сочетания будут поразительны. Аполлоний дойдет, между прочим, до полунаучного, полумагического искусства притягивать и направлять по своей воле атмосферическое электричество». Таким образом, этот человек пришел с Востока в Рим «к великому императору, поклониться ему как истинному сыну Божию... и предложить ему на службу себя и все свое искусство». Император, разумеется, охотно примет его «как дар свыше и, украсив его пышными титулами, не будет уже больше с ним разлучаться». При помощи своей волшебно технической силы Аполлоний совершал перед людьми разнообразные чудеса, и во дворце императора происходило то, что некогда в старину и в средневековье происходило во дворцах властителей.
Шутовскую роль Аполлония мы рассмотрим несколько позже, сейчас нас интересуют не столько его способности, не столько его деятельность на службе императора, сколько его прежняя роль в Царстве Христовом. Соловьев говорит, что прежде Аполлоний был «католический епископ in partibus infidelium», то есть он был католическим епископом в языческих странах. Зная, что Соловьев не только всем своим сердцем, но и формально был католиком, трудно допустить мысль, что, рисуя образ Аполлония, он хотел хоть как-то задеть католическую Церковь, как это сделал Достоевский образом своего инквизитора- кардинала. Связь лжепророка с Царством Христовым здесь имеет более глубокий смысл. Делая Аполлония католическим епископом, Соловьев хотел выразить тот постоянный трагизм общества Агнца, который не исчезает со времен Иуды и который исчезнет только тогда, когда будет пойман последний лжепророк. Помощники антихриста всегда выходят от нас и уходят на службу зверя. Они выходят не из окраин Царства Христова, они не из числа не определившихся и еще сомневающихся его членов, но — из самого центра, из среды самих его руководителей. Разве первый предатель Христа не был Им же самим избранным апостолом? Разве не апостолом был тот, кто первым отрекся от Него перед людьми во дворе Каифы? Правда, Петр искренне раскаялся. Он искупил вину своим последующим усердием и мученической смертью. Но сколько в истории предавших Христа, сколько отрекшихся от Него апостолов, которые о раскаянии и не помышляют! Сколько таких отрекшихся от Христа и утвердившихся в своем отречении! На примере Аполлония — католического епископа Соловьев заставляет нас задуматься.
Эта же мысль кроется и в изображенной Соловьевым сцене отлучения антихриста от Церкви. Убив старца епископа Иоанна, Римский император начать диктовать своим секретарям акт соединения церквей, по которому он должен быть признан «верховным вождем и владыкой». Тогда вдруг поднялся папа Петр и «извергнул» антихриста, носящего маску Римского императора, как «гнусного пса, из ограды Божией» — из Церкви, трижды произнеся «анафема». Это отлучение указывает также и на то, что антихрист Соловьева был членом Церкви; что он пришел не со стороны, но вышел из христианского общества; он в нем находился, пока, наконец, не раскрыл свое подлинное лицо и не был изгнан из него. И в Откровении, и у Соловьева прослеживается одна и та же мысль: антихристов дух и его носители и выразители вышли от нас самих. Царство Христово не только поле их деятельности, но и их родина; они нам не чужие, но близкие — наши братья. Чем же объяснить это происхождение антихриста? Где кроется подлинный источник антихристова духа? Св. Иоанн замечает, что хотя антихристы вышли от нас, «но они не были наши» (Иоанн, I, 2, 19), следовательно, в них нет духа Христа. Тогда, какой же дух членов Царства Божиего их порождает?
В решении этого важного вопроса многое проясняет замечание самого Соловьева о происхождении антихриста от блуда. Когда этого красавца избирали в президенты Европейских Соединенных Штатов, вспомнили и о его происхождении, которое «было покрыто глубоким мраком неизвестности. Мать его, особа снисходительного поведения, была отлично известна обоим земным полушариям, но слишком много разных лиц имели одинаковый повод считаться его отцами». Вне сомнения, это обстоятельство на выборы никак не повлияло, особенно в этом столетии — «эти обстоятельства, конечно, не могли иметь никакого значения для века столь передового, что ему даже пришлось быть последним». Этим своим замечанием Соловьев, безусловно, хотел подчеркнуть противоположность Христа и антихриста. Христос рожден от непорочной Девы Марии действием Духа Святого, и потому ни один мужчина не может считать себя Его Отцом. Антихрист рожден блудницей и отца своего не знал, однако не потому, что его не было, но потому, что слишком много мужчин могли претендовать на честь быть отцом антихриста. Смысл этого сопоставления кроется не в поверхностном различии или сходстве, но значительно глубже, нежели только - «рождение без отца». В греховном происхождении антихриста кроется подлинный источник его духа. Антихристы вышли от нас — из Царства Христа. Но вынашивает их блудливое чрево. Поэтому они и не наши. Их происхождение не равнозначно происхождению сторонников Христа.
Блуд в существе своем есть ложь: ложь не словом, но плотью, а через нее и всей личностью. Это ложь в превосходной степени и в своем подлинном проявлении, ибо во всяком другом грехе участвует только наш дух, а в блуде участвует еще и плоть, следовательно, вся наша личность. Поэтому ложь особенно ощутимо проявляется и осуществляется именно в блуде. Плотские отношения между мужчиной и женщиной есть не что другое, как знак любви. Отдача своей плоти другому означает только завершение того, что уже совершилось, когда, любя, мы отдали свою душу другому. Любовь, будучи общим благом — communicatio bonorum, совершенно естественно ведет к обобщению не только имущества, не только пространства, не только времени, не только внутренних переживаний и настроений, не только веры и молитвы, но и плоти, в которой cодержится наш внутренний мир и через которую мы обращаемся словом к своему ближнему. Отдавая свое тело другому, мы отдаем ему последнее свое имущество, которое труднее всего сделать общим и которое дольше всего противится этому. Но любовь преодолевает закрытость плоти, взяв ее на служение себе. Над плотскими отношениями всегда витает дух любви. И только она высвобождает эти отношения от кабалы демонизма, который скрывается в глубинах страсти, от порабощенности духу разрушения и уничтожения.
Между тем блуд это отрицает. Он делает наше тело не выражением любви и ее завершением, но он превращает его в инструмент страсти. И все же объективный смысл плотских отношений здесь не исчезает. И даже самый большой развратник не может сделать так, чтобы соединение мужчины и женщины не было бы символом любви. Поэтому и он своим отношением объективно подает такой знак. И он символизирует любовь отдачей своего тела. Однако в действительности у него нет того, что он выражает и символизирует. Блудник не имеет любви и о ней даже не помышляет. Поэтому он подает знак любви без любви. Этот знак имеет только объективной смысл, но он не наполнен содержанием любящей его личности, поэтому этот знак становится пустым; более того, он становится обманчивым, лживым, ибо он не соответствует внутренней наклонности развратника. Плотские отношения есть выражение любви, а развратник ими выражает только свою страсть. Вот почему блуд есть ложь. В нем нет соответствия между объективным знаком и субъективным желанием. Если мы посмотрим на это объективно, то увидим, что развратник всего себя отдает другому потому, что он любит другого. Между тем в действительности он только пользуется телом другого как инструментом для собственного удовлетворения. Вместо любви в блуде проявляется себялюбие. Между объективным смыслом плотских отношений и субъективными устремлениями развратника возникает глубокая пропасть. Всякое действие развратника становится глубоко ложным. Блуд есть ложь, выраженная и совершенная нашим телом, а через него — и во всей человеческой полноте, ибо человек неделим.
Поэтому Соловьев, указывая на происхождение антихриста от блуда, тем самым выявляет самый глубокий источник антихристова духа, а именно — дух лжи. Рожденный блудницей, антихрист рожден ложью. Уже само его зачатие было связано не с истиной, но — с ложью. Его отец и мать были лжецами. Они лгали своими телами и собой, лгали друг другу, лгали любви, лгали объективному смыслу, и от этой совокупности лжи как раз и зачался антихрист. Дух лжи есть источник антихристовой жизни. Именно здесь мы находим ответ, как происходит то, что антихристы выходят из Царства Христова.
Царство Христово на земле не есть царство святых. Оно таким станет только после вселенского преображения. Однако, пока оно осуществляется на этой неочищенной земле, оно только почва, в которую неприятель сеет между пшеницей плевелы (Матф., З, 25), только невод, который захватывает «рыб разного рода» (Матф., 13, 47). Дух истины живет в нем рядом с духом лжи, добро рядом со злом, святость рядом с демонизмом. И так будет до жатвы, когда прежде будут собраны плевелы, связаны и сожжены (ср.: Матф., 13, 30). Так будет до тех пор, пока Великий Рыбак не сядет на берегу и не соберет хороших рыб в сосуды, а худых не выбросит вон (ср.: Матф., 13, 48). Однако было бы ошибкой думать, что в Царстве Христовом
