'.. я помню тебя…..но ты стал другим…' — прошелестело у меня в голове и в полной оторопи я едва не брякнулся задом на снег. Морда сгарха нависла надо мной, с чудовищных клыков стекала вязкая слюна, но сейчас я мог думать только об одном — показалось или нет? Все мои сомнения развеял Тикса. Подпрыгнув, коротышка истошно завопил:
— Говорить! Зверюха говорить!
— Заткнись, Тикса! — сдавленным голосом велел ему Лени, произнеся эти слова почти нормальным голосом.
— Тихо — прошипел я не оборачиваясь и взглянув в глаза сгарха, добавил — Да, я изменился. Спасибо что убили шурдов. Вы помогли нам.
Чуть помедлив, словно пытался понять смысл моих слов, сгарх фыркнул и лениво сбросил с морды парочку моих любопытных щупалец.
'…они враги… приходят в наши норы когда мы спим… когда в норах плачут беспомощные детеныши…..когда мы не можем сражаться…..мучают жарким огнем и зеленым светом пока не станем слабыми… пока не покоримся и не примем их волю… меня тоже жгли…..я покорился…..ты видел… '
— Да, я видел тебя и помню — произнес я, все еще в шоке от того, что сгархи разговаривают, вернее, передают свои мысли без помощи пасти. И не только мне — мои спутники без сомнения слышали каждое слово. Сгархи разумны.
'… я благодарен…..вы убили повелевающего мной и я вспомнил… вспомнил себя…' — вновь прошелестел бесплотный голос — '… почему вы здесь… почему не в своих норах?…' — у меня в голове возникла неожиданно четкая картинка: возвышающаяся посреди заснеженной холмистой равнины мрачная черная скала с отвесными стенами. Подкова. Наш дом.
— Мы идем туда — ответил я — Но идем медленно. Наши ноги не могут идти по снегу так быстро. И еще — нам пришлось убить двоих серых сгархов. Ваших сородичей. Мы защищали свою жизнь.
'…я видел запах… я понял…' — откликнулся сгарх, медленно опускаясь в снег — '…лучше смерть чем покориться…..теперь они свободны…..пусть и после смерти…..садись…..садитесь все… мы отнесем вас к вашим норам…'
— О-о-о! — протянул Тикса, снизу вверх глядя на подошедшего к нему исполинского зверя.
— Благодарю тебя…, друг. Но нас пятеро, а вас всего четверо — ответил я — У нас есть серьезно раненые, надо их перевязать. И еще у нас лошадь — вон то животное, что стоит внизу.
В ленивом зевке показав весь набор своих более чем внушительных клыков, сгарх ответил:
'…я понесу двоих… тебя и детеныша…..лошадь умрет…..хорошая еда…..раны залижете потом…..здесь плохое место… я чую запах дыма… чую запах врагов… слишком много врагов… мы не сможем убить всех…'
— Ага — в замешательстве кивнул я — Кушайте на здоровье… и мы согласны. Спасибо.
— Я не детеныш! — возмущенно завопил Тикса, верно поняв, к кому именно относились слова сгарха — И мои камень! Все камень взять надо!
— Да возьмем мы твои камни — зло прошипел я — И ты детеныш! А то пойдешь пешком! Шрам, Мрак, Лени — садитесь на сгархов. Лени, не трясись ты так! Не съедят они тебя.
— А вдруг? — возразил рыжий, застыв на месте и с испугом косясь на заинтересованно обнюхивающего его сгарха — Господин, может лучше пешком?
— Садись на сгарха — едва сдерживаясь велел я, вручив свой меч Тиксе и в свою очередь схватив его в охапку.
— Рижий глюпый и трус! — не смог промолчать гном, болтаясь у меня в руках.
— Я не трус — возмущенно возразил рыжий.
— Но я боюсь — буркнул я — Садись. Хотел бы он тебя сожрать — ты был бы уже мертв.
'…здесь много вкусной добычи…' — не поднимая головы со снега, беззвучно сказал сгарх — '…мы сыты…'
— Вот видишь — подхватил я — Сгархи сыты. Так что лезь быстрее, пока они не проголодались!
К этому моменту я уже неуклюже сидел на холке зверя, посадив перед собой гнома. Сел по памяти — так, как сидели шурды наездники на темных сгархах. Ниргалы последовали моему примеру, а еще через две минуты, на лениво порыкивающего сгарха забрался и Лени.
— Все, мы готовы — сказал я, убедившись, что все мои спутники сидят на зверях — Цепляйтесь за шерсть! Обеими руками! Шрам, держись изо всех сил! Надо убраться отсюда подальше, пока не подоспел следующий отряд шурдов.
Сгарх играючи поднялся на лапы, словно и не почувствовав тяжелой ноши.
'…держитесь крепко…..мы пойдем быстро… донесем вас до нор…..потом охота…'.
Отступление четвертое:
— На юг! Она пошла на юг! — срывая голос вопило корчащееся на обочине тракта подобие человека.
Землистый цвет кожи, всколоченные волосы, стекающая по подбородку слюна и мокрые, тяжело пахнущие штаны. Даже самые близкие не признали бы в нем еще неделю назад преуспевающего кузнеца, что построил небольшую кузницу около дороги и задешево перековывал слетевшие подковы и делал прочую мелкую работу. Теперь же, это была лишь исхудавшая тень некогда могучего кузнеца. Бешено выкаченные глаза, трясущие пальцы с почерневшими ногтями и искусанные до мяса губы говорили о том, что этот человек абсолютно безумен.
— Забрала… забрала… забрала его у меня! Велела мне идти на восток, к любой деревне и убить как можно больше жителей, а потом убить себя… она забрала у меня его! Забр-а-а-ала! Мой… мой…!
Хмуро взглянув на воющего безумца с высоты седла, отец Флатис повернул голову к облаченному в серый балахон монаху:
— Он не лжет и больше ничего не знает… помоги этой заблудшей душе обрести покой, брат мой. Пока он не натворил еще больше грехов. Его рассудку не помочь.
— Да, отец Флатис — склонился в поклоне монах.
— Тело сжечь, а прах бросьте в ручей али реку с быстрым течением — без нужды напомнил священник, разворачивая коня — Брат Ромис… останься здесь и помоги. Потом нагоните нас.
Молча спешившись, брат Ромис поклонился отцу Флатису и шагнул к впавшему в забытье и бессвязно бормочущему мужчине, на ходу доставая из рукава балахона нож с узким лезвием.
Тронув коня с места, отец Флатис направил его к югу и неспешно двинулся вперед, не обращая внимания на остальных спутников. Он знал, что они его догонят.
— Это уже седьмой — тихо произнес догнавший его черноволосый священник с привязанным к поясу балахона деревянным ключом — И каждому был отдан приказ учинить убийство.
— 'Близнец' меняет носильщиков, как только их силы истощаются — отозвался отец Флатис, отрешенно смотря на горизонт — Он знает, что оставляет за собой отчетливый след темной магии, отмечающий его путь. И старательно заметает следы, старается сбить нас с верного пути и сосредоточить поиски в другом направлении. Именно таким образом ему удалось ускользнуть из места схватки с лордом. Покорил своей воле пришедшего оплакивать гибель родичей ребенка, спустя десять лиг сменил его на более сильного бродячего торговца. Влил в сироту толику своей темной и смрадно воняющей силы и отправил его на север, где тот напросился переночевать в сельский дом. Сиротка дождался глухой ночи и их же топором зарубил всю приютившую его семью, прикончил трех встреченных им по пути припозднившихся сельчан, а затем перерезал себе горло напротив церкви, чтобы приходской священник почувствовал всплеск темной силы и поднял переполох. Затем обезумевший торговец учинил резню в небольшом городишке к западу от тракта, спустя день молодая девица зашла в первый попавшийся трактир и успела убить пятерых, пока подоспевшие стражники не порубили ее на куски… это все звенья одной кровавой цепи, ведущие нас к цели.
— Брат мой! Ты говоришь так, словно считаешь 'Близнеца' разумным! Это всего лишь предмет обладающий темной силой! Порождение рук проклятого Тариса!
— Не стоит недооценивать врага, отец Морвикус! — полыхнул синими глазами седой священник — Именно этого он и ждет! Неразумный предмет не стал бы пытаться сохранить свое существование любой ценой! Продолжил бы лежать в грязи до скончания веков!
