— Лени, я прощаю тебя! — заторопившись, крикнул я и рыжий облегченно расслабился, бездумно смотря вверх, на виднеющееся между скалистых отрогов Подковы солнце.
Клятва действует! Во всяком случае, я это я и никто иной! Чувствуя, как дрожат колени, я постарался скрыть рвущееся наружу веселье и буркнул:
— Вставай давай, чего разлегся на снегу?
— Сейчас встану, господин — все еще хриплым, но уже куда более веселым голосом отозвался Лени — Я же говорил! Я верил!
— Вот и ладно — отозвался я, вертясь на месте — А где Тикса?!
Гном исчез бесследно. То-то я думал, как же это он сумел удержаться и не влезть в наш разговор. Ему это несвойственно.
— Там — рыжий с натугой сел и поправляя одной рукой повязку, другой ткнул в сторону — Со скалой целуется. Как мы со сгархов слезли, так он сумки с камнями своими на землю стащил, да сразу к стене ущелья и кинулся со всех ног. Ровно ошпаренный мчался.
Бросив взгляд в указанном направлении, я с трудом различил маленькую фигурку гнома — настолько он прижался, приник к холодному камню. Еще и руки раскинул в стороны, словно пытался обнять всю Подкову. Потому сразу и не заметил его — серая меховая одежда была почти незаметна на темной фоне гранита. Слишком занятый своим непонятным делом, гном благополучно пропустил все произошедшие события мимо своего внимания.
— Тикса! — зло рявкнул я — Чего ты к стене прилип? Примерз что ли? А ну живо иди сюда!
Вздрогнув от моего голоса, гном отлип наконец от стены и поспешил к нам, со смущенной улыбкой на бородатой физиономии.
Дождавшись пока он подойдет поближе, я сурово поинтересовался:
— И что ты там делал?
— Как что? — вроде как даже поразился Тикса моему глупому вопросу — С наш камень, с наш дом здороваться! Он соскучиться, я соскучиться!
— А-а-а — протянул я — Понимаю. Так бы сразу и сказал — отойду, с домом мол поздороваться надо. Ладно, давайте двигаться. Нам и правда пора домой.
Подхватив одну из двух сумок с камнями, я закинул ее на плечо и решительно зашагал в глубину ущелья. Остальные потянулись за мной.
— С камнем здоровался? — не выдержал шагающий за мной рыжий и простуженно шмыгнув, язвительно спросил — И что он тебе сказал?
— Здравствуй, сказать! — не остался в долгу Тикса — Еще сказать — ты рижий, глупый и дурной! Вот! Так и сказать!
— Я рыжий, глупый и дурной? — завопил Лени и от его крика по нависшему над нами ущелью пошло эхо — Ах ты хмырь коротконогий! Я тебе покажу 'камень сказать'!
Прислушиваясь к вспыхнувшей перепалке, я лишь усмехнулся и покачал головой. Оба устали до изнеможения, едва переставляют ноги, но все одно продолжают свой вечный спор. Вмешиваться я не собирался.
Да и мысли мои были заняты совсем другим — я думал о том, как встретят меня дома в новом обличье….
****
Стена. Мой дом.
Я стоял в двух шагах от защитной стены поселения. Задрав голову я шарил глазами по кромке стены и мною овладевала глухая тоска — я не видел стражников, ни одного.
Когда мы открыто подходили к поселению, я видел человеческие следы, снег был утоптан, покрыт сухими ветками, травинками, замерзшими каплями крови и клочками шерсти. И это наполнило меня надеждой. Люди ходили за дровами, охотились и носили в поселение охапки травы для лошадей. Все говорило о том, что поселение выжило за время моего отсутствия и продолжает бороться. Стена оставалась на месте — неповрежденная, все такая мрачная и неприступная на вид. В небо поднимался дымок от кухонной печи — знать, Нилиена с кухарками готовят ужин.
Радостная эйфория продлилась недолго.
Первое укол беспокойства кольнул меня когда за тридцать шагов от стены не последовало окрика от стражи, никто не поднял тревогу завидев движение в ущелье. И вот я стоял неподалеку от безжизненной стены и по-прежнему не видел признаков движения. А от высокой стены веяло нечто предупреждающее и грозное. По прежнему смотря вверх и не торопясь поднимать шум, я шагнул еще ближе к стене и приложил латную перчатку к холодному камню. И дернулся, от едва заметных мелких уколов. Словно кто-то вонзил в мою руку сотню иголок, но вонзил очень неглубоко, едва проколов кожу. Выждав несколько мгновений и оторвав руку от стены, я несколько раз сжал пальцы, разминая ладонь. Отец Флатис постарался… окурил стену дымом, прочел молитвы и теперь, гранит источал едва заметную силу Создателя. Но не настолько сильную, чтобы повредить мне.
— Слышите, господин? — встрепенулся стоящий у меня за плечом Лени — Голоса! Во дворе говорят.
— Скорее кричат — буркнул я, прислушавшись к доносившимся до нас голосам — Какого Темного происходит?!
Деловито протиснувшись между мной и Лени — словно не мог обойти нас стороной — гном прильнул ухом к камню и застыл в этой странной позе. Постоял так с минуту, затем повернулся ко мне с встревоженным лицом и затараторил:
— Во двор кричать! Сильно! Много людей и гном кричать! Слышать голос Койна! И Рикара! И еще много другой голос, не знаю чей! Оченно сильная ссора!
— Твою м-мать! — зло выговорил я — Они что, совсем ополоумели? Стражи и той нет! Окажись здесь сейчас шурды… — я с шумом набрал в грудь воздуха и подняв лицо вверх, яростно завопил — Эй! Стража! Стража, мать вашу так! Стража! Да хоть кто-нибудь отзовитесь!
Тишина… Меня попросту не услышали. Что же это за ссора такая, поглотившая внимание всех без исключения?!
— Подождать, друг Корис! — остановил меня гном, суетливо копаясь в сумках.
Выудил оттуда два камня неправильной формы, тщательно осмотрел их, отбросил тот что поменьше и вновь зарылся с головой в сумке. Когда Тикса вынырнул в следующий раз, то держал в руке уже другой камень.
— Сейчас! — заторопился коротышка — Сейчас позову!
Отошел на шаг назад, поднял над головой камни и резким ударом свел их вместе. Раздался громкий треск от соприкоснувшихся камней и Тикса тут же повторил его, вновь ударив камень о камень.
— Тикса, мой крик громче — рыкнул я, но гном замотал головой и раз десять подряд повторил свои хлопки с разной периодичностью, затем пояснил:
— Особый… э-э-э… вот! Особый знак давать! Человек не слышать, а гном камень всегда слышать! Когда один гном провалиться или его в скале завалить, он такой знак давать — чтобы знали где копать. Сказал как меня звать и где я стоять!
— Ринтес ви кара? Тикса? — этот голос раздался сверху и я поспешно задрал голову. Над кромкой стены торчало три всколоченные головы. И если двоих я не узнал, то среднюю голову опознал сразу — Койн собственной персоной.
— Койн, это я! — крикнул я, вглядываясь в изумленное лицо главы рода Чернобородых — Я! Корис!
— Корис? — повторил гном, расширенными глазами оглядывая торчащие у меня за головой ледяные щупальца и мое промороженное лицо — Ты Корис?
— Да, я Корис! — уже едва сдерживаясь прорычал я — Что происходит, Койн?! Где стража?!
— Корис эта! — поддержал меня Тикса — Койн, ата о лика кирсалис! Лига мизердо зикас!
— Отец Всемогущий — потрясенно произнес Койн — Что же это… что же с тобой случилось, друг Корис?… Вига мирено! — это он уже рявкнул стоящим рядом собратьям и те опрометью кинулись к закрепленному у вершины скалы подъемнику — Поднимайтесь! Быстро!
