«Он кричал, что не позволит нам совершить ошибку», — отозвался Соран. — «Он хотел убить меня, Юрми. А я считал его братом.»
«Где он сейчас?» — спросил я, заранее содрогнувшись.
Орел покачал головой.
«Нет. Я его не тронул. Просто улетел.» — Соран обратил ко мне яркие синие глаза. — «Я не такой, как он. А ты?» — он наклонил голову. — «Ты бы выстрелил мне в спину?»
Подняв взгляд, я посмотрел на орленка. Он ждал.
«Не знаю,» — сказал я наконец. И лишь одной Элберет ведомо, чего мне это стоило.
Соран легонько вздрогнул.
«Почему?» — только и спросил он.
«Если бы я столь же сильно верил, что спасаю весь мир…» — я зажмурился. — «Не заставляй меня думать об этом, брат.»
Орленок долго молчал. Затем мотнул головой в сторону:
«Помоги вытащить стрелы.»
Потом мы долго сидели, глядя на алые точки в снегу.
«Дай мне образ,» — сказал наконец орел. — «Все свои сомнения, все страхи. Прежде, чем принять решение, я должен знать: ты выстрелишь или нет.»
Меня передернуло. Но Соран был прав. Собравшись с мыслями, я отправил орленку яркую картину, где высказал все, о чем размышлял пока его не было. Пернатый зажмурился.
«Ты и в самом деле так думаешь, Юрми?»
«Меня грызут сомнения.»
«Но почему? Разве не о свободе мечтали мы вечерами, вспоминая как наших предков унижали и убивали? Разве не грезили, как врываемся в замки врагов, неся им отмщение?!» — в мыслях орленка ясно угадывалось отчаяние.
Я придвинулся ближе и обнял побратима за могучую шею.
«Ты прав,» — сказал как можно ласковей. — «И мечты наши никуда не исчезли. Просто я не уверен, что путь, открывшийся здесь, ведет к цели.»
«Другого шанса у нас не будет,» — возразил Соран. — «Конечно, я тоже хотел бы решить все как в сказке. Ррраз — и Эру из тирана превращается в доброго творца, два — и Валар вместо смерти несут просвещение… Да только знаешь где они, эти сказки?!» — орел гневно дернул здоровым крылом. — «В Алой книге!»
Он вскочил на ноги, распушив жемчужные перья.
«Садись мне на спину, брат! Гони прочь сомнения!»
Я медленно покачал головой. Орленок сник.
«Юрми?» — спросил он робко.
«Прости,» — я опустил голову. — «Это твой путь. Не мой.»
Соран покачнулся. Сейчас он вновь выглядел беспомощным птенцом, а ведь он и был всего лишь птенцом — сиротой, которого взрастили, а затем предали двое других сирот.
«Брат, не бросай меня,» — тихо попросил громадный орел.
В ответ я собрался с силами и отправил ему самый яркий образ, который когда-либо создавал. Ноги Сорана подкосились, он бессильно рухнул на снег.
«Но… но…» — отчаяние захлестнуло его с головой. — «Почему?! У нас же есть шанс… Впервые есть шанс! Принести всем свободу! Навек!»
«От себя не убежишь», — грустно ответил я. — «Мой путь окончен здесь, брат. Теперь я понимаю, что шепнула мне судьба в тот далекий день.»
Наклонившись вперед, я ласково погладил свою белую птицу.
«До встречи с твоей матерью я жил как растение. Выжить, по возможности с комфортом — больше никаких мыслей мне не являлось. Потом я встретил орла Манвэ… И увидел свой путь. Но только сейчас я понял, Соран, что уже прошел его до конца. Я спас тебя и Алька, помог вам вырасти. И чем старше вы становились, тем сильнее влек меня Запад. Ты ведь знаешь, когда мои сородичи уходят за море?»
«Когда чувствуют, что их земной путь окончен,» — тихо сказал орел. Я улыбнулся.
«Раньше это казалось мне глупыми людскими сказочками, дикарским суеверием. Пока не испытал на себе…»
Подняв голову, я оглядел изумительный мир, окружавший меня. Далеко внизу, скрывая землю, мчались облака, снег сверкал так, будто горы были усыпаны звездами. Слепящее солнце купалось в ультрамарине, играя мириадами отблесков на перьях моего побратима.
«Это твой мир, крылатый,» — сказал я мысленно. — «Тебе за него биться.»
Соран молчал целую вечность.
«Не делай этого, брат. Не сдавайся. Ты ведь совсем молод, впереди столько интересного!» — орел легонько дрожал. — «Не стреляй мне в спину…»
«Я не смогу», — ответил я тихо. — «Прости. Я не могу остановить тебя, и не смею идти за тобой. У всех должна быть родина, которую следует защищать. Ты теперь знаешь, как оборонять свою. Позволь же и мне вернуться домой.»
Орленок опустил голову.
«Я отнесу тебя на берег. Там всегда ждут… Корабли…»
«И будут ждать, пока в Арде остаётся хоть один эльф,» — улыбнулся я. — «А когда нас не останется вовсе… Возможно, тогда и пригодится этот свиток», — я кивнул на пергамент.
Соран проследил мой жест.
«Я не стану ждать,» — сказал он серъезно. — «Прости.»
«Это твой мир и твое право,» — спокойно ответил я.
Альк сидел на земле, обхватив себя за плечи. Длинные волосы скрывали его лицо, но мне не требовалось видеть слезы, чтобы ощутить бездонную пропасть, где бился сейчас разум моего друга. Услышав свист крыльев, Альк судорожно дернулся и поднял голову. Орленок опустился на камни в десяти шагах от бывшего побратима.
— Соран? — дрожащим голосом спросил Альк. — Вы передумали?
«Нет,» — жестко бросил орел. — «Юрми хотел проститься.»
Юноша перевел взгляд на меня. Я долго не шевелился, вспоминая, сколько светлого и доброго было в нашей жизни. Сколько дружбы и верности… Видимо, Альк догадался о моем настроении.
— Я не хотел, — взмолился он. — Юрми, я не хотел стрелять! На меня что-то нашло. Мне показалось… Я увидел горящие города, я видел матерей, чьи дети пылали, как факелы, под пламенем с небес!
«Браво!» — гневно бросил орленок. — «Добро пожаловать в Нуменор!»
Альк судорожно замотал головой.
— Нет! Нет… Просто я подумал, всего на миг… А если Эру не погибнет? — Юноша вскочил. — Вдруг он сойдет с ума?! Или разгневается?! Ведь если Эру действительно создал все в нашем мире, открытие Дорри для него не может быть тайной!
Соран излучил ядовитую насмешку.
«Посмотрим.»
— Как ты не понимаешь?! — Альк подбежал к орленку, но замер, увидев красные пятна на перьях. Содрогнулся. — Небо, что же я натворил… Соран… Друг, прости меня! Прости, пожалуйста! Я испугался. Я и сейчас боюсь, страшно боюсь… Я не хотел… — по щекам Алька текли слезы. Орленок гневно фыркнул и обернул ко мне голову:
«Ну, простился?»
«Да,» — сказал я. На сердце лежал камень. — «Передай, что даже покинув Арду, я никогда его не забуду.»
В мыслях Сорана мелькнула грусть.
«Забудешь, Юрми», — шепнул он со странной уверенностью, — «Забудешь…» — обернувшись к бывшему побратиму, орленок что-то беззвучно сказал, а затем расправил могучие крылья, оставив
