даже не обязателен для изучения. У элвар, например, изучение Азиронэ, поощряется, но не обязательно. Никто не знает, откуда пришел этот язык. Некоторые исследователи полагают, что этот язык пришел из вне, то есть, принесен самой Алинеей, конечно, все это досужие вымыслы, не стоящие особого внимания. А вообще, ложитесь спать, сегодня уже ни чего не случиться,- посоветовала Мара, полируя тряпочкой сталь клинка. Сирнок и Инайра выжидательно смотрели на неё, ожидая продолжения интереснейшего рассказа, но… Побурчав немного, они все же последовали совету.
Мара прислушалась к размеренному дыханию спутников. 'Спят', - улыбнулась девушка, вогнав клинок в ножны. Чуткие пальцы пробежали по ремню, достав дымчатый восьмигранный камешек, приятно греющий руки. Девушка подняла камень на уровень глаз, и… сознание провалилось на Изнанку. Аранея сидела на небольшом плоском камешке, который почти все используют в качестве стула, или его заменителя. Юбка черного платья аккуратно расправлена. Задумчивый взгляд Серых глаз устремлен в глубь двух хрустальных сфер, висящих в воздухе.
- Джера,- почтительно обратилась Мара, после легкого раздумья стоит ли беспокоить ту, перед которой склоняются даже боги. Девочка подняла глаза и улыбнулась
- Я знала, что ты придешь. Что тревожит тебя?- мягко улыбнулась Аранея
- Мои друзья, - выпалила Мара, точно бросаясь в омут с головой.
- Эльф и вольный Темный,- утвердительно бросила девочка и рассмеялась ужасу, отразившемуся в глазах Мары.- Успокойся ассире, твои друзья не перейдут грань и вернуться в ваш мир, как только она станет свободной.
- Кто она?
- Неважно…
Тяжелая капля крови упала на землю. Мара открыла глаза и улыбнулась. Сирнок спал, прислонившись плечом к сухому дереву. Свернувшись клубочком, как кошка, спала Инайра, укрытая плащом орка. Почти идиллическая картина, если б не двое перевязанных друзей, чье здоровье внушало не шуточную тревогу. Если для того, чтоб они поправились, нужно кого-то освободить, то пора в путь к зеленому кургану. Мара вышла со стоянки, не обращая внимания ни на капающую из носа кровь, ни на кружащуюся голову,- 'привычные последствия посещения Изнанки, скоро сами пройдут'. Но, наличие зеленого кургана посреди Мертвого леса, само по себе внушало определенные сомнения. ' Да возможно ли это?'
Мара шла, не разбирая дороги, в каком-то подобии забытья. Чем дальше она удалялась от стоянки, тем плотнее становилась сероватая завеса тумана, окружавшая поляну. Он съедал очертания окружающей природы, усиливая нереальность происходящего. Сколько она шла в белесом мареве - час, год или вечность - Мара не знала, да и не имело значения это. Тихое шуршание мертвой пожухлой травы, что нарушало тишину ее бесконечного похода, внезапно сменило тональность. Девушка брела теперь по сочной, молодой траве, неизвестно откуда и как, проросшей по всему холму и подножью. Рассеялся туман, открыв весьма пасторальный пейзаж - холм, покрытый изумрудной зеленью. Легкий ветерок создает подобие морских волн. Всю красоту портят лишь статуи-глыбы, неизвестно зачем поставленные здесь, весьма не умелым скульптором.
Обрадованная девушка ускорила шаг… С противным, обещающим огромные проблемы скрежетом, глыбы треснули, как скорлупа яйца, из которого пришла пора вылупляться. Вот только на свет появились не пушистые цыплята, а уродливые твари. На далеких от совершенства рожах, тем же скульптором-неумехой, изображено и навечно застыло какое-то извращенное удовольствие - желание сеять ужас. Отвращение и бесконечная, словно сама тьма, жестокость. Подобие этих тварей Мара уже видела на барельефах и фресках в заброшенном храме в центре пустыни. Толстые лапы, увенчанные когтями-ножами, тянулись к ней в стремлении превратить в мелкий гуляш. 'Они фантомы, всего лишь тени, не могут не быть тенями',- пыталась убедить себя девушка, глубоко в душе понимая, чтоб создать ТАКОЙ фантом, нужно иметь совершенно больное воображение. Но и поверить в то, что они реальны - чудовищно сложно. Щеку обожгло болью. 'Тени не могут оставлять следы',- с бешеной скоростью пронеслось в голове. Еще не успев понять до конца собственную мысль, Мара отпрыгнула назад, в спасительную пелену тумана. Вдогонку несся хрюкающий смех тварей. Девушка стояла возле самой кромки, стараясь успокоить сбившиеся дыхание: с самого детства ее учили различать два понятия… Бойцом Мара была, бойцом, но не воином. Чтобы дойти до кургана, придется устроить войну, а значит… Пальцы нащупали фабулу плаща, небрежно сбросив куртку на пожухлую траву. В голову закралась мысль, что тяжелые косы могут помешать, они уже не раз расплетались не вовремя. Мара принялась вытаскивать шпильки; из тех, с которыми она выехала из Цитадели осталась хорошо если четверть. Ничем не удерживаемые косы, упали за спину. Достав из-за голенища нож, девушка взмахнула рукой и… с глухим стуком волосы упали на землю, на глаза навернулись слезы. Грустно улыбнувшись, Мара тряхнула короткими, до плеч волосами и шагнула из тумана… Сделать подсечку… Увернуться… Блокировать удар когтей и атаковать… Выбить искры о бронированную шкуру… и едва успеть вывернуться из смертельных объятий… Снова ударить, метя клинками в шею… Отпрыгнуть и в развороте перерубить шею другой твари, забрызгав траву черной кровью… Острые когти обжигали обнаженные руки, разрезали тонкую ткань жилетки, стремясь добраться до бешено бьющегося сердца. В разорванных мышцах не утихала боль, принявшая сторону противника… десять шагов, отделявших ее от центра кургана казались бесконечными. На шаг вперед приходилось два шага назад. Сантиметр за сантиметром девушка обагряла своей кровью. Глаза застилал туман, вперед она двигалась только на силе воли. Такие легкие в начале сражения клинки, казались выточенными из камня, тянулись к земле, выскальзывая из ослабевших рук. Завеса перед глазами становилась все непрогляднее… ноги подкосились, понеся на встречу земле… ' неужели кон…'
Ты плывешь в темноте, она спасительница и ближайшая подруга, огораживающая от нереального, сумбурного, но странно притягательного, мира. Ты не понимаешь, есть ли что-нибудь кроме… Чужие лица, голоса, до боли знакомые, но, все равно, совершенно чужие. Иллюзия в мире абсолютной тишины и абсолютного покоя. Здесь нет ни страхов, ни переживаний, зачем они здесь? Только какое-то непонятное, странное знание тревожит, стараясь оттеснить дальше от темноты, и ты идешь. Идешь, в пугающе родную бесконечность, и вдруг… она пронзает, настигнув на самой границе забвения, стискивает в жарко - удушающих объятьях, огненной волной пробегает по жилам, широко разевая пасть, вонзая клыки в пульсирующие раны… Боль просачивалась в каждую клеточку многострадального тела, сквозь завесу темноты, затаивалась и ждала… Ждала любого неосторожного движения, чтобы взорваться ослепляющим фейерверком, пронестись бушующим ураганом и снова затаиться, то, пульсируя, умирающим светлячком, то вновь проносясь раскаленной лавой. И лишь блаженные минуты забытья вырывали ее из огненного плена.
На лоб легла прохладная тряпка, на мгновенье притушив терзающий внутренний жар. ' Теперь Инайра меня выхаживает',- пронеслась, в каком-то тумане относительно здравая мысль. Открытые глаза резанули то ли предрассветные, то ли предзакатные сумерки. Щеку приятно щекотали нежно- зеленые стебельки травы. Мара прислушалась к ощущениям, но, то ли боль глубоко затаилась, то ли на самом деле ушла. Так и не выбрав более вероятный вариант, Мара села и стиснула зубы, почувствовав огненную волну.
- О, ты уже пришла в себя,- раздался за спиной мелодичный, но незнакомый голос, а потом появилась и его обладательница. Обычная девушка, исключительно красивая. Тонкие, словно выточенные из лучшего мрамора черты лица. Чистые, ясные, синие глаза. Рыжие волосы заплетены в косу и закреплены на затылке короной. Вот только одета как-то странно: широкая юбка с высоким, чуть-ли ни на пол-талии поясом, плотно облегающая тело, темно-синяя кофта, с воротником под горло и длинный, приталенный камзол без рукавов. Все из очень дорогой ткани, но, все же… Присмотревшись, Мара едва удержалась от крика, странная девушка не отбрасывала тени.
- Я Сицила,- пропела девушка, чуть наклонив голову на бок.
- Мара,- представилась Темная.- Как долго я пробыла без сознания?
- Совсем не долго, минут пять,- улыбнулась Сицила.- Но кто послал тебя сюда?
- Я!- на лесной поляне стояла Аранея. Сицила встав, поклонилась.
- Приветствую вас.
- Взаимно,- девочка кивнула и с сочувствием посмотрела на Мару, коснувшись коротких волос.- Сицила, ты слишком подзадержалась на Шинарской земле, пора уходить.
Девушка грустно кивнула.
- Проклятье неупокоения, привязало меня к этому месту. Но вот чего я не могла понять, почему не ушли
