какое-то отдельное «монастырское ушу», так как известно лишь несколько монастырей, где действительно монахи занимались боевыми -искусствами, к тому же эти монастыри, в том числе и знаменитый Шаолинь, возникли уже в период бурного расцвета ушу. Однако под влиянием буддизма ушу становились стройнее, наметились основные направления и школы. В X—XI вв. по дорогам бродило более 2 тыс. монахов — бойцов усэнов, которые зарабатывали себе на жизнь тем, что преподавали ушу. Среди них было немало и так называемых «фальшивых монахов», тех, кто неплохо зная ушу, надевал монашескую рясу, дабы обеспечить себе хороший прием в деревнях. Известны случаи, когда шарлатанов разоблачали и даже сильно били. Однако народ преклонялся и побаивался буддийских монахов и даосских гадателей и не осмеливался устраивать им строгую проверку на «истинность». Естественно, что практически каждый монах называл себя выходцем из Шаолиньского монастыря, что значительно повышало его ценность как носителя Учения.
Истории Шаолиньского монастыря, расположенного в провинции Хэнань уезда Дэнфэн на горе Суншань, следовало бы посвятить отдельную книгу, так как и легрняы (которых большинство) и действительность достойны самого подробного описания. Мифологическое сознание китайцев древности и средневековья порождало легенды о неком едином центре всех боевых искусств. В Китае ходила пословица: «Все боевые искусства Поднебесной происходят из Шаолиньского монастыря». В действительности в Шаолиньском монастыре,, равно как и во многих других, лишь были усовершенствованы различные народные направления ушу (рис. 1). Впервые о реальном участии шаолиньских монахов в поединках, где они применяли ушу, мы узнаем из хроник XV—XVI вв. В частности, отряд шаолиньских монахов, (в котором действительными выходцами из Шаолиня были лишь два человека), участвовал в сражениях в приморских провинциях против японских пиратов, грабивших окрестные уезды. Монахи, вооруженные лишь тяжелыми, окованными железом посохами, вступали в сражение против врагов, вооруженных мечами,, копьями, луками и арбалетами. Прекрасно подготовленные, великолепно владевшие собой, монахи — бойцы обращали в бегство целые отряды японцев.
В это время в народной среде возникали десятки различных обществ по занятиям ушу: «Общество призов» занималось стрельбой из лука и арбалета, члены «Общества геройской тактики» упражнялись во владении шестом, а бойцы «Общества цзяоди» считались непобедимыми в борьбе без оружия во время турниров. На народных праздниках исполнялись ритуализированные поединки, в которых сходились бойцы, вооруженные копьем и мечом, шестом и трехзвенной палкой, девятизвенной цепью и серпами, трезубцем и костылями, парными крюками и ножами, стремительно вращающимися вокруг пальца на кольце. Регулярно устраивались «бои на помосте» — лэйтай, саньда или саныпоу, в которых разрешалось наносить любые удары в полную силу при небольшом количестве ограничений.
Воцарение в Китае монгольской династии Юань (1206—1368 гг.) заставило китайские боевые искусства замкнуться в сети тайных школ. Юаньская администрация преследовала занятия ушу. Это был уже не первый запрет на занятия боевыми искусствами в народной среде. И в VIII в., и в X в. издавались указы, запрещавшие изготавливать и хранить простым людям оружие, а также устраивать крупномасштабные представления ушу. Хотя за нарушение некоторых пунктов подобных указов и полагалась смертная казнь, вероятно, к столь суровым мерам прибегали не часто. Во всяком случае летописи не упоминают таких случаев. Монголы же, чувствуя серьезную оппозицию себе, которая зрела среди народных обществ ушу, действительно жестоко карали целые деревни. Более того, был даже издан указ, по которому запрещалось собираться более 20 человек для охоты, так как это могло расцениваться как тренировка в ушу. Такая обстановка дала толчок к разработке различных тайных методов передачи знания ушу. Школы боевых искусств были строго закрытыми организациями, к месту допускались лишь два—три самых доверенных ученика, остальные же общались со старшими учениками.
После восстановления китайских правителей на престоле и основания династии Мин (1368—1644 гг.) боевые искусства вновь стали открыто практиковаться по всей стране. В этот период создаются основные трактаты по ушу, модернизируется оружие, возникают новые стили. Примечательно, что толчок к развитию ушу давали запреты на практику боевых искусств. Придя к власти в 1644 г.манчжуры запретили вновь занятия ушу. Это породило огромное количество тайных сект, обществ, которые своей основной целью ставили постижение тайн боевых искусств. Более того, ушу становились лозунгами борьбы против манчжур, символом национальной гордости и достоинства. Наряду с крайне закрытыми школами ушу, в которых редко когда было больше десяти человек, стали возникать так называемые «дворы» (гуань) или «общества» (шэ) боевых искусств. В них зачастую состояло до сотни человек, и на уездном или деревенском уровне они порой занимались ушу открыто, особенно в XVIII—XIX вв. Такие «дворы» были тесно связаны со школами, практически в них практиковались те же стили, что и в узких школах. Однако в школах огромное духовное напряжение, возникавшее в небольшом круге учеников, позволяло передавать ушу как действительно сакральное знание. В больших тайных обществах многие секреты ушу растворялись в массах занимающихся. Это была своеобразная имитация формы, которой приписывался мистический смысл и который, фактически, был уже давно утерян. Стили ушу создавались и разрабатывались в школах, а практиковались в «обществах» ушу. Характерно и древнее название школ — «врата». Человек, входя в эти врата, как бы оставлял все, что связывало его с предыдущей жизнью. Существовал ритуал, по которому неофит писал на бумаге свое имя иероглифами, после чего бумага сжигалась, пепел бросался в воду и это все выпивал ученик. Этот ритуал символизировал тот факт, что ученик уничтожал себя старого и заново рождался в лоне школы. Поэтому мастер — шифу считался духовным отцом ученика — туди, дававшим второе «истинное» рождение своему питомцу.
Сотни школ возникли в Китае в эпоху правления манчжуров, продлившегося до 1911 г. Их внешнее разнообразие, различия в методах тренировки единилось в общей для всех идее переживания полноты каждого момента бытия. Все школы имели легенды о неком первоучителе—основателе, который своей «благой силой» питал последователей данной школы. Таким образом, каждый последующий мастер — шифу становился преемником и воплощением первоучителя, а всякий ученик в процессе обучения постепенно воспроизводил образ мастера, а следовательно — и первоучителя в себе. Это и было поддержанием интенсивной традиции боевых искусств, которая не исчезла вплоть до сегодняшних дней. Ученик должен был не только внимательно слушать наставления учителя, но и внимательно следить за каждым его жестом, за тем как мастер, например, берет пиалу с чаем, как поворачивает голову, как общается с людьми, и перенимать все это. Это был бессловесный диалог преемника с мастером, передающим ему знания, пришедшие из «высокой древности». «Передавая дух, «преемствуем учение», — говорили в Китае.
Многоликая цельность ушу проявлялась во множестве школ, стилей и направлений, возникавших в каждой провинции и уезде. Возникло даже несколько систем классификации боевых искусств. По географическому принципу стили разделялись на северные и южные. Их естественной границей стала река Янцзы. Ходила поговорка: «На юге — удары руками, на севере — удары ногами». Естественно, что такое подразделение было достаточно относительным, так как и на юге немало школ употребляли технику ног, а такие северные стили, как шаолиньцюань или чацюань характеризуются весьма разнообразными ударами и блоками руками.
Другая классификация стилей носила название «горы и воды» и достаточно точно отражала истинное положение вещей. В ее основе лежало подразделение стилей по трем знаменитым в Китае горным массивам, где возникали ключевые стили ушу, давшие развитие нескольким сотням подстилей и ветвям. На горе Суншань возникло направление Шаолинь-пай, включавшее около 400 основных стилей. В горах Удан в провинции Хубэй лежит исток направления Удан-пай, к которому относят такие известные стили как тайцзицюань, багу- ачжан, синъицюань, хэйхуцюань («Стиль черного тигра»). В провинции Сычуань в горах Эмэй возникло третье крупное направление Эмэй-пай, в которое вошли стили холунцюань («Стиль огненного дракона»), уху-цюань («Стиль пяти тигров»), юэцзяцюань («Стиль семьи Юэ»), всего около пятидесяти основных стилей.
Все стили также делились на «внешнюю» (вайцзя) и «внутреннюю» семью (нэйцзя). Наиболее характерными представителями стилей «внутренней семьи» считаются стили тайцзицюань, багуачжан, синъицюань, люхэ бафа цюань («Стиль шести координаций и восьми методов»), Распространено представление, что нэйцзя основной упор делают на использование ци, в то время, как вайцзя на применение физической силы-ли. Однако мы не сможем обнаружить ни одного стиля «внешней семьи», где не было бы специальных методик раздела нэйгун! Однако в тайцзицюань, и в багуачжан, и в синъицюань такие методы были не только досконально разработаны, но и зафиксированы в тайных трактатах,
