— Прошу простить меня, сир, но я должна идти — просители уже собираются у ворот, и мне надо приготовить свои большие уши и вновь стать их королевой. Вызовите Резнака и Бритоголового. Я увижусь с ними, как только закончу одеваться.

— Как прикажет ваше величество, — поклонился Селми.

Великая Пирамида Миэрина вздымалась в небо на восемьсот футов от обширного основания до самой вершины, на которой находились её покои, окружённые садами и прудами. Когда она вышла на террасу, над городом вставал холодный рассвет. Солнечный свет отражался от куполов Храма Благодати и рождал глубокие тени позади остальных величественных ступенчатых пирамид. «В каких-то из этих пирамид Дети Гарпии сейчас замышляют новые убийства, а я не в силах им помешать». Визерион почувствовал её беспокойство. Белый дракон лежал, обвившись вокруг ствола груши, положив голову на хвост. Когда Дени прошла мимо, он открыл глаза — два озера расплавленного золота. Его рога тоже были золотыми, как и чешуя, спускавшаяся по спине от головы до хвоста.

— Ах ты лентяй, — пожурила Дени, почесав ему горлышко. Чешуя была горячей, как доспех, забытый на солнце. «Драконы созданы из огня». Она читала об этом в одной из книг, которые сир Джорах преподнес ей в качестве свадебного подарка. — Ты должен охотиться с братьями, — сказала она дракону, — или вы с Дрогоном опять подрались?

Её драконы за последнее время совсем одичали. Рейегаль цапнул Ирри, а Визерион в последний раз, когда был вызван сенешаль, поджег Резнаку его токар. «Я уделяю им слишком мало времени, — подумала Дени, — но где же мне найти для них это время?»

Визерион, взмахнув хвостом, ударил по стволу дерева так, что с ветки сорвалась груша и, покатившись, остановилась у ноги Дени. Развернув крылья, он, полувзлетев-полуподпрыгнув, поднялся на парапет. «Он растет, — поняла она, наблюдая, как дракон поднимается в небо, — они все подросли. И скоро станут достаточно сильными, чтобы выдержать мой вес». Тогда она сможет взлететь верхом на драконе, как Эйегон Завоеватель, всё выше и выше,